Участник конференции «Этнокультурная идентичность народов Сибири и сопредельных территорий», преподаватель польского университета Николая Коперника Войчех Ольшевски рассказал о своем опыте работы в области этнологии.

— Что изучает этнология и где эта наука может пригодиться?

— Самое главное для этнолога — идентичность человека, его чувства, его точка зрения на всё. Мы должны искать ответы на эти вопросы. Если хочешь стать хорошим этнологом, ты не можешь не любить других людей. Не любишь — поменяй дисциплину. Это самое важное. А работать этнологи могут практически в любой профессии, связанной с пониманием людей. Моя студентка стала директором большого отдела банка, хотя в этой отрасли она ничего не знала. Но ей сказали: «Вы культурный антрополог, значит, умеете работать с людьми, вы будете работать шефом». Этнология — искусство понимания другого человека в его культурном контексте. И везде, где это помогает, работают этнологи.

— Как начался ваш профессиональный путь?

— Меня очень интересовала культура индейцев, поэтому я решил стать этнологом. И хоть в коммунистические времена было тяжело выехать за границу, мы с коллегами приготовили экспедицию в Южную Америку. Затем они снова поехали, но уже без меня — я влюбился, остался в Польше. Сейчас она моя жена и тоже работает этнологом, как и наша дочь. Тогда я понял, что то, что я искал в этнологии — возле меня, не нужно ехать в Южную Америку, чтобы увидеть другого человека. И я начал заниматься цыганами.

— С чем вы столкнулись в процессе этого исследования?

— Изучать цыган очень неудобно. Тогда они не нравились властям, их было тяжело контролировать. Мне повезло исследовать записи милиционеров о цыганах – для них это была не этническая группа, а криминальные маргиналы. Сейчас отношение к цыганам изменилось, но не до конца, и для этого есть основания. Беседуя с ними, понимаешь, что они хорошие люди, могут всё своему другу отдать, но для цыган существует только один закон – цыганский. Одна моя знакомая близко жила с цыганами, и как-то сказала мне, что если выйти за цыгана замуж, то каждый день потом будешь думать, когда он сядет в тюрьму. Если можно незаконно зарабатывать, значит, многие из них будут это делать.

У них есть и другие законы: например, цыган никогда не будет чистить улицы, не убьет собаку, не съест мясо лошади, а еще они всегда помогают друг другу. Была такая ситуация: пять лет назад цыган убил в Бельгии молодого человека, бежал через всю Европу, полицейские его преследовали, но он смог скрыться. Все цыгане помогали ему.

Как согласовать культуру цыган, их закон с государственным законом, чтобы при этом они не потеряли своей идентичности — это большая задача для культурной антропологии.

— Над какими темами вы еще работали?

— Я занимался этническими группами во Франции, потом на дальних рубежах восточной Польши, потому что у меня там семья, а также темой культурной идентичности в Европе. В 2010 году пришло приглашение в Сибирь. Согласился, думал, что посмотрю и покончу на этом, хотел изучать шотландцев, потому что там у меня дочка живет. Вот приехал, и у вас мне так понравилось! Люди вокруг сердечные, умеют поддержать приятную беседу. С тех я пор занимаюсь культурной идентичностью поляков в Сибири.

— Почему поляки приезжали именно в Сибирь?

— На эту территорию приезжало много поляков, и у каждой волны переселенцев были свои причины: кого-то конвоировали сюда как ссыльных после каждой войны и восстания, особенно после январского восстания 1863-1864. Конечно, приезжали и добровольно в деревни, во времена реформы Столыпина. По нашим подсчетам, было 60 польских деревень в Сибири. А еще в Сибирь переезжали, если говорить современным языком, польские бизнесмены, строители и др. на заработки.

На сегодняшний день в Сибири осталась только одна деревня, где сохранился польский язык — Вершина, она находится в Иркутской области.

И потом, когда закончилась жизнь большинства из польской деревни (они были закрыты как неперспективные), люди пошли в большие города. Там все эти разные поляки встретились, создав 20 польских обществ потомков польских переселенцев. Возникает совсем новая культура, со своими особенностями, они отличаются от поляков из Польши и от других польских диаспор.

— Это приводит к каким-то проблемам?

— Да, когда русские или казахи с польскими корнями хотят переехать в Польшу, возникает много проблем. Такие люди часто имеют малое представление о настоящей Польше, языка тоже не знают хорошо. Часть жителей Польши больше похожа на русских, чем на поляков. Именно поэтому этнологам нужно наладить связь между этими культурами, чтобы это не так остро чувствовалось.

— На конференции вы будете выступать с докладом «Трансформации идентичности сибирских поляков. Теоретические и историко-культурные аспекты». А какие доклады интересно послушать вам?

— На конференции «Этнокультурная идентичность народов Сибири и сопредельных территорий» нет темы, которая бы меня не заинтересовала. Я смотрел программу, и очень жаль, что будет проводиться параллельно несколько интересных секций, хотелось бы на каждой поприсутствовать, ведь там будут обсуждаться новые проблемы, темы, актуальные исследования, которых еще нет в книгах. Очень жду конференцию.

Беседовала Анастасия Кузнецова