Учёные Новосибирского государственного университета провели исследование распределения типов организации местного самоуправления в городах России. Они сделали обзор принятых за последнее время законов и определили модели, на основе которых выстраиваются отношения между местными и государственными властями.
Кирилл Малов рассказывает о некоторых выводах исследования и объясняет, с каких пор «местное самоуправление» превратилось в России в «муниципальное управление», в чём разница между этими понятиями и почему важно прийти 13 сентября на выборы.
Кирилл Малов – кандидат социологических наук, преподаватель НГУ, научный сотрудник сектора муниципального управления Института экономики и организации промышленного производства СО РАН, руководитель информационной службы Исполнительной дирекции Ассоциации сибирских и дальневосточных городов. В НГУ читает курсы «Социология политики» и «Социология управления» на экономическом факультете.
Местное самоуправление, по мнению исследователей, явление уникальное, так как его можно рассматривать и как уровень власти, и как социальный институт. Учёный рассказывает:
– Согласно Конституции у нас есть федеральная и региональная власть: президент, правительство, губернатор и так далее – властные институты в полном смысле этого слова. И есть местное самоуправление, которое, в идеале, должно развиваться самостоятельно и независимо от «вышестоящих». Но в наших российских реалиях, как водится, теория это одно, а практика – совсем другое.
Начало XXI века принято считать периодом укрепления вертикали власти и неким рубежом в становлении института местного самоуправления в современной России.
– С 2000 года началось огосударствление местного самоуправления. Были приняты законы, которые фактически включили его как третий уровень власти в нашей стране, что противоречит и Конституции, и самой природе этого института, – утверждает исследователь.
Кирилл Малов, совместно с коллегами, в своём мониторинг-исследовании развития местного самоуправления в современной России, кроме прочего, сделал обзор поправок, принятых к законам об устройстве органов государственной власти за последний год. Исследователь пояснил специфику нового распределения типов организации власти в городах:
– При первой модели глава города выбирается жителями и фактически руководит поселением. В России с таким устройством всего 10 столиц регионов, включая Новосибирск, Томск, Калининград, Хабаровск и так далее. Вторая модель осуществляется только в Екатеринбурге, где есть так называемая «английская королева»: глава города, который избирается жителями и является председателем местной Думы, но фактически ничем не управляет, лишь выполняя представительские функции.
Самым распространённым на сегодня типом считается модель, принятая в 42 субъектах Федерации. При ней глава города избирается депутатами из своего состава и исполняет обязанности руководителя представительного органа. Реально руководит городом сити-менеджер, назначаемый депутатами представительного органа по итогам конкурса.
– То есть население напрямую не участвует в выборе самого мэра, только косвенно, через депутатов, за которых они голосуют, – отмечает Кирилл Малов. – Четвёртая модель применяется только в Иркутске и Анадыре. Здесь глава города избирается депутатами из своего состава и возглавляет местную администрацию. Но опять население напрямую исключено из выбора.
Еще одна модель представлена в 25 регионах и продолжает распространяться. При ней мэр избирается депутатами из числа кандидатов, которые предложены конкурсной комиссией, и возглавляет местную администрацию.
– 50% голосов в этой комиссии имеют представители главы региона – то есть фактически это прямое влияние государственной власти на местное самоуправление, – поясняет социолог.
Исследователи также узнали, что думают мэры: какая модель кажется им лучшей для их города и его жителей?
– Даже сами градоначальники в большинстве своем высказываются за самую демократическую первую модель. Но региональные власти, которые устанавливают правила, считают иначе. В результате, как показывает исследование, главами городов высказываются опасения, что подмена прямых выборов делегированием может подорвать доверие к власти. Прямые выборы мэра делают его в определенной мере зависимым от жителей, а отказ от возможности непосредственного волеизъявления горожан резко понизит легитимность власти и может привести к негативным последствиям: снижению авторитета местной власти у населения и нарастанию социальной напряженности, – резюмирует эксперт.
13 сентября в единый день голосования в Новосибирске будут проходить выборы депутатов и Законодательного собрания, и городского совета. Социолог объясняет, почему эта дата для мегаполиса особенно важна:
– Именно депутаты заксобрания решают, каким образом избирать главу города. В апреле этого года депутаты уже приняли закон, согласно которому только в Новосибирске (как самом крупном муниципальном образовании нашей страны) и наукограде Кольцово остаются прямые выборы главы города. Но, на самом деле, эту норму можно легко изменить, и новые депутаты могут переиграть ситуацию по своему усмотрению! Поэтому, будут ли горожане полноправными участниками управления в собственном городе, зависит от их политической грамотности и активности и от того, кого они выберут в качестве новых представителей своих интересов.
Фото: 1 – Анастасии Давлетгильдеевой, 2,3 – предоставлено Кириллом Маловым, 4 – из открытых источников.
Данный обзор является частью большого мониторинга-исследования развития местного самоуправления в России на современном этапе. Исследование проведено при участии Ассоциации сибирских и дальневосточных городов и других межрегиональных ассоциаций межмуниципального сотрудничества. Цель – оценить динамику ситуации, выявить проблемы, возникающие в муниципальных образованиях в современных условиях, подходы к их решению на местах, изменения в деятельности органов местного самоуправления и направления совершенствования системы местного самоуправления. Руководитель исследования – к.э.н., руководитель сектора муниципального управления ИЭОПП СО РАН, Елизавета Горяченко.
