ФИЛОСОФИЯ
И ТЕОРИЯ
ИСТОРИИ
Книга первая. ПРОЛЕГОМЕНЫ
Москва 2002
Глава 4.
Раздел 4.5. Опыт охватывающих сравнений
В заключительной части данной главы кратко охарактеризуем подходы и результаты т. н. охватывающих сравнений, т.е. таких сравни-тельно-исторических исследований, целью которых является получение целостной картины взаимовлияний между единицами сравнения [Tilly, 1984].
4.5.1.
Охватывающие сравнения в работах Э. Вольфа.
4.5.1.1. Европа и глобальные взаимодействия у Э. Вольфа. В книге "Европа и люди без истории" Эрик Вольф решает три больших задачи [Wolf, 1982]. Во-первых, устанавливаются ("картируются") связи между различными народами, живущими в удаленных друг от друга частях планеты. Во-вторых, объясняются описания, которые европейцы в процессе своей колониальной и коммерческой экспансии давали народам, которых считали примитивными. В-третьих, уточняются и исправляются этнографические данные о тех народах, которые считались нетронутыми, автономными, в то время как в реальности они уже претерпели ряд существенных трансформаций в результате долговременных взаимодействий с европейским миром. Здесь устойчивые социальные и культурные режимы (социокультурные синхронии) каждого народа (в том числе народов Европы) являются "локальностями" - частями одного целого.
Устойчивые модели взаимодействий между местными народами и европейскими пришельцами составляют структуру (комплекс отношений) этого целого. Пафос книги Вольфа состоит в критике традиционных европейских трактовок туземных народов как "не имеющих истории", т.е. ранее изолированных и не менявшихся локальностей. Вместо этого Вольф предлагает образ целого как долговременных взаимодействий и обоюдных влияний, где народам как "локальностям" возвращается их история - цепь трансформаций в результате давних взаимодействий между собой и с прежними поколениями европейских пришельцев; кроме того, история самой Европы объясняется через ее взаимодействия с окружающим миром. Полностью данный круг весьма амбициозных задач Вольфу решить не удалось, его работа большей частью имеет характер нарратива (описания), а не собственно теоретического объяснения.
4.5.1.2. Теоретические перспективы работы Вольфа. В плане "заготовки" для развития этого направления исследований можно представить следующие логические конструкции, требующие наполнения через концептуальную и эмпирическую работу. Во всем необъятном разнообразии "локальностей" - результатов взаимодействия местных народов между собой и с европейцами - следует выделить обозримое число "вариаций", т.е. типов итоговых социокультурных синхроний. Каждая вариация должна быть описана через свою "форму" - набор понятий переменных. При этом все множество понятий-переменных должно быть единым для целого "большого случая" — истории взаимодействия европейцев с местными народами со времен великих географических открытий. Далее следует сопоставить общие структурные гипотезы относительно этого целого с отношениями случаев вариаций между собой. Здесь начинается использование охватывающей методологии. Действительно, именно европейцы служили посредниками между отдаленными народами, поэтому потребности одних локальностей влияли на процессы в других, выходы одних были входами в другие и т.д. К примеру, потребность в рабочей силе в Америках удовлетворялась через черную работорговлю, но рабов европейцы практически никогда не добывали сами, они выкупали их у черных же центрально-африканских правителей, чьи общества стремительно трансформировались как общества охотников за рабами. Серебро с рудников Перу и Мексики доставлялось в огромных количествах в Испанию, а затем через Нидерланды и Англию поступало в Индию, Китай, "оседало" там, но этот серебряный поток обусловливал долговременные мощные и разнонаправленные изменения во всех звеньях цепи (Перу и Мексика превращались в сырьевые придатки, в Испании богатела знать, подпитывались военные кампании, но стагнировала экономика, в Нидерландах и Англии бурно расцветали международная торговля и промышленность, богатейшие Индия и Китай все больше подпадали в зависимость от Запада). Только тогда, когда каждая вариация будет объяснена, т.е. даны набор необходимых и досточных условий, а также причинный закон, когда эти необходимые и достаточные условия будут рассматриваться не как привнесенные извне, а сами будут объяснены через действие подобных же законов в рамках единой структуры связей, можно будет сказать, что совершена теоретизация данного "большого случая" с использованием подхода охватывающего сравнительно-исторического исследования.
4.5.2. Концептуальные
карты Европы Стейна Роккана.
Стейн Роккан (Rokkan, 1975, Rokkan and Urwin, 1982) в качестве целого взял Западную и Центральную Европу периода конца средневековья и формирования основной массы национальных государств (XIV - XIX вв.). Локальностями для него являются европейские провинции или регионы (типа Бретани, Каталонии, Бельгии, Баварии, Польши, Богемии, Уэльса), одни из которых впоследствии стали провинциями больших государств, а другие — самостоятельными странами. Роккан поставил перед собой также весьма амбициозную задачу — начертить "концептуальную карту" Европы, объясняющую особенности сложившейся политической карты (например, почему Швейцария имеет федеральную систему, а скандинавские народы объединились в централизованные государства). Заслуживают внимания группы переменных, характеризующих каждый регион-"локальность" в рамках целого: 1) отношение региона к семи главным миграциям народов, давшим остатки на протяжении карты Европы; 2) степень и центральность городских сетей в регионе; 3) подчинение региона главным империям; 4) религиозный результат Реформации, поощрение или отвержение отдельных письменных национальных языков; 5) организация сельскохозяйственного производства (цит. по: [Tilly, 1984, p. 130]). Роккан, с одной стороны, стремится уменьшить количество переменных, строит гипотезы об их действии, тут же проверяет их через сопоставление с динамикой и результатами образования национальных государств в разных концах Европы. С другой стороны, поскольку постоянно возникают аномалии, Роккану приходится вводить новые переменные. Соответствующие гипотезы вновь подвергаются проверке, после чего делаются попыткам интеграции новых переменных со старыми. В результате своего анализа Роккан строит свою "концептуальную карту" Европы XVI -XVIII вв. по двум интегральным осям. Восток - Запад концептуализируется как ось государство - экономика. Запад характеризуется большим развитием морской и международной торговли, более плотной сетью торговых городов, интенсивным сельским хозяйством. Прибыль, главным образом, здесь извлекалась из высокомонетизированной рыночной экономики. Понятным исключением являются крайние, наиболее отдаленные западные регионы (Исландия, Норвегия, Уэльс, Ирландия) с существенно менее развитой торговлей и рыночной экономикой, чем "центрально-западные" районы (типа Англии и Нидерландов). По преимуществу сухопутный Восток Европы был скорее объектом, чем субъектом международной торговли, имел менее плотную сеть торговых городов, прибыль извлекалась государством в конечном счете из организации принудительного и экстенсивного сельского хозяйства. Вторая ось Север - Юг концептуализируется как государство - культура. Юг характеризуется последействием принадлежности Римской империи, которое проявилось со временем в сильной культурной роли римско-католической церкви. Общая принадлежность этой культуре приводила к тому, что барьеры для национально-государственной экспансии были здесь достаточно высокими, что обусловило высокую этнополитическую рассеченность Юга. Напротив, север Европы, не претерпевший римского завоевания, с существенно более слабой культурной ролью римско-католической церкви, в результате Реформации отошел в большей своей части от католичества. При этом барьеры для политико-культурного влияния расширяющихся национальных государств здесь были значительно ниже. Поэтому здесь образуются со временем крупные национальные государства. На эти общие закономерности накладываются еще остаточные явления от семи европейских миграций, географические факторы (речные сети, рассеченность хребтами и т.д.). К этим двум осям как главным "пучкам переменных" добавляются такие переменные, как близость к европейским городам-государствам, наличие сильных террито-риальных центров, положение относительно морей и сухопутных пространств. Концептуальная карта Роккана вовсе не бесспорна, но здесь не место для ее подробного обсуждения и критики. В методическом плане важно сопоставить подход Роккана с логической структурой охватывающих исторических сравнений [Tilly, 1984]. В данном случае "вариациями" у Роккана, по-видимому, следует считать "области" его концептуальной карты. Так, в вариацию "крайнего Северо-Запада" попадают Исландия, Норвегия, Шотландия, Уэльс, в вариацию "согласительного центра" попадают Нидерланды, Швейцария и Бельгия (заметим, все три с выраженной федеральной структурой). К среднему Юго-Востоку относятся католические Бавария и Австрия, к крайнему Юго-Востоку - также католические, но с существенно менее развитой экономикой Польша и Венгрия, к крайнему Востоку, рассеченному из-за уравновешенных сил католического Юга и реформаторского Севера относятся Богемия и Балтийские страны. Чарльз Тилли критикует Роккана за недостаточное внимание к исторической динамике и реализующим механизмам. Он предлагает развивать работу Роккана с учетом следующих общих гипотез:
1) В широком смысле реальные и
потенциальные создатели государств во
всех частях Европы преследовали сходные цели, но
2) и средства для достижения
этих целей, и стратегические проблемы,
поставленные угрозами и возможностями прилегающих территорий, систематически варьировали в рамках континента, и
3) различные подходы к созданию
государств как следствие этих вариаций
в средствах и стратегических проблемах дали существенно раз-личные политические
структуры, от региона к региону [Tilly, 1984, p. 140-141].
Далее Тилли раскрывает, что он имеет в виду под сходными целями. Это достижение внешнего военного преимущества, ради чего усилия направляются на освоение новейших военных технологий (ср. со "второй военной революцией" у Коллинза, 4.4.9). Поскольку новые технологии всегда дороже старых, то ищутся и реализуются доступные способы собирания налогов и накопления капитала. Для обеспечения устойчивости соответствующих активностей ради сохранения собственной власти, сохранения статуса и преимуществ своих семей (фракции, политического класса) создатели государств формируют, объединяют, трансформируют разного рода организации и институты, что и приводит в качестве общего "побочного" результата создание национальных государств Европы. Эти весьма общие гипотезы уже допускают формули-рование более конкретных эмпирических гипотез, которые должны быть сопоставлены с конкретными историческими данными, например бюро-кратической документацией, данными об организации производства новых видов вооружений, об их финансировании, о налоговых реформах, о способах сотрудничества государственной власти и капитала в каждой стране и т.д. Ясно, что до полного теоретического объяснения политико-культурных и экономических особенностей каждой европейской страны еще далеко, но следует признать, что существенный концептуальный прорыв в этом направлении уже сделан Рокканом, широкие и интересные перспективы намечены Тилли, причем немалая часть из них уже реализована за прошедшее с 1984 г. время [Tilly, 1992]. Работы Роккана и Тилли показывают, насколько интересны и богаты возможности охватывающего подхода в историко-сравнительном анализе. С помощью этого подхода можно исследовать и динамику, и структуру (периодизацию и пространственную расчлененность) истории (см. 1.7.2). Более того, объяснение направленности трансформации "концептуальных карт" Европы может стать первым прецедентом полноценного объяснения и предсказания хода истории (1.7.3), а методы и подходы данного результата далее могут быть распространены на другие части Всемирной истории с последующей интеграцией. Но вернемся от отдаленных захватывающих перспектив к реальным примерам применения охватывающих сравнений.
4.5.3. Опыт охватывающих сравнений в работах Ф.Броделя, И.Валлерстайна и Р.Коллинза.
К охватывающему подходу явно относятся классические исследования Броделя и Валлерстайна европейской капиталистической мир-экономики [Бродель 1992; Wallerstein, 1974 – 1980]. К сожалению, ни тот ни другой не предъявляют явно логико-методологическую структуру своих подходов, а для детальной обоснованной реконструкции здесь нет места. Отметим только, что главными "вариациями" в миросистемном подходе являются ступени иерархии мир-экономики: ядро, полупериферия и периферия. Локальностями являются, как правило, страны (иногда большие доминирующие торговые города или провинции). Социальные изменения каждой локальности объясняются на основе ее структурных связей, которые задаются прежде всего ее позицией в иерархии, а также географическим положением, геополитическими факторами и т.д. При всех успехах миросистемного подхода, постоянно расширяющемся фронте исследований приходится признать, что собственно теоретическая составляющая (в смысле построения объяснительных и предсказательных теорий, по Гемпелю) остается в этом направлении еще весьма слабой. В частности, несмотря на тысячи страниц, сотни статей, десятки книг, посвященных отношениям ядра, периферии и полупериферии, до сих пор не установлены законы, необходимые и достаточные начальные условия для подъема или снижения страны в этой иерархии. "Правила" у Броделя имеют статус эмпирических индуктивных обобщений, впрочем, от традиционного, пусть даже такого великого, как Бродель, историка, ожидать большего было бы неблагоразумно. Иное дело социолог Валлерстайн. Он исключительно продуктивен и даже блестящ в отношении порождения новых понятий, моделей и схем. Отнюдь не случайно Бродель воспользовался именно схемами Валлерстайна в своем эпохальном труде. Но беда в том, что у Валлерстайна нет даже направленности на построение объяснительных и предсказательных теорий. Поэтому его талантливые, насыщенные и концептуально и фактуально работы (десятки книг и многие сотни статей) все-таки не выходят за рамки описательного, социологизированного исторического нарратива.
Направленность на номологический подход есть у К.Чейз-Данна и Т.Холла [Chase-Dunn and Hall, 1997], но и здесь можно говорить разве что о начальных попытках, никак не о зрелых и достоверных результатах объяснения и предсказания. Теоретизация миросистемного подхода еще впереди.
Ярким примером охватывающего подхода, причем с успехом номологического объяснения и предсказания, является представленная выше геополитическая теория Р.Коллинза (4.4), хотя Тилли в своей книге 1984 г. не упоминает его, перечисляя "охватывающих" авторов. Действительно, в анализе геополитической динамики государств или держав (локальностей) Коллинз систематически сравнивает их по четким параметрам: центральность - окраинность, соотношение геополитических ресурсов (населения и территории), величина груза обеспечения (logistical loads). Выявленные законы геополитической динамики как раз выражают устойчивую связь между переменными в рамках целого - единой военно-политической ойкумены. Вариациями здесь являются группы локальностей (держав или провинций) со сходными значениями переменных, например центральные, зажатые между большими мощными державами страны, не имеющие существенного преимущества в ресурсах и естественных оборонительных рубежей (моря, горного хребта и т.д.). Коллинз предсказывает общую судьбу каждой локальности в рамках одной вариации, к примеру, указанные центральные слабые страны имеют тенденцию к фрагментации или присоединению к одной из соседствующих мощных держав. Заметим, что в рамках каждой вариации действует универсализирующий подход, сравнения между случаями из разных вариаций относятся к подходу выделения вариаций. Однако главными объяснительными принципами являются законы - связи между переменными, которые характеризуют целое и задают сам подход Коллинза как охватывающий.
·