Полевая практика, рок и «неуважение к голодовке»

Наина Ковязина, студентка гуманитарного факультета НГУ (кафедра археологии и этнографии), сейчас заканчивает третий курс. «НГУ даёт безграничные, многовариантные ходы развития реальности: в следующую секунду может произойти такое, о чём ты даже подумать не мог», – говорит она об университете, поступление в который выбрала вместо предсказуемой хореографической карьеры. О том, как это произошло и почему она выбрала профессию археолога, Наина рассказывает с большим воодушевлением.

– Когда я была в десятом классе, моя сестра уже здесь училась, на журфаке. Я уже тогда думала, куда же мне поступать. Приехала в гости к сестре в общежитие, просто посмотреть. Тогда и приключилась следующая потрясающая история.

Собираемся мы пить чай и смотреть фильм – тут с ноги открывается дверь... и заходят три человека: чёрный, рыжий и русый. Чёрный возопит: «Я откосил от армии!». Можно представить, что началось дальше.

Я тогда просто была настолько шокирована царившей атмосферой, при которой кто-то радостно кричит, кто-то на гитаре играет, кто-то учится тут же и никто никому не мешает, никто не ругается и вообще все принимают всё открытыми настежь, совершенно без церемоний и предубеждений, что сразу захотела тут жить и учиться.

Когда я поняла, что хочу поступить в НГУ, я задумалась: «На какой факультет?». Привлекало меня много всего и сразу, но больше всего – гумфак.

Я решала, какое отделение на гуманитарном факультете выбрать – истории или археологии. И как только я услышала о том, что археологи проходят полевую практику, выбор был сделан.

Кому интересен архив? А вот поле я люблю!

– Где проходили твои летние практики?

– После первого курса мы ездили на памятник Тартас-1 под руководством Ольги Ивановны Новиковой. Именно она продемонстрировала нам впервые в нашей жизни всю прелесть поля. У неё в лагере была очень хорошая атмосфера. Мы потрясающе провели время! Да и археология там наглядная. Дали чёткие указания: вот дёрн (плодородный слой с травой), его снять; вот материк (нижний слой без следов деятельности человека; он был ярко-жёлтого цвета – не спутаешь), его не трогать; вот бефунд (яма, этакое чёрное пятно) – ковыряй яму, но не трогай то, что там лежит.

После второго курса мы проходили практику на Денисовой пещере. Там сложная многоступенчатая система – с промывкой грунта, с тремя группами артефактов, чисткой их с помощью зубной щётки и хозяйственного мыла, с просушкой, шифровкой, переборкой вымытой из поднятого грунта мелкой фракции на предмет определимых косточек мелкой фауны... Дел много. К тому же нам несказанно повезло – мы копали прямо в том самом слое, где нашли новый вид человека! Мы были все в восторге!

К слову сказать, именно руководитель этой практики – Михаил Васильевич Шуньков – вёл у нас палеоэкологию. Его потрясающие лекции – единственное, что могло выскрести меня из постели утром, да ещё и в субботу.

А в этом году мы поедем в Забайкалье под началом Сергея Владимировича Алкина. Говорят, что сейчас, в отличие от предыдущих лет, мы будем не копать, а ходить в разведку, то есть прочёсывать местность на предмет, так сказать, внешних признаков наличия чего-то любопытного под землёй. И сложнее, и интереснее.

«Никто не застрахован от новых знаний»

– На первом нашем курсе Людмила Валентиновна Лбова, которая сейчас является моим научным руководителем, произнесла фразу, которая очень меня впечатлила и надолго застряла в моём мозгу. Объясняя смысл смены научной точки зрения, она посмотрела на нас пронзительным взглядом и сказала: «Потому что никто не застрахован от новых знаний». Эта фраза – теперь мой девиз.

– Кто ещё из преподавателей с младших курсов тебе запомнился?

– Аркадий Евгеньевич Демидчик – один из лучших египтологов мира – вёл на первом курсе историю Древнего Востока. Когда мы, беспомощные, в первом семестре не умели ни готовиться к семинарам, ни пользоваться литературой, не знали, как работает библиотека, и путали кабинеты, он, как Бог-отец, объяснял нам все эти вещи. Он даже давал нам списки литературы с отмеченными страницами! И никогда не смеялся над нашей неопытностью и растерянностью, всегда подробно и спокойно отвечал на самые глупые наши вопросы. Позже мы создали о нём целую легенду, и теперь каждый раз, когда мы его видим, это хорошая примета. Если встретишь Аркадия Евгеньевича в коридоре, значит, твоя неделя пройдёт удачно.

Ещё с первого курса хотелось бы особо отметить Тимофея Геннадьевича Мякина, который был первым живым примером «ушедшего в науку» и показал нам, что значит настоящий фанат своей научной специализации.

– А какие-нибудь курьёзы за время учёбы случались?

– Множество, всего и не упомнишь. Например, наш преподаватель археологического рисунка за каждый пропуск назначал по дополнительной работе. А я тогда имела очень большие проблемы со здоровьем и пропустила все его пары, кроме одной. В итоге на зачёт мне пришлось сдать 19 рисунков вместо трёх, что являлось абсолютным рекордом за всю историю его преподавания.

О музыке и драках

– Я очень люблю музыку, поэтому с удовольствием слушаю её, играю на клавишах, пою и, если выдаётся время, хожу на концерты.

Музыкального образования у меня нет. К сожалению, преподаватель вокала в начальной школе заявила, что у меня нет ни слуха, ни голоса, ни таланта. Я тогда поверила в это, но потом, когда прошло много лет, обнаружила, что слух у меня ещё как имеется, а люди и с худшим голосом поют.

Душевое пение – традиционный конкурс на дни ГФ

– А какую музыку ты любишь?

– Моё направление – рок, особенно метал. Хотя и в музыке, и в жизни я руководствуюсь принципом: ни в коем случае не ограничивай искусственно сферу своих интересов, потому что в самых потаённых закоулках того, что ты считал неправильным и недостойным, может найтись настоящий шедевр.

– Ты никогда не хотела собрать единомышленников и организовать свой клуб?

– Как мне представляется, клуб любителей рока неизбежно выльется в дикие словесные баталии металистов, рок-н-рольщиков и альтернативщиков. А если подтянется глэм, конец всему! Будет драка (словесная, разумеется). Такой клуб сложно организовать, да он и не нужен. Любители рока очень разные, и им не требуется большое скопление народа, чтобы обсуждать свои вкусы.

Мы делаем «движуху»

– Со следующего года я собираюсь организовать группу. Сейчас нас двое – я и мой друг. Он матлингвист, учится на первом курсе гумфака. Мы совершенно случайно познакомились – он пришёл в ГлумКлуб с горящими глазами и сказал: «Возьмите меня! У вас так здорово!». Выяснилось, что у нас примерно совпадают музыкальные вкусы, и пошло-поехало. Не знаю, где мы возьмём остальных людей, но, как говорится, Академ – большая деревня: тут свистнешь, там услышишь.

– А чем ты занимаешься в ГлумКлубе?

– На данный момент я им руковожу. Не жалея себя, мы отдаём все свои силы и время на алтарь общей идеи.

А если серьёзно, в этом году мы сделали несколько мероприятий. На нашем счету уже традиционное для ГлумКлуба Посвящение и Медиа_на. Мы провели три мероприятия на Интернеделе: Интершествие, ниКулинарный конкурс и SpeeDate (быстрые свидания). Кроме того, участвовали в параде на 9 мая и в проведении 14 февраля Дня всех (в Campus), ходили в «полюдье» по общежитиям на Halloween и провели ещё несколько SpeeDate.

Когда у нас спрашивают, чем занимается ГлумКлуб, мы всегда отвечаем, что мы делаем «движуху». Это не самое литературное слово, но оно очень точно описывает то, чем мы занимаемся. Интершествие? Пожалуйста! Быстрые свидания для одиноких людей? Тоже можно! Всё можно, да хоть велокросс, хоть рок-концерт! Как говорит один наш товарищ, «мы за любую движуху, кроме голодовки». Голодовку мы не уважаем.

Подготовила Анастасия Грасмик