НГС-ФОРУМ КАК ЗЕРКАЛО РУССКОЙ ПОЛИТИЧЕСКОЙ КУЛЬТУРЫ — НАДЕЖДА ЕСТЬ!

 

Проф. Н.С.Розов

Институт философии и права СО РАН, Философский ф-т НГУ

 

Дорогие друзья!

Прежде всего, я польщен вниманием к моему интервью «Мы вступили в полосу безвременья». Такой большой аудитории у меня никогда не было: уже восемь тысяч прочтений за считанные дни. С интересом прочел и довольно бурное обсуждение моих слов с переходами на отвлеченные и при этом весьма острые политические дебаты.

Есть некий парадокс:  в течение многих лет работаешь над книгой, надеешься на резонанс, книга расходится (тираж обычно не больше 1 тыс.), потом выясняется, что ее даже читают, но ожидаемого общественного отклика и резонанса таки не получаешь, а вот садишься усталый после лекции за кружкой пива, наговариваешь что-то подсевшему журналисту, а назавтра уже несколько тысяч человек читают твои «откровения», да еще и не ленятся их обсуждать.

Пишу ответное послание по нескольким причинам: проявилось явное непонимание моей позиции, которую постараюсь прояснить, возникли вопросы относительно моей скромной биографии, у некоторых участников есть действительный интерес к интерпретации отечественной истории, сам возникший при обсуждении спор весьма интересен и показателен. С одной стороны, он четко укладывается в концепцию природы российских циклов, с другой стороны, дает некий «свет в туннеле» — надежду на их преодоление.

Есть и еще один момент last but not least. Само название интервью (выбранное не мною) и его общий дух производят уж очень мрачное впечатление, а автор этих строк предстает кем-то вроде угрюмого Шпенглера, предвещающего всяческие напасти. Поводов для радости относительно положения дел в стране действительно немного, но уныние, упадничество и безнадежность — вовсе не то, что может помочь, и отнюдь не тот душевный и волевой настрой, который должен следовать из моих слов.

 

Про новизну

Самыми обидными были замечания типа «ничего нового не сказал», причем именно потому, что это правда.

В часовой презентации в клубе «Труба» я посредством множества схем и графиков представил довольно большой материал, как мне представляется, новый и весьма нетривиальный. Речь там шла не о самой феноменологии циклов (их выделили другие авторы до меня), а о раскрытии их внутреннего порождающего механизма. Я пользовался комплексом понятий (установки сознания и поведения, культурные символы и социальные структуры), показывал какие именно сложные и скрытые конструкции и «узлы» установок, символов и структур закономерно порождают тренды (такты циклов), почему эти тренды переходят друг в друга и в итоге дают именно такую циклическую динамику социально-политической истории России.

Нечто похожее до меня пытались делать А.Л.Янов из Нью-Йорка и А.С.Ахиезер из Москвы (с обоими я лично знаком), но при всем уважении к старшим коллегам, ни тот ни другой не использовали столь развернутого и строгого теоретического аппарата, поэтому и объяснения их носят, скорее, метафорический характер.

Всем, кому по-настоящему интересно разобраться с природой российских циклов, предлагаю обратиться к моей статье «Цикличность российской политической истории как болезнь: возможно ли выздоровление?» (Полис, 2006, №2), там же приведен и список литературы. Если прочитавшие статью скажут, что и там нет ничего нового, пусть потрудятся привести ссылки на работы со сходными результатами и покажут, в каком месте и чьи идеи, тезисы, конструкции я повторяю.

Также следует учесть, что даже в развернутой лекции, прочитанной в «Трубе» (до довольно куцего интервью, попавшего в НГС) была представлена примерно одна пятая от полученных и текущих результатов исследования. В интервью я, конечно же, и не пытался пересказывать только что сделанный доклад, поэтому от него осталось что-то самое простое и непритязательное, к тому же, отформатированное специфическими журналистскими вопросами, сопротивляться которым сил уже совсем не было. Тем не менее, что сказал, то сказал, за слова надо отвечать — вот я и отвечаю.

 

Про историю и правильность ее интерпретации

Есть случаи откровенного непонимания даже самых простых мыслей, высказанных в интервью. Сомневающийся: «Интересно рассуждает гражданин. Февральская революция - распад страны - гражданская война, перестройка - распад страны - обнищание населения, это для него окно возможностей и благо для страны

 Сказано же было мною достаточно ясно, что попытки либеральных реформ совершаются, как правило, после кризиса или в период кризиса; при стабильности власти и высоком престиже страны (как при Николае 1 или Сталине) о либеральных реформах никто и не заикается. В лекции я много и детально говорил, как и почему почти все либеральные реформы в России оказываются неудачными, либо пуще того — ведут к углублению кризиса (в том числе и распаду). Конечно же, в интервью повторять весь этот материал я не стал.

Сомневающийся продолжает: «Сытая спокойная жизнь при Брежневе — это, оказывается, страшная трагедия, как я понимаю автора и любая стабильность. Автор любит потрясения». Тезис о благолепии при Брежневе (а нередко и при Сталине, что также проявилось в обсуждении) — выражение хорошо известной социологам нынешней массовой ностальгии по советской эпохе. В Левада-центре ее объясняют реакцией на социальные фрустрации 1990-х гг., а также компенсаторной причастностью к прежней «великой и славной империи». По этому поводу рекомендую прочесть злую, но умную и проницательную книгу нынешнего лидера Левада-центра  Льва Гудкова «Негативная идентичность», особенно статью «Русский неотрадиционализм и сопротивление переменам».

 

Про теорию

Владимир пишет про мою теорию: «Мне лично интересно было бы "женить" ее на теории пассионарности Л.Гумилева». Спасибо за предложение, но позволю себе его отклонить. Дело здесь не только в низком научном качестве концепции Гумилева (что никак не отменяет его широкой эрудиции, писательского таланта, плодовитости и увлекательности книжек, недаром столь популярных до сих пор).

Дело в том, что рациональное зерно в гумилевской концепции «пассионарности» — то, что Ибн Халдун называл «асабией», Э.Дюркгейм — «моральной силой», а Р.Коллинз — «высоким уровнем эмоциональной энергии» — уже учтено в моей модели как социально-психологическая основа значимости в России таких модусов поведения как «служение» и «долг» по отношению к сменяющим друг друга сакральным символам (Царю, Родине, Вере, Народу, Партии, Коммунизму, Свободе, Демократии, Правам Человека).

Эмоциональная энергия «служения» в России также подвержена циклическим колебаниям, но, разумеется, не из-за солнечных или магнитных бурь и аномалий, на которые ссылался Гумилев, а из-за сложного комплекса социальных процессов, исследованием которых я и занимаюсь (см. например,  Общественно-политические кризисы — ускоритель или тормоз социальной эволюции?)

.

 

Про социальные прогнозы

Александр: «Пытаясь сделать прогноз, философ по закону случайности может сказать правду. Но, скорее всего, он либо ошибется, либо даст настолько размытый прогноз, что нельзя будет проверить его истинность».

Вообще говоря, социальное прогнозирование — не дело философии, и странно, что Александр (получивший по его словам степень доктора философских наук) такой простой вещи не знает. Когда я занимаюсь прогнозами, то работаю уже как ученый, теоретик в области макросоциологии. Успешные и корректно выполненные прогнозы в этой области есть (лучший пример, — предсказание Р.Коллинзом в 1980 г. распада Варшавского блока и СССР на основе геополитической теории).

Но во многом Александр прав — с социальными прогнозами в целом дело обстоит плохо. Главная причина — отсутствие сильных социальных теорий, а даже когда они появляются, их оказывается весьма трудно операционализировать и сопоставлять с наличными данными.

Однако в социологии, политических науках, экономике ведется активная и плодотворная работа в данном напрвлении. Как раз сейчас с мы с коллегами (из Москвы, Коннектикута, Владивостока, Екатеринбурга) работаем над становлением новой науки — клиодинамики, соединяющей подходы и достижения теоретической истории (исторической макросоциологии) с математическим моделированием. Советую также прочесть стенограмму лекции С.Гуриева о современной «хорошей экономической науке» (у нас почти неизвестной).

 

Про философию

Есть в России (и не только) некое широко распространенное глубинное недоверие к философствованию как особой сложной работе с абстракциями, нежелание признавать наличие академического профессионализма в области философии.

Прямо и безапелляционно пишет Ольга: «Философия породила все науки, за это ей почёт и уважение. Но что сейчас является ПРЕДМЕТОМ изучения этой науки? Как известно, нет ПРЕДМЕТА - нет науки!».

Является ли философия наукой или нет — старинный философский вопрос, на который разные философы по-разному отвечают. Как ни странно, с Ольгой я соглашусь: философия — не наука. Действительно, никакими границами предметную область философии не оградить, при любой такой попытке найдется философ или целое направление, разрушающее эти границы.

Философия систематически исследует любые основания и предпосылки, в том числе предпосылки наук, строит (и разрушает) целостные и осмысленные образы мира, человека в мире и познания.

Не случайно и удивление Мусика по поводу того, для философов по-прежнему актуальны давнишние тексты и идеи, тогда как ученые сосредоточены на постоянно сдвигающемся фронте проблем и редко читают оригинальные труды далеких предшественников. По этой теме можно почитать «Социологию философий» Р.Коллинза (10 глава) и статью Причины долговременной значимости философских проблем (Что делает философскую проблему великой?)

 

Про «философов» и философов

У нас на Философском ф-те НГУ бытует такой принцип: «Мы философов не готовим, подойдешь к любой пивнушке, там каждый — «философ», знает и судит обо всем, понося последними словами «умников» и «очкариков». Мы готовим профессиональных исследователей и преподавателей в области философии».

Наряду с пивнушками сейчас появились Интернет-форумы, где тоже многие участники — «философы» такого рода: судят обо всем «с легкостью необыкновенной», рубят наотмашь, равняют с плинтусом всех смеющих претендовать на профессионализм. «Полный нуль», «штаны зря протирает», «бред», «абсолютно глупое словоблудие» — вот основное (часто единственное) «полемическое оружие», особенно удобное, когда скрываешься за псевдонимом — «ником».

Оправдываться перед такого рода «философами» — дело пустое и безнадежное: русский язык велик и могуч, на хлесткие ругательства особенно богат, а о чем-то всерьез поразмыслить, постараться увидеть новое в чужих идеях, расстаться со своими предубеждениями — все это чуждо и непривычно для «философов»-ругателей.

Поговорим лучше о философах настоящих — есть ли они теперь?

IIIU3A:  «В Н-ске есть неплохие преподаватели истории философии, но вот самих философов нетуть))

Булавка: «Сейчас философов нигде нет, не только в Н-ске. Все — историки философии, либо культурологи с "философским" уклоном. Эпоха такая, что ли?..»

Александр: «Работа специалиста в области философии сейчас состоит в сопоставлении мнений разных людей. Что-то типа Платон утверждал, что ..., а Аристотель говорил, что ... . (Именно такую работу я сам и делаю.)»

Надо бы заступиться за честь мундира, но ответ мой будет не однозначным, скорее, компромиссным. Строго говоря, философы сейчас в мире есть; назову только некоторые основные интеллектуальные центры: Кембридж, Оксфорд, Париж, Бостон, Принстон, Стэнфорд. Есть также десятки прекрасных философских журналов и издательств.

У нас философия полуподпольно теплилась даже в советское время (Бахтин, Лосев, Асмус, Мамардашвили, Ильенков, Трубников и др.), есть она и в сегодняшней России. По-прежнему силен и значителен Институт философии РАН в Москве, но есть интересные центры и фигуры в других местах. Появились новые качественные журналы: «Логос», «Отечественные записки», «Неприкосновенный запас» и др., в которых постоянно публикуются современные философы. Кто эти журналы внимательно читает, никак не скажет, что философская мысль в России умерла. Про современную философию в России см.: От каких печек пляшем? (К вопросу о центре интеллектуального внимания и противостоящих позициях в российской философии начала XXI века)

В Новосибирске философия и философы тоже есть, так например, в нашем Институте философии и права СО РАН традиционно сильны направления истории философии, философии естествознания, философии математики, философии языка, развиваем как можем политическую и социальную философию.

Но во многом, увы, правы и участники обсуждения: философия ушла из центра внимания образованного общества, после Сартра и Поппера не было ярких фигур, которые привлекали бы широкий интерес. Да и сам я, честно говоря, с гораздо большим вниманием читаю современных экономистов, социологов, политологов и историков.

Причины кризиса философии с 1960-х гг., продолжающегося по сию пору, меня занимали давно. О природе этого провального периода и перспективах выхода из него можно почитать в работе «Кризис и транформация философии». О современной, достаточно печальной картине российской интеллектуальной жизни см. статью (Неыслящая Россия: антитеоретический консенсус  как фактор интеллектуальной стагнации.

 

Про меня

IIIU3A: «Класс!!! Вы лучше напишите что розов до 91 года преподавал и сразу станет ясно откуда такое стремление к схемкам)))»

Булавка: «А что он преподавал до 91 года? Историю партии, что ли?»

Преподавал я наряду с философией истории (отнюдь не марксистской) разные изобретенные мною экзотические курсы типа «Системное мышление», «Методы и средства социального познания» и т.п.

Есть что ответить и на понятные идеологические подозрения. Довольно рано, с 1970-х гг. я осознал себя антисоветчиком и даже помню, как это произошло. Мой отец, фронтовик (кстати, так в партию и не вступивший, хотя его, уважаемого в городе хирурга, постоянно туда тащили) оправдывал подавление «Пражской весны» и Афганскую войну нехитрым, но могучим геополитическим аргументом: «Понимаешь, если бы не мы туда вошли, то вошли бы они — американцы» (кстати, вступление бывших членов Варшавского блока в НАТО вполне эту логику подтверждает). Будучи подростком, возразить я толком не сумел, но отлично чувствовал, что дело здесь нечисто, появилась устойчивая неприязнь к советской власти и коммунистической идеологии, которые жестко ассоциировались с репрессивным режимом, принуждением и насилием, самонадеянной тупостью, беспрестанным «промыванием мозгов» и ложью на ТВ (ничего из нашего времени не напоминает?).

В морозные 1970-е гг. у нас было в 130-й школе Академгородка сообщество, негласно называемое «интеллектуалы-антисоветчики». Позже в Москве  (психологический факультет МГУ) я «от большого ума» никак не скрывал иронии по поводу проповедей тамошних сталинистов (между прочим, здесь в НГУ обстановка была на порядок либеральнее), за что и поплатился «тройкой» по «научному коммунизму» в дипломе с остальными пятерками. «Борцы идеологического фронта» показали, кто тут главный, и этой тройкой закрыли мне путь в аспирантуру (а диплом я писал у академика В.В.Давыдова — директора Института психологии и, что называется, «подавал надежды»).

Итак, стрелы попали мимо цели, но при всем этом, подозрения уважаемых IIIU3ы и Булавки социологически вполне оправданы: до сих пор подавляющая часть преподавателей общественных дисциплин — бывшие «диаматчики», «истматчики», «историки партии» и «научные коммунисты» (они-то как раз безошибочно распознают во мне чужака). Такой «бэкграунд» преподавателей этих важнейших для мировоззрения наук имеет понятные удручающие последствия, в том числе и для уровня обсуждений социальных проблем на самых разных интернет-форумах. Пользуюсь случаем поблагодарить бывших моих студентов – участников обсуждения – за добрые слова, пусть кто-то и сетовал на противоречия в моих лекциях (об этом – ниже), но в навязывании официальной моноидеологии и лжи меня еще не обвиняли (хотя, как говорится, не зарекайся).

Кому интересны еще какие-либо факты моей биографии и творчества — приглашаю на мой личный сайт, там можно узнать и про основные научные результаты (которыми я тоже не очень доволен), и про мою родословную, там же есть довольно полный набор последних публикаций в открытом доступе.

В частности, на инвективу Сомневающегося: «Для него (меня – Н.Р.) свобода высшая ценность, в том числе и свобода умереть с голоду» отвечу ссылкой на книгу «Ценности в проблемном мире», даже на конкретную главу «Конструктивная аксиология
и общезначимые ценности»
, где проведено философское и логическое обоснование общезначимых ценностей. Если уважаемый Сомневающийся — не из «философов»-ругателей, о которых говорилось выше, если ему действительно интересны взгляды современных профессиональных философов на ценности, то м.б. потрудится прочесть, посомневается, наконец, а потом уж решит, насколько оправдан его гнев.

 

Про противоречия и сложность

Wir : «Ничего не хочу сказать плохого про Н.С., но порой понять его бывает весьма сложно и зачастую в рамках одной лекции он противоречит сам себе

 Насчет противоречий мне известны две шутливые «отмазки»: граф Лев Толстой говаривал в таких случаях: «Я же не воробей, чтобы все время чирикать одно и то же». Всегда ироничный журналист Л.Радзиховский (кстати, с нашего психфака МГУ) оправдывается так: «Я же не логическая машина, чтобы не допускать противоречий». Ежели серьезно, то я приветствую, когда студенты «ловят» меня на противоречии (жаль, что Wir так не делал(а)), поскольку это позволяет мне самому поразмыслить над сложными различениями и тонкими нюансами, учет которых если и не «снимает», то объясняет противоречивость высказываний.

Насчет сложности. Почему-то считается, что если непрофессионалам недоступны современные работы по математике, физике, химии — то это нормально. А вот если непонятно пишет философ (не публицистическую статью, как сейчас, а трактат, рассчитанный на коллег) — то это преступление и занудство. Здесь и вскрывается антиинтеллектуализм как характерная черта российского культурного сознания (по‑моему, Н.Бердяев что-то писал об этом в свое время).

Wir : «А уж людей, способных прочесть его "Пролегомены" я не встретил до сих пор....»

Книги мои все же читают. Когда в начале 1990-х они издавались с плохой полиграфией, размытыми буквами, текст рассматривали с лупой (буквально) и переписывали от руки. Все прошлые издания моих книг и сборников (в том числе Альманах «Время мира» и коллективные монографии «Теоретическая история и макросоциология») стали раритетами, постоянно идут запросы из разных городов. Так что мне жаловаться грех.

А книга «Философия и теория истории. Пролегомены» М.2002 для читателей, маломальски знакомых с философской и обществоведческой литературой, не так уж сложно написана, не верите – проверьте.

 

Про силу и особый путь

Иногда кажется, что участники обсуждения просто сговорились, чтобы как можно более ярко и смачно представить те стереотипы политической культуры, о которых я детально рассказывал в лекции и писал в статье «Цикличность…»

Такова ставка на силу, прямое насилие, принудительный порядок. Причем, особенно любопытно, что справедливый, как правило, протест против притеснения со стороны «элиты» (бояр, «сильных людей», вельмож, министров-капиталистов, номенклатуры, олигархов, продажных чиновников и обнаглевших «силовиков») обычно в России соскальзывает на формулу «управа на них нужна», будь то «грозный царь» или «вертикаль власти».

Вот что пишет Николай: «Чингисхан построил империю силой, но результатом стало практическое отсутствие разбоев между мелкими бывшими образованиями. Сталин тоже силой восстановил могущество страны. Но слюнтяи пустили ее под откос. Сила нужна. Договоренности приведут к образованию элиты, договорившейся эксплуатировать оставшуюся массу народа, что мы и видим в современной России.»

Юрий: «А в России без царя низзя... территория огромная, народец так себе

Отчетливо проявляются последствия возобновившейся в последние годы массированной официальной пропаганды внешних угроз, целенаправленного возрождения оборонного сознания. Причем согласно тем самым жестким связкам стереотипов, о которых я подробно рассказывал в лекции, обороноспособность страны (конечно же, вещь нужная!) почти всегда связывается в России именно с внутренним властным принуждением, подавлением свобод и попиранием прав граждан.

ER: «Нам нельзя быть маленькой, доброй, на фиг никому не нужной Швейцарией. Сожрут и не подавятся. В крайности тоже, конечно, кидаться не стоит, но и особо либеральную политику проводить вряд ли целесообразно и умно».

То же касается ставки на «особый путь» (почему-то всегда понимаемый как антизападнический и антилиберальный).

Скептик: «Еще интересен посыл - по какому пути нам идти? Да по своему пути!!!... А у нас - россиян еще особенная гордость!»

Любопытно, что ставка на принуждение и репрессии оказывается главным орудием «наведения порядка» и для озабоченных функционированием оплота демократии — парламентской системы.

Uropb: «Нарушил депутат предвыборные обещания - ответь: В ТУРМУ При этом, императив того же г-на Uropb «Надо делать власть ответственной!» сомнению не подлежит.

 

Про Россию нынешнюю и будущую

Жестко, но довольно точно характеризует ситуацию г-н Надоело: «…При кажущемся "наведении порядка", в глубинах общества зреет нарыв чудовищной величины, который прорвется, когда уены на сырье упадут. Когда это произойдет, тогда и "свободы" уже не спасут. Нынешние царьки себя и потомство уже обеспечили, а остальным придется начинать действительно с нуля, на развалинах. Ведь ничего же толком не создано, кроме пресловутого СТАБфонда, который почему-то лежит за пределами России, да еще и в бумажках, а не реальных ценностях.» Здесь ни убавить ни прибавить. Браво.

К каким сценариям может привести вероятный системный кризис я буду рассказывать в конце мая с.г. на одной из «умных сред» в клубе «Труба» (Фрунзе 2, следите за объявлениями на сайте «Кухни»). Кратко анализ сценариев развития событий в зависимости от сплоченности правящих элит, влиятельности и направленности оппозиции, уровня взаимного насилия представлен в статье «Закон Ибн Халдуна».

 

Про «кто виноват?»

Встает, конечно, один из вечных русских вопросов «Кто виноват?», над которым можно смеяться, но от которого не увернешься. С безответственной властью все довольно прозрачно и серьезных возражений от участников обсуждения не последовало, зато с населением (народом) ситуация сложнее. Попробуем разобраться.

Тот же Сомневающийся продолжает свою гневную филиппику: «Далее автор позволил себе высказывание характерное для любителей свободы и демократии: мол население у нас неправильное: своей пользы не понимает, не хочет свободы. Явно он городской житель, норовит телегу поставить впереди лошади. Советую автору поискать другое население для своих опытов».

Здесь вновь затронута давняя и известная дилемма, полюса которой условно можно обозначить так. «Народ не дорос» (до освобождения от крепостного права, до социализма, до демократии) и «Народ всегда прав» (потому как исконно православный, богоносец, всемирно отзывчивый, героический, страдалец, наконец, «коллективный разум» согласно г-ну Скептику). Сомневающийся, будучи ближе ко второй позиции, бичует меня за мнимую приверженность первой.

Схватка на давно заезженной колее ничего нового и ничего полезного не принесет. Предлагаю сфокусировать внимание на других моментах:

·        Народ, население не следует противопоставлять ни власти, ни чиновникам, ни интеллигенции, ни бизнесменам, ни даже олигархам. Мы все части народа. Противопоставлять себя народу России могут (но не обязаны) только окончательно эмигрировавшие. Это я к тому, что лучше говорить не про какое-то отчужденное население, а про нас, в том числе и нас самих — участников дискуссии.

·        Мы (и весь народ, и каждая социальная группа и в какой-то мере каждый из нас) ответственны за то, что в стране происходит, а если мы не довольны происходящим, значит, то в чем-то виноваты сами; обычная наша уверенность, что сами-то мы ого-го, народ уж вообще не тронь, напасти же все от «врагов» (помещиков-паразитов, коммуняк, номенклатуры, продажных демократов, олигархов, евроатлантического заговора) — это типичная черта нашей политической культуры и одна из важных составляющих именно того состояния, которое нам столь активно не нравится.

·        Размышлять и спорить лучше не в терминах «правильное у нас население или нет», а в терминах: «какие собственные качества нам мешают, а чего нам не хватает для успешного сотрудничества, плодотворной общественной деятельности и политики на благо страны и народа». Если же это будут не пустые досужие разговоры, если осознание своих собственных недостатков приведет к их преодолению и воплотится в действие, значит, будут и позитивные сдвиги в окружающей жизни.

Участник дискуссии, назвавший себя Голоса в голове, ставит правильный и хорошо известный социологам и политологам вопрос: «Самое поразительное, что люди понимают, что у нас за власть — а почему за нее тогда голосуют?»

Zlork отвечает четко, лапидарно и весьма проницательно: «Потому что видели хуже, потому что не видят лучше, потому что сейчас худо-бедно устраивает».

В этой емкой фразе (спасибо Zlork’у за чеканную формулировку!) есть и указание на удручающий исторический опыт (в том числе — недавний с Перестройкой и 1990-ми), и страх перед разрушением привычной жизни (вполне оправданный, тут прав Сомневающийся, который, к сожалению, проглядел мои опасения про «кровь, тиф, вши и насилие» и ложно обвинил меня в любви к социальным потрясениям), и массовая утеря политических надежд и перспектив, и установившийся негласный консенсус между властью и «простыми людьми» — «Вы нас не трогайте и мы вас не трогаем».

Так вот, если уж говорить о том «что мешает и чего не хватает», то говорить надо и системных, незапланированных последствиях такого вроде бы мирного и безвредного «вертикального социального контракта» (в терминах институционального экономиста —умницы и настоящего современного подвижника проф.А.А.Аузана).

 

Про «свободу» и реальный дискомфорт

ярко и убедительно пишет участник обсуждения Из Томска: «…Вокруг грязь, вонь, бомжи... Я ощущаю большую несвободу, когда я вынужден ставить сигнализацию на машину и квартиру, потому что могут обокрасть. Я испытываю ОГРОМНУЮ несвободу, когда бомжи с гаража снимают кабель и обжигают его прямо у моего гаража!!! И Я НЕ МОГУ их прибить!!!! Вот это несвобода!!!»

Насчет «прибить» (ставка на прямое насилие) мы уже говорили. Однако здесь есть указание на проблему исключительной важности для всей современной социально-политической жизни в России (неплохо об этом говорил тот же проф. А.А.Аузан): подавляющему большинству из нас, граждан России, не нужны абстрактные свобода, демократия, парламентаризм, права человека и проч. Обычно нужно что-то совсем другое: чтобы на улицах было чисто и красиво, чтобы не грабили и не воровали, чтобы милиция защищала, чтобы не давили чересчур налогами, чтобы качественно лечили за посильную плату, чтобы ни квартиру, ни фирму никто не мог отобрать, чтобы вопросы в госчреждениях и судах решались быстро, эффективно, справедливо, «по уму» и без взяток и т.д. и т.п.

Так вот, если раньше мы говорили о стереотипах-связках, которые мешают («особый путь — значит, против Запада и либерализма», «чтобы навести порядок, нужна сильная рука» и т.п.), то, оказывается, есть связки, которых нам в наших в головах не хватает!

 Когда бомжи с гаража снимают кабель, обычный наш рефлекс: прибить! Либо заставить милицию, чтобы озаботилась охраной порядка и собственности вместо того, чтобы щипать мзду с приезжих и крышевать ларьки. А как заставить милицию? Тут опять действует наш умственный рефлекс: чтобы управа на них была, а чуть что – «В ТУРМУ»!

Общественное давление, местный депутатский контроль, какие-то иные формы самоорганизации и цивилизованного решения реальных проблем как-то даже в голову не приходят. А кто запретил гражданам объединяться и требовать от местной власти защиты своих прав и собственности? Наши местные правители и чиновники в Томске и Новосибирске уже точно не из худших. Но не верим, не хотим. «Они нас не трогают и мы их не трогаем».

 

Про «что делать?»

Из Праги ситуация, похоже, видится лучше. Zibir (из Праги) призывает: «Господа, надо объединяться и честно решать свои проблемы

Вновь четко формулирует г-н Надоело, отвечая участнику Из Томска: «Предположим, что сейчас — несвобода, но есть грязь, вонь, бомжи…Т.е. по вашей логике должна наблюдаться взаимосвязь. Так тогда почему такие эмоциональные выплески на СВОБОДУ. Вы при ней жили? Может, будет меньше грязи, вони и бомжей (принцип обратной обусловленности). Что-то в Томске плохо с логикой стало, а жаль...».

Требуемую связку уже имеет и хорошо излагает г-н (г-жа?) W: «…народ, надо быть активнее, отстаивать свои права и не бояться добиваться истины. Мы не умеем диктовать свои потребности и желания властям, они в свою очередь не желают ничего делать. Нас все устраивает — а их тем более... Только, если мы заявим о том, что нам не нравится, четко и все вместе, тогда, может, и будут у нас дороги чистые, квартиры дешевле, и продукты подоступнее...».

Булавка поддерживает идею и хорошо ее развертывает: «Кого не устраивает что-то конкретное — тот борется с этим "чем-то". И механизмы-то общественные для этого обычно есть, только заржавели от редкого использования. Но намного удобнее и безопаснее кричать "нас не устраивает!" и продолжать сидеть на хвосте ровно. Ждать, пока власти все дадут. А с другой стороны — усилия отдельных людей и небольших коллективов разбиваются о тупое хамство и пофигизм большинства. Сделали жильцы клумбу, всем понравилось, приехал козел на машине — поставил машину на цветы. Вот тут общественные механизмы дают сбой, потому что стрелять по таким случаям не положено по закону, милиции начхать, а делать-то что?».

Неверно меня понял Uropb: «Что делать – сидеть и ждать возможностей?» Сидеть без дела, конечно, не надо (тут сказка про лягушку, взбившую ногами масло из сметаны и выбравшуюся на свободу — в самый раз).

Когда я говорил про будущее «окно возможностей» в интервью, то имел в виду принципиальные позитивные изменения в политической системе, шансов на которые я действительно не вижу до общего осознания движения к кризису и распространения мысли «так жить дальше нельзя!» Ведь даже самая успешная самоорганизация граждан сегодня вполне может быть запрещена, подавлена, объявлена «экстремизмом», если станет угрожать тем, кого в «Новой газете» (которую всячески рекомендую), остроумно назвали «ДОЛБИНЫ» (ДОлжностные Лица с Бизнес-ИНтересами). Все же многое сделать можно, не вступая в конфликты, а напротив, расширяя кооперацию, важно правильно выбрать стратегические направления. Что касается соотнесения ожидаемого кризиса и возможностей местного развития см. статью «Системный кризис в России и перспективы Западной Сибири.»

К топору и потрясениям я уж точно не призываю, а вот систематически готовиться к переменам, чтобы опять досадно не пропустить редкий исторический шанс мирного перехода к открытой, честной, эффективной политике, действительно нужно. Более детально моя позиция и мои предложения представлены в работе Повестка дня для России:«подушка безопасности» для встречи системного кризиса и стратегии развития для Мегатенденции «лифт».

 

Про пропаганду

Публичное предложение какой либо «повестки дня» для страны — это всегда попытка пропаганды, а любая пропаганда подозрительна.

Панда: «Не люблю пропаганду, за или против режима. Вообще. Не люблю любую».

Пропаганду, как и рекламу, никто не любит (даже те, кто их производят), однако, без них, похоже, никак не обойтись. Попробую коротко объяснить, почему так.

Позиция гордого и одинокого российского интеллигента — самостоятельно мыслящей личности, презирающей всяческую пропаганду и идеологию, мне близка и понятна. Все бы хорошо, но такие мыслящие личности в России обычно недовольны окружающей жизнью, ворчат, ругаются на власть, кивают на лучшие образцы, сетуют на то, что ничего не делается для улучшения ситуации и т.п. (заметьте, себя я из этой компании отнюдь не исключаю).

Теперь спросим, а с чего это вдруг самые разные люди, с разными взглядами и интересами стали бы что-то согласованное делать и почему они должны одинаково понимать, что такое «улучшение ситуации» и какими путями ее исправлять? Ясно, что это множество индивидов и групп никогда друг друга не поймут, никогда не договорятся и уж точно ничего доброго и согласованного не сделают (даже при прямом принуждении).

Для согласованной плодотворной деятельности необходима некая общность идей, образов мира, ценностей, целей и критериев. Попробуйте теперь сформировать такую общность без пропаганды в какой-либо форме.

Мораль проста: отказываемся от пропаганды, тогда будем до скончания веков ворчать на свою жизнь и завидовать чужой. Хотим, чтобы что-то было сделано сообща, хорошее и важное, — придется примириться с соответствующей пропагандой.

 

Про интернет-форумы и уровень обсуждения

Все-таки участники интернет-форумов выигрышно отличаются от записных «философов» — завсегдатаев дешевых пивнушек. Основные видимые преимущества: образование, любопытство и способность «полазить по сетке», чтобы это любопытство удовлетворить. Вот почему я столь густо снабдил текст ссылками.

Опять же случай интересный (зря я ерепенился, прав, тысячу раз прав был Сомневающийся относительно моей тайной склонности к опытам над населением!). Общая схема критического эксперимента такова.

Если комментарии к этой статье покажут, что хоть какие-то тексты были прочитаны и продуманы, тогда уровень обсуждения непременно станет выше и верна окажется моя гипотеза об интеллектуальных преимуществах и могучих потенциях интернет-форумов.

Если же народ почитать что-то новое и поразмышлять над прочитанным поленится, уровень дискуссии не повысится, вновь прозвучит пустословная ругань, то мое предположение будет опровергнуто и каждый сможет мне с полным правом сказать: «Так-то, профессор, провалилась с треском ваша скороспелая гипотеза о том, что в форумах сидят люди умнее, образованнее и любопытнее, чем дешевых пивнушках!»

 

Про надежду

В любом случае уже имеющийся результат обсуждения был для меня нечаянной радостью. Некоторые участники вышли за пределы известной колеи (за Сталина и за порядок, либо против Сталина и за свободу) и четко связали насущные жизненные проблемы с необходимостью гражданской самоорганизации и отстаивания своих законных прав. Уже это дорогого стоит.

Надежда на преодоление пагубных и тормозящих развитие российских циклов есть!

Апрель 2007