·         Оглавление книги

o        Другие публикации

 

Н.С.Розов

ФИЛОСОФИЯ И ТЕОРИЯ

ИСТОРИИ Книга первая. ПРОЛЕГОМЕНЫ

Москва 2002

 

Глава 6. МЕТОД ТЕОРЕТИЧЕСКОЙ ИСТОРИИ

 

6.1.          Этап 1. Проблематизация. Постановка проблемы и реструктуризация теоретического поля

6.2.          Этап 2. Предметизация. Фиксация экспланандумов – объясняемых переменных и класса явлений-следствий

6.3.          Этап 3. Исходная теоретизация. Формирование и операционализация переменных экспланансов

6.4.          Этап 4. Логико-эвристический анализ. Перегруппировка и логический анализ случаев, концептуальная адаптация и выявление релевантных переменных-экспланансов

6.5.          Этап 5. Содержательный анализ исторических случаев. Изучение механизмов причинного обуловливания

6.6.          Этап 6. Преодоление первичных аномалий. Выявление аномалий, понятийное обогащение концепции

6.7.          Этап 7. Численный анализ. Шкалирование переменных, выявление силы причинных связей

6.8.          Этап 8. Преодоление вторичных аномалий

6.9.          Этап 9. Завершающая теоретизация и прагматизация. Экспликация и формализация теории. Разработка методов и средств решения познавательных и практических задач

6.10.             Возможности глобальных научных коммуникаций

Метод состоит в размещении и упорядочении того, на что должно быть направлено острие ума в целях открытия какой-либо истины.

Рене Декарт. Правила для руководства ума 

6.0. Исходные предпосылки метода

6.0.1. Изложение метода: по какому праву, зачем и для кого. Хорошо известно, что в социологии споры о методе занимают не меньшее место в научных дискуссиях, чем обсуждение самих результатов исследований. Историки, как правило, меньше обременены такой рефлексией, что, однако, с лихвой восполняет философия истории, а особенно аналитическая философия истории, популярная в англоязычной исследовательской традиции. В самой философии ее главный стержень – обновление идей об истинности, обосновании суждений и правомерных путях мышления – это всегда в некотором роде рассуждение о методе.

К концу XX в. в среде наиболее успешно развивающихся отраслей социаль­­ной науки, в частности в исторической социологии, стало все более явст­венным «раздражение против засилья методологических дискуссий». Так, Рэн­­далл Коллинз вполне справедливо сетует на то, что вместо сосредоточения на способах и трудностях получения конкретных макросоциологических предсказаний научная литература полна лишь абстрактными рассужде­ни­ями об их невозможности [Коллинз, 1998б]. Теда Скочпол как в своих кни­гах, так и в личных беседах любит подчеркивать, что ей не очень интерес­­но рассуждать о том, как надо делать историко-социологический анализ, она пред­почитает делать его. Излюбленный довод историков и социологов, на­прав­ленный против работ по социальной философии и методологии соци­аль­ного познания (и рикошетом против их авторов), выражается такой фор­му­лой: «Как это можно, не проведя ни одного настоящего конкретного ис­сле­­дования в истории и социологии, вообще браться за рассуждение о мето­де? Это просто недопустимо и смешно – учить тому, что сами делать не умеете».

Тирады такого рода звучат убедительно, но лишь на первый взгляд. В основе этих нехитрых мыслей лежит старая, как мир, ревность по отношению к чужакам, вторгающимся в запретную для них профессиональную область, а также наивное либо преднамеренное непонимание естественности и неизбежности «разделения труда» и специализации во всех зрелых областях человеческой деятельности. Подобным образом театральные режиссеры поносят театральных критиков, ни разу не сделавших ни одной постановки, но смеющих рассуждать о критериях хорошего спектакля, а писатели – литературных критиков, не написавших ни одного стоящего рассказа, но судящих о промахах в написании романов.

Участники Венского кружка (М. Шлик, Р. Карнап, Г. Фейгль, Ф. Франк и др.), равно как и члены Берлинской группы (Г. Рейхенбах, К. Гемпель до эмиграции), хоть и были людьми, сведущими в физике и других точных науках, но не были естествоиспытателями и предметными теоретиками, они не ставили сами экспериментов и не строили физических теорий, зато имели смелость рассуждать о том, какими методами и в каком языке следует открывать и фиксировать новые научные истины [Хилл, 1965]. Карл Поппер и Имре Лакатос не сделали ни одного научного открытия, объясняющего какие-либо явления в естественных науках, но без особого смущения предписывали, как делать такие открытия, как обосновывать объяснения, чего избегать, а к чему стремиться в ходе исследования [Поппер, 1983; Лакатос, 1995]. Карл Гемпель был вообще достаточно далек от истории и исторической проблематики, но взял на себя смелость диктовать научно правомерную логическую схему исторического объяснения, основанного на общих законах (см. 5.1.2.2*, а также [Гемпель, 1942/1998]).

Любопытно, что сами исторические социологи в полной мере пользуются плодами трудов логиков и философов прошлого, считая это само собой разумеющимся и адресуя свои филиппики только современникам. Так, Карнейро опирался на методологию Рейхенбаха [Карнейро, 1994]; Коллинз, учась в Беркли, через Блумера, Стинчкомба и других методологически «под­кованных» социологов, и воспринял номологический подход Гемпеля, который с успехом использовал в макросоциологическом предсказании (4.4, [Коллинз, 1998б]); Скочпол осознанно и целенаправленно применяет методы анализа причинных связей Дж. С. Милля [Skoиpol, 1979; Skoиpol and Somers, 1994], почему-то не предъявляя этому автору претензий по поводу того, что он не провел ни одного конкретно-исторического или социологического исследования...

Итак, особенно не надеясь на признание со стороны современных историков и социологов, автор адресует данную главу прежде всего подраста­ю­щим и будущим поколениям исследователей. Те читатели, которые не соби­раются проводить теоретико-исторических исследований, а также те, кто и так хорошо знает, как это делать (до сих пор среди соотечественников, мне та­­кие почти не встречались), могут эту главу пропустить, разве что ознакомив­­шись с частными методическими приемами и логическими процедурами.

В полном объеме изложение метода понадобится только тем, кто впервые  приступает к серьезному теоретико-историческому исследованию и
за­ин­тересован в планомерной и логически оправданной организации своей ра­боты. Таких читателей не должна смущать некоторая дотошность, «заор­га­­низованность», гиперсистематичность изложения, в основе которого
лежит представление о методе как сети процедур, связанных входами и выхода­ми. Те, кто основы теоретического метода (пусть в иной интерпретации) уже освоил, опять же могут пропускать кажущиеся им очевидными разделы.

Изложение метода имеет тройственную задачу. Во-первых, дать молодым исследователям в руки инструмент, фигурально выражаясь, лоцию и компас, сверяясь с которыми, они могли бы вступить в неизведанные пространства теоретико-исторических исследований. Избыточная детализированность, проговаривание «общих мест», которое неизбежно представится искушенному теоретику излишним и школярским, обусловлены именно этой задачей. Дело в том, что в данном аспекте я адресуюсь прежде всего к своим ученикам, опыт общения с которыми показывает необходимость скрупулезного проговаривания всех деталей без малейших пропусков.

Во-вторых, ставится задача обобщения того методически нового, что несут в себе наиболее яркие и успешные исследования «золотого века макросоциологии», прежде всего работы Р. Карнейро, А. Стинчкомба, Т. Скоч­пол и Р. Коллинза (см. 4.2 – 4.4, а также [Коллинз, 1998а]). Данный материал должен представлять интерес уже для исследователей со стажем и опытом теоретической работы, так как, насколько мне известно, эти обобщения не проводились даже в зарубежной литературе, не говоря уж об отечественной, поскольку в России об этом «Золотом веке» зачастую не знают даже понаслышке.

В-третьих, разработка метода теоретической истории содержит претензию на некоторые интеллектуальные новации, появляющиеся в качестве результатов решения постоянно возникающих проблем взаимоувязки изначально разнородных концепций, моделей, логических схем, формализмов, графических средств, нарративов и прочего материала теоретико-истори­чес­кого исследования (см. 4.1 – 4.7). В данном аспекте автор выражает скромную надежду на то, что метод будет небезынтересен для тех, кто
профессионально занимается методологией социальных и исторических наук, той областью философии, что в англоязычной традиции называется Philosophy of Social Science.

6.0.2. Направленность социальных и исторических исследований. Метод – это всегда метод достижения чего-то. В сфере философии и науки речь идет о получении нового знания. Прежде чем говорить о методе познания, следует уяснить, какого рода новые знания являются целью исследовательской деятельности.

Чарльз Рэгин выделяет семь главных целей социального исследования [Ragin, 1994. P. 34 - 47]:

1) выявление общих структур и отношений;

2) проверка и уточнение теорий;

3) научные предсказания;

4) осмысление культурно или исторически значимых явлений;

5) изучение разнообразия;

6) предоставление голоса (указание на существование и проблемы ранее пренебрегаемых учеными и общественностью социальных групп);

7) развитие новых теорий.

На какие же исследовательские цели следует ориентироваться при рассмотрении и конструировании методических подходов теоретической истории (макроисторической социологии, макросоциологии)?

Для ответа на этот вопрос следует учесть нынешнее состояние данной области исследований (см. "Начала", выпуски 3 - 5). Институализации нет. Не­многие теоретически сильные результаты (см. 4.2-4.4 о работах Р. Кар­нейро, Т. Скочпол, Р. Коллинза) получены исследователями, причис­ля­­ю­щи­ми свои открытия к смежным наукам (антропологии, социологии, гео­по­ли­тике). Нет подготовки специалистов в области теоретической истории. Нет даже полновесного признания дисциплины академической общест­вен­нос­тью. Теоретическая история находится приблизительно в том же поло­же­нии, что политическая экономия во времена Жан-Жака Руссо и Адама Смита. Есть яркие работы, есть новый термин «теоретическая история» (ис­поль­­зо­ван­ный Л. фон Берталанфи и К. Поппером уже в 1950-х гг.), но сама дисциплина находится еще в роли падчерицы среди признанных и именитых «законных» наук.

Итак, при всем уважении к новому самосознанию и миссии социальных наук остережемся ориентировать сейчас теоретическую историю на выходящие за пределы научного познания высокие нравственные и культурные задачи. Она как бы не доросла еще.

Пока насущными для теоретической истории являются только задачи первичного утверждения в круге смежных наук и академическом сообществе. В плане содержательном это означает острую потребность в новых нетривиальных и надежных теоретических результатах. Таким образом, на первый план выходят цель 2 (проверка и уточнение теорий) и цель 7 (разви­тие новых теорий). Цели 1 (выявление общих структур и отношений) и 5 (изу­чение разнообразий) являются вспомогательными по отношению к целям 2 и 7. К научным предсказаниям (3) можно стремиться как к приложению наиболее развитых теорий (есть даже прецеденты – см. о предсказании Р. Коллинзом распада Советской империи – Варшавского блока и СССР в [Коллинз, 1998б]); однако теории истории пока недостаточно еще сильны для широкой их ориентации на социальные предсказания. Цель 4 (осмысление культурно или исторически значимых явлений) не отвергается, но и не требует специального методологического обеспечения. Цель 6 (предоставление голоса) соответствует направленности «социальной истории» (изучение забытых, главным образом, угнетенных и маргинальных групп в обществах прошлого и настоящего) может быть учтена исходя из ценности людей прошлого как «целей самих по себе» (см. 2.2 об исследовательских ценностях), но не должна заслонять более общие и принципиальные как для теоретической истории, так и для философии истории, цели 2 и 7: проверку, уточнение имеющихся теорий и построение новых теорий, объясняющих и предсказывающих социально-исторические явления.

Не следует замахиваться на общий метод построения любых теорий ис­то­рии: он по необходимости будет слишком абстрактным, трудно прило­жи­мым к организации конкретного исследования; кроме того, всех име­ю­щих­ся и, более того, будущих форм теорий все равно не исчерпать. По­ставим  более скромную задачу – разработать метод постро­ения таких исторических теорий, в которых явления-следствия и явле­ния-причины (факторы) представимы в виде сочетания значений перемен­ных, имеющих порядковую или квазиинтервальную структуру (см. 5.6.8). Далее мы увидим, что это весьма широкий и значимый класс теорий, построение которых возможно с помощью весьма различных исследовательских стратегий.

6.0.3. Единые этапы и альтернативные стратегии. Общим местом современной научной методологии является множественность исследовательских подходов и стратегий. Альтернативность дает свободу выбора, а совместное использование разных методических подходов обеспечивает исключительно ценное объемное видение предмета. Вместе с тем отказ современной методологии социальных наук от попыток дать обобщенное представление о единых принципах и этапах теоретического исследования дает эффект скорее не свободы, а растерянности, особенно у молодых исследователей, которым не остается ничего другого, как копировать методические образцы своих учителей с помощью чисто сержантской методологии «делай, как я», а затем, на протяжении своей творческой жизни, каждый раз заново «изобретать велосипед» – осваивать единство и альтернативность исследовательских принципов и стратегий.

Следующее ниже изложение метода теоретической истории имеет три главных идейных источника:

а) обобщение методических и логических принципов и подходов К. Гем­пеля и И. Лакатоса (см. Начала, 5.1);

б) обобщение методов наиболее ярких и продуктивных теоретико-исторических исследований последних десятилетий (прежде всего, работ Р. Карнейро, Т. Скочпол и Р. Коллинза, см. 4.2 – 4.4);

в) результаты сопоставления и синтеза логических и графических средств: как классических (методы Бэкона – Милля, Э. Дюркгейма, таблицы, графы), так и разработанных современными авторами (А. Стинчкомб, Дж. Маки, Д. Литтл, Ч. Рэгин, С. П. Никаноров и др., см.Начала  5.3 – 5.7).

Совмещение этих идей, подходов и конструкций дало возможность следующего варианта сочетания единства и альтернативности метода. Единство задается последовательностью основных 9 крупных этапов теоретического исследования (6.1 – 6.9). Обратные связи и многочисленные итерации не то чтобы возможны, но прямо предполагаются. Вместе с тем каждое «возвращение» к предыдущему этапу погружает в поле связанных с ним арсеналов логических схем и других познавательных средств, подобно тому как обнаружение во время конечной сборки технической конструкции плохо отлитой или выточенной детали заставляет возвращаться в литейный или токарный цех. Важно, что такие возвраты никак не противоречат общей единой последовательности этапов технологического процесса.

Та же аналогия работает и при рассмотрении необходимой множественности и альтернативности исследовательских стратегий. Их полезно сопоставить с многообразными технологическими цепочками, которые только и становятся возможными при наличии крупных основных «це­хов», обеспечивающих средствами и процедурами звенья этих цепочек, причем конкретные последовательности звеньев предугадать и невозможно, и незачем. Таким же образом основные этапы теоретического исследования как «цеха по производству знаний» служат в качестве специализированных, но достаточно широких интеллектуальных «мощнос­тей», которыми могут пользоваться звенья самых разнообразных исследовательских стратегий.

Метод теоретической истории будет представлен именно в такой последовательности основных этапов, так, как если бы на каждом этапе был достигнут полный успех и выходы этапа становились бы входами последующих этапов. Предлагается следующая базовая последовательность этапов:

1-й этап – «Проблематизация». Постановка проблемы и реструктурация теоретического поля.

2-й этап – «Предметизация». Фиксация экспланандумов – объясняемых пере­мен­ных и класса явлений-следствий.

3-й этап – «Исходная теоретизация». Формирование и операцио­нали­зация переменных-экспланансов.

4-й этап – «Логико-эвристический анализ». Перегруппировка и логический анализ случаев, концептуальная адаптация и выявление релевантных переменных-экспланансов.

5-й этап – «Содержательный анализ». Выбор и детальное исследование отдельных случаев. Выявление механизма взаимосвязи переменных, построение содержательной концепции и соответствующее уточнение универсальной гипотезы.

6-й этап – «Преодоление первичных аномалий». Сбор, систематизация и обобщение аномалий. Поиск «мест» вероятных ошибок на основе принципа экономии мышления. Внесение необходимых корректив и возврат к соответствующим этапам для новых проверок.

7-й этап – «Численный анализ». Шкалирование переменных, сбор и структурирование численных данных. Выявление силы причинных связей. Численное уточнение универсальной гипотезы.

8-й этап – «Преодоление вторичных аномалий». Работы этапа 6 в применении к численно выраженным теоретическим положениям.

9-й этап – «Завершающая теоретизация и прагматизация». Экспликация и форма­лизация численной теории. Разработка методов и средств реше­ния основ­ных классов познавательных и практических задач с помощью ка­чест­вен­ной и численной теории. Синтез теорий и постановка проблем нового уровня.

Каждый этап будет представлен через:

а) основные «входы» – имеющиеся познавательные средства и формы результатов выполнения предшествующих этапов;

б) основные задачи этапа – формы процедур последовательных или параллельных целенаправленных преобразований входов и промежуточных результатов;

в) основные требования к результатам («продуктам») выполнения этапа.

Разумеется, в реальном исследовании всегда осуществляется многократное «челночное» движение между разными этапами в этой последовательности, совместное выполнение этапов, долговременное сосредоточение на одном этапе с выделением более детальных внутренних последовательностей и т. д. Все эти модификации представленной выше «канонической» последовательности из девяти этапов не только не отрицаются, но прямо предполагаются.

 

6.1. Этап «Проблематизация».
Постановка проблемы и реструктуризация теоретического поля

Исследуйте проблемы, а не периоды.

 Лорд Актон

6.1.0. Общая идея этапа. Начальный этап исследования состоит в методологическом, исходном информационном и общетеоретическом обеспечении последующей работы.

Необходимость эксплицитной постановки проблемы перед началом исследования (с возможными последующими переформулировками) хорошо осознана в методологии науки и получила законное отражение в стандартах академической работы.

Историки и философы, сторонящиеся сциентизма и позитивизма, полагающие, что усилия, затрачиваемые на явную и точную постановку проблемы и цель исследования, сковывают свободное мышление и умерщвляют живое творчество, могут поразмыслить над следующей цитатой из Коллингвуда, философа и историка, которого трудно заподозрить в узкой ограниченности сциентизмом и позитивизмом.

Неверно, что тот, кто занят чисто теоретической деятельностью, действует без всякой цели. Человек, разрабатывающий определенную проблему, скажем, исследующий причины малярии, имеет перед собой вполне определенную цель – открыть причины малярии. Да, он не знает этих причин, но уверен, что, когда он их откроет, он будет знать об этом своем открытии, приложив к нему определенные критерии, которыми он располагал еще до начала исследования. Направление его научного поиска определяется схематическим представлением о некоторой теории, удовлетворяющей этим критериям. Аналогично дело обстоит с историком или философом. Он никогда не плавает по морям, не нанесенным на карты. На его карте, сколь бы мало детализирована она ни была, нанесены, однако, параллели и меридианы, и его задача состоит в том, чтобы отыскать то, что заполняет пространство между ними. Иными словами, каждое действительное исследование начинается с определенной проблемы, а цель этого исследования – ее решение. Поэтому план научного открытия известен заранее и может быть определен следующим образом: чем бы ни было это открытие, оно должно быть таким, чтобы удовлетворять условиям поставленной задачи. Как и в случае практики, этот план, конечно, меняется в ходе мыслительной деятельности; некоторые части плана отбрасываются, некоторые же успешно реализуются и, как при этом обнаруживается, вызывают новые проблемы [Коллингвуд, 1980. С. 298].

Классическое понимание практической проблемы состоит в разрыве между должным (желаемым) и сущим (имеющимся в наличии). Соответственно познавательную проблему можно определить как осознанный разрыв между требуемым и имеющимся знанием. Тогда научная проблема есть разрыв между требуемым и имеющимся научным знанием, т. е. таким, которое достигается и обосновывается в соответствии с текущими логическими и эмпирическими стандартами. Философская проблема отличается от научной тем, что в философии (за исключением некоторых частных областей «науч­ной философии») сами стандарты истинности, обоснованности, целостности и других аспектов знания подвергаются перманентной рефлексии, критике и обновлению.

Основными классами научных проблем являются эмпирические и теоретические. Эмпирические проблемы состоят в восполнении требуемого, но недостающего опытного знания, получаемого через структурирование результатов наблюдений и экспериментов. Далее нас будут интересовать только теоретические проблемы, суть которых в восполнении требуемого, но недостающего знания, представленного в теоретических положениях и теориях, направленного на объяснение и/или предсказание классов явлений.

В рамках данной работы под действительным теоретическим объяснением понимается, вслед за И. Лакатосом и К. Гемпелем, только номологическое (основанное на законах) объяснение, идеалом которого является выявление всех необходимых и достаточных условий С1,...,Сn, которые вследствие действия законов L1,...,Lm приводят к следствиям класса E (см. Начала ...5.1.2.2). Принимая данную логическую схему за постоянную составляющую, получаем, что при формулировке проблемы исследователь имеет дело с двумя принципиальными методологическими переменными. Во-первых, это определение класса явлений для объяснения. Во-вторых, следует выявить, какая часть объяснения уже достигнута предшественниками, чтобы сформулировать проблему именно как разрыв между имеющимся и требуемым знанием.

Вся совокупность теоретических и предтеоретических (концеп­ту­альных, модельных, схемных, обобщенных эмпирических) знаний и представлений, прямо указывающих на возможные объяснения выбранного класса явлений, называется теоретическим полем, релевантным данному классу явлений. Полное решение проблемы состояло бы в замене теоретического поля теоретическим описанием (см. Начала ...5.1.2.3), т. е. взаимосвязанными проверенными теориями, в которых аккумулировано все  необходимое  и  достаточное  знание  относительно  данного класса явлений,  решения  соответствующих  практических  и  исследовательских задач (ср. с идеальными ответами на вопросы философии истории в 1.7-1.8). Полное решение проблемы является недостижимым идеалом, по крайней мере, в области социальных и исторических наук. В конкретном теоретическом исследовании можно рассчитывать лишь на шаг в продвижении от имеющегося теоретического поля к идеалу теоретического описания. Планируемый результат этого шага фиксируется как цель исследования.

6.1.1. Исходные данные

6.1.1.0. Всякий процесс, в том числе и процесс исследования, имеет свои входы. В данном разделе дано краткое описание основных единиц входов в процесс теоретического исследования, которые будут служить средствами и объектами для последующих исследовательских процедур.

6.1.1.1. Субъект исследования и его характеристики. Очевидным главным входом в процесс является субъект, ведущий исследование, как правило, это индивид-теоретик, имеющий или не имеющий своей исследовательской группы. Главные характеристики, требующие учета, включают квалификацию, способности, опыт исследований, доступ к научной, особенно мировой литературе, включенность в современные научные сети по избранной тематике и в соответствующие каналы коммуникации (в со­вре­менном мире это, прежде всего, Интернет), временные ресурсы. Чем выше уровень по каждой характеристике, тем за более сложные и широкие проблемы имеет смысл браться. Если исследовательский опыт и квалификация низки (о чем обычно, хоть и не всегда, свидетельствует отсутствие ученой степени), доступ к мировой литературе ограничен, включенности в мировые научные сети нет, время для исследования и оформления его результатов фиксировано (например, тремя годами аспирантуры), то резонно взять для начала частную теоретическую проблему в рамках уже развитой исследовательской программы.

Вообще говоря, для ведения теоретико-исторических исследований требуется специальное теоретико-историческое или макросоциологическое об­ра­зование. Такого в нашей стране пока нет, да и за рубежом появляются лишь первые ростки. Поэтому минимумом – при условии готовности восполнять лакуны в ходе самого исследования – является базовое историческое, социологическое или социально-философское образование.

6.1.1.2. Исходная направленность исследования. Задолго до формулирования научной проблемы субъект исследования имеет общий, зачастую достаточно размытый и неясный интерес – исходную познавательную направленность или предпроблему. Эта направленность обычно является результатом истории прошлых исследований, предыдущего общения со специалистами по данной тематике, участия в разного рода научных семинарах и конференциях, чтения литературы. Как правило, отклик у исследователя получает то, что соответствует имеющемуся образованию и выработанному стилю мышления, познавательным и иным ценностям, а также то, что давало интеллектуальный успех в прошлом и обещает его в будущем. Осознание собственной исходной познавательной направленности и ее источников весьма существенно, поскольку оно теснейшим образом связано с эмоциональной энергией [Collins, 1998], которая потребуется в весьма больших количествах, прежде всего для того, чтобы посвящать ежедневно многие часы научной работе, вместо того чтобы зарабатывать деньги и радоваться жизни во всех ее прочих (неин­тел­лек­туальных) аспектах.

6.1.1.3. Первичная информация о специалистах в данной области. Очевидный источник информации – статьи в периодических изданиях как отечественных, так и зарубежных. Личное общение со специалистами позволяет провести быструю ранжировку среди множества имен. Эти данные нужны как для библиографического поиска, так и для установления личных контактов – необходимой формы включения в интеллектуальные сети.

6.1.1.4. Неструктурированные библиографические данные. Сюда включается в принципе доступная совокупность периодических изданий и монографий, библиографических указателей, касающихся исходной познавательной направленности (предпроблемы).

6.1.1.5. Поле, или сфера исследования. Здесь имеется в виду доступное содержание по предпроблеме, т. е. имеющиеся в литературе знания и представления, касающиеся исходной направленности исследования. Полезно выделить три слоя в этом содержании. Во-первых, философское поле – идеи, относящиеся к онтологии, эпистемологии и аксиологии сферы исследования (ср. уровень философских предпосылок в методологической лестнице в Начала ...5.1.6.1); во-вторых, теоретическое поле – совокупность разного рода теоретических представлений: собственно теорий, концепций, моделей, схем, понятийных конструкций и т. д. (ср. Начала ...5.1.6.2-3); в-третьих, эмпирическое поле – совокупность доступных данных, описаний результатов, методов и процессов эмпирических исследований (ср. Начала ...5.1.6.6-9).

Теоретическое поле в сфере истории и макросоциологии уже более или менее структурировано, т. е. разделено на группы пересекающихся парадигм (см. Начала ...5.1.3) и исследовательских программ (Начала ...5.1.4; 5.1.10). Основными парадигмами, по своей научной развитости имеющими статус исследователь­ских программ, являются марксизм, веберианство, цивилизационный под­ход, структуралистский и семиотический подходы в культурологии, теория стадий технологического развития (теория модернизации), миросистем­ный анализ, теории социального конфликта, геополитика и военно-ори­ен­тированные теории государства, функционализм, социальный эволюционизм, социоестественный (экологический) подход, демографический и технологический детерминизм, социобиология и меметика [Sanderson, 1995a].

Вместе с тем для отдельных аспектов исторических явлений имеющиеся концепции могут быть еще не сгруппированы в парадигмы.

6.1.2. Основные задачи этапа

6.1.2.1. Формулирование проблемы

6.1.2.1.1. Осознать и локализовать исходную познавательную направленность. Исходная направленность (см. 6.1.1.2), напрямую связанная с личной исследовательской мотивацией, должна быть сопоставлена с имеющимся полем исследования (6.1.1.5). Если это поле уже структурировано, то следует выбрать ту его часть, что в наибольшей степени отвечает исходной познавательной направленности, хотя отнюдь не обязательно должна ее исчерпывать. Если поле представляется неструктурированным, то лучше всего начать с выделения в нем иерархии масштабов рассмотрения, для чего хорошим подспорьем может послужить дифференциация уровней исторического анализа по Ч. Тилли (см. ниже).

6.1.2.1.2. Выбрать уровень анализа. Развертывание иерархии Ч. Тилли. В своей классической книге «Большие структуры, долгие процессы, громадные сравнения» [Tilly, 1984] Чарльз Тилли, признанный патриарх и один из основателей современной исторической социологии, выделяет четыре уровня исторических исследований: всемирно-исторический, миросистемный, макроисторический и микроисторический.

На всемирно-историческом уровне мы стараемся установить особые черты эры и поместить ее в картину изменчивости (приливов и отливов) человеческой истории. Схемы человеческой эволюции, подъема и падения империй, последовательности способов производства действуют на все­мирно-историческом уровне [Tilly, 1984. P. 61].

Этот уровень анализа, по Тилли, соответствует проблематике хода истории – структуры и направленности Всемирной истории, объясненной через ее динамику (1.7.3). Ход истории (всемирно-исторический уровень анализа, по Тилли) включает, таким образом, всемирно-историческую динамику (1.7.1) и объясненные посредством нее периодизацию и пространственное членение всемирной истории (1.7.2). Всемирно-исто­ри­ческая динамика, в свою очередь, составляется из взаимодействия нескольких динамик исторических систем, которые будут определены ниже.

Тилли продолжает:

На миросистемном уровне мы пытаемся выявить существенные связи и вариации внутри наибольших множеств сильно взаимозависимых социальных структур. Анализ мировых систем, строго говоря, конечно, подходит сюда, но то же касается и исследований цивилизаций в стиле Тойнби [Tilly, 1984. P. 61].

Этот уровень анализа раскрыт через шесть типов исследовательских подходов, выделенных К. Чейз-Данном (Начала ...5.3.3). Термин «миросистемный» неудачен для обозначения уровня анализа, поскольку он уже закреплен для определенной парадигмы, а также не указывает на то, ведется ли исследование в рамках одной миросистемы (Валлерстайн, Бродель) или с учетом сравнения нескольких миросистем (Чейз-Данн и Холл). В рамках рациональной философии истории (РФИ) миросистемы, цивилизации, страны и ойкумены объединены в понятии «историческая система», поэтому далее этот уровень будет обозначаться как межсистемный. При отвлечении от взаимодействий между историческими системами следует говорить уже о кросссистемном уровне.

На макроисторическом уровне мы пытаемся объяснить отдельную большую структуру и долгий процесс, наметить их альтернативные формы [Tilly, 1984. P. 61].

Способ исследования, названный Чейз-Данном «по­строе­ние и проверка многоуровневых моделей» (Начала ...5.3.3.5), пожалуй, относится к данному уровню, поскольку сосредоточен на всестороннем изучении отдельной миросистемы (большой структуры). Реальное современное употребление термина «мак­ро­историческое» существенно шире, чем предложенное Тилли в 1984 г., по­этому будем считать, что в макроисторическое (в но­вом, широком смысле) попадают три уровня по Тилли: всемирно-исто­рическое, миросистемное и макроисторическое. Макроисторический уровень, по Тилли, предлагается назвать интрасистемным, т. е. направленным на изучение одной исторической системы. Поскольку каждая историческая система в общем случае состоит из нескольких обществ, а изучение этой системы всегда предполагает изучение взаимодействий этих обществ, то интрасистемный уровень можно также называть межсоциетальным.

На микроисторическом уровне, по определению Тилли,

мы прослеживаем столкновения индивидов и групп со структурами и процессами, надеясь объяснить, как люди это переживали в действительности [Tilly, 1984. P. 61].

В иерархии Тилли вовсе не представлено направление «большой истории», охватывающей человеческую историю [Spier, 1996]. Назовем этот уровень мегаисторическим.

В иерархию также почему-то не попали наиболее традиционные монографические исследования на уровне обществ. Соответствующий уровень можно назвать социетальным.

Далее, во многих сравнительно-исторических, социологических, политологических и экономических исследованиях общества сопоставляются как изолированные, а не взаимодействующие единицы. Это особый уровень анализа, который обозначим как кросссоциетальный.

Наконец, между «микро-» (индивиды и группы) и «социо-» (общества) полезно поместить «инфрасоцио» (провинции, институты, большие социальные группы, классы, страты).

В результате получаем иерархию (Табл. 6.1.2-1).

Таблица 6.1.2-1

Иерархия уровней исторического анализа

Уровень
анализа

Основные сферы
и объекты анализа

Типы исследований
и примеры работ

1

2

3

Мегаистори­чес­кий или отно­ся­­щий­ся к Боль­шой истории

Астрономические, гео­ло­гические и археологи­чес­кие эры

Гердер, 1791/1977; Тейяр де Шар­ден, 1955/1987; Snooks, 1996; Spier, 1996

Всемирно-исторический

Структуры и процессы всего протяжения человеческой истории

Августин, Евсевий, Шеллинг, Гегель, Ранке; McNeill, 1962; Stavrianos, 1995; Frank and Gills, 1993; Sanderson, 1996

Интерсистем­ный или межсистемный

Взаимодействия между историческими системами и сравнения взаимосвязанных исторических систем

Тойнби «Study of History»; Bagby, 1958; Coulborn, 1959; Kroeber, 1962; Eisenstadt, 1963, 1983;

Кросс-системный

Сравнения исторических систем при отвлечении от их взаимодействий и взаимовлияний

Данилевский «Россия и Европа», Шпенглер «Закат Европы», Quigley, 1961; Chase-Dunn and Hall, 1996

Интрасистем­ный или межсоциетальный

Одна историческая система, например миросистема, цивилизация или гео­­по­литическая ойкумена, вза­имо­действия между состав­ляющими ее обществами

Геродот «История», Фукидид «Ис­тория», традиционные истории войн, дипломатии, экономических и культурных взаимодействий, Бродель, 1990; Wallerstein, 1974 - 1980

Кросс-социетальный

Сравнения между общест­вами при отвлечении от эф­­фектов их взаимодействий

Монтескье «О духе законов», Маркс «Капитал» и др., Вебер «Эко­­но­мика и общество»; Moore, 1966; Carneiro, 1970; Skoиpol, 1979

 

Инфра­социетальный

Изучение отдельных частей и составляющих общества

Всевозможные истории одной провинции, одного города, одного селения, одного социального института или одной социальной страты в одном обществе

Микро­исторический

Индивиды и группы

Исторические биографии, истории кружков, сообществ, групп, семей и т. д.

 

6.1.2.1.3. Выбрать или сконструировать класс исторических явлений для объяснения. На основании оценки наличия материалов, времени, сил и прочих исследовательских ресурсов сфокусировать внимание на объяснении определенного класса явлений. Нередко бывает, что определение такого класса приходится самостоятельно формулировать. При этом должен быть найден баланс по критериям фундаментальности, уровню знакомства и выполнимости. Эти взаимопротиворечивые критерии представлены в разделе требования к проблеме (6.1.3.1).

Так, в социологических исследованиях Дюркгейма такими классами были преступления. При этом Дюркгейм огромное внимание уделял точности определения преступлений (как деяний, за совершение которых субъекты подвергаются наказаниям) [Дюркгейм, 1895/1995].

Так как определение, правило которого мы только что сформулировали, помещается в начале научного исследования, то оно не имеет целью выражать сущность реальности, оно должно лишь дать нам возможность достигнуть его в дальнейшем. Единственная его функция заключается в том, чтобы привести нас в соприкосновение с вещами, а так как последние доступны разуму лишь извне, то оно и выражает их внешние свойства. Но оно не объясняет эти вещи; оно обеспечивает лишь начальную точку опоры, необходимую нам для объяснения. Конечно, не наказание создает преступление, но лишь посредством его преступление обнаруживается внешним образом и от него поэтому мы должны отталкиваться, если хотим дойти до понимания преступления [Дюркгейм, 1895/1995. С. 64-65].

Образцом может также служить работа Дюркгейма над определением такого класса явлений, как самоубийство в соответствующем классическом труде. В теоретико-исторической работе Карнейро (4.2; [Carneiro, 1970]) та­ким классом было появление автохтонных государств, причем Карнейро дает четкое эксплицитное (в своей основе веберовское) определение государ­ства, называя его социальной структурой с правительством, способным принуждать людей к труду и войне [Ibid. P. 733]. Налицо два операциональных признака: наличие/отсутствие правительства (это уже дальнейшая про­блема, как его отличать от лиц, принимающих решения в бродячих груп­пах, неолитических деревнях, чифдомах или племенах) и способность/не­спо­собность правительства принуждать людей к труду и войне. В работе Скочпол (4.3; [Skoиpol, 1979]) дается следующее определение интересующего класса явлений – социальных революций.

Социальные революции суть быстрые, базовые трансформации государства и классовых структур; они сопровождаются классовыми восстаниями снизу и отчасти осуществляются через них [Skoиpol, 1979. P. 4].

Скочпол также уделяет специальное внимание определению социальной революции, отличению ее от мятежа, политической революции, реформы, «революции сверху», таких процессов, как индустриализация и т. д.

6.1.2.1.4. Сформулировать проблемы и цели исследования. Сутью теоретико-исторической проблемы должно быть номологическое объяснение определенного класса исторических явлений (см. Начала ...5.1.2.2). В более мягких и принятых терминах основой формулировки проблемы может быть фраза: «Проблема данного исследования состоит в выявлении условий и за­кономерностей появления (функционирования, развития, динамики и т. д.)  (далее дается формулировка класса объясняемых явлений)».

Цель исследования, как указывалось выше, является образом основного результата данного исследования, который, как правило, не решает пробле­му полностью, но продвигает ее решение на определенный шаг. Примерами форм целей теоретического исследования могут служить такие форму­ли­ровки: «Уточнить теорию (такую-то) на основе ее приложения (к такому-то материалу)»; «На основании сопоставления теорий или концепций (таких-то) выявить наиболее философски и эмпирически обоснованную»; «Про­вес­ти синтез теорий (таких-то) для преодоления аномалий (таких-то)» и т. д.

6.1.2.1.5. Переформулировать цель исследования на основании результатов реструктурирования теоретического поля (см. 6.1.2.2). Цель теперь должна быть «вписана» в понятийный каркас принятой исследовательской программы. Иначе говоря, планируемый шаг в решении проблемы должен быть поставлен в рамки самоограничения. Формально это может быть выражено посредством добавления к формулировке цели «В рам­ках (такой-то) исследовательской программы», а содержательно речь идет об обязательстве не ставить под сомнение ядро программы (в рамках данного исследования), а «в обмен на это» пользоваться теоретическими положениями, методами, принципами и эвристиками программы как не требующими дополнительного обоснования, специальной проверки их правомерности и совместимости (см. Начала ...5.1.4; 5.1.10).

Так, Карнейро сознательно вписывает свою работу в парадигму теорий принудительного создания государств (4.2.2). Коллинз с самого начала развертывает геополитическую концепцию из «ядерного» Веберова определения государства (4.4.1). Скочпол заявляет о совмещении парадигм (прежде всего, Маркса, Вебера и Мура) и в явном виде формулирует исходные положения ядра своей новой парадигмы (4.3.3).

6.1.2.2. Процедуры реструктурирования теоретического поля

6.1.2.2.1. Составить по возможности полный перечень имеющихся теорий и предтеорий, известных эмпирических исследований по проблеме исследования, сопоставить их с библиографическими данными. Эту работу удобно делать на карточках, чтобы иметь возможность последующего перекомбинирования, но "при наличии опыта и возможностей" можно сразу сформировать и заполнять соответствующую базу данных; то же относится и ко всем последующим «аппаратным» и «инфор­ма­ци­онным» процедурам.

6.1.2.2.2. Сгруппировать основные конкурирующие аспектные парадигмы, снабдить их краткими описаниями с указанием на сильные стороны каждой. Под аспектными парадигмами здесь понимаются либо группировки концепций, прямо относящихся к проблеме исследования и имеющих общее концептуальное ядро, либо специально выделенные стороны известных макросоциологических парадигм (см. 6.1.1.5), имеющие прямое отношение к данной проблеме.

Образцовым по четкости и компактности можно считать анализ конкурирующих парадигм (групп теорий) происхождения государства в работе Р. Карнейро (4.2.1).

6.1.2.2.3. Почему необходимо теоретическое самоопределение. О чем можно сказать с уверенностью, так это о том, что в истории науки неизвест­ны случаи изобретения такой принципиально новой теории, которая в ос­новных своих частях не опиралась бы на те или иные парадигмы, соответ­ствующие понятия, схемы, концепции и теории прошлого. Самые крутые повороты в философии (Платон, Декарт, Кант), в логике (Аристотель, Милль, Фреге, Рассел, Гедель), в математике (Евклид, Ньютон и Лейбниц, Лобачевский и Риман, Кантор, Гильберт), в естествознании (Ньютон, Мен­делеев, Эйнштейн, Бор и Планк), в лингвистике (Соссюр, Хомский), в со­циальных науках (Маркс, Дюркгейм, Вебер) делались не на пустом месте, а всегда на основании нового, нетривиального сочетания ранее известных элементов, отталкивания от конкурирующих теорий и развертывания нового содержания по ранее известным принципам, применявшимся для других предметов.

Этот исторический аргумент направлен против столь же общей, сколь и безнадежной установки молодых исследователей (особенно российских) «начать с нуля», «освободиться от сковывающих схем прошлого», «постро­ить собственную совершенно оригинальную теорию» и т. д. Отказ от сознательного использования лучших из прошлых понятий, схем, концепций и парадигм ведет отнюдь не к «свежему, непредвзятому», но как раз к обыденному и тривиальному взгляду на вещи, всегда имеющему в основании прошлые схемы (без которых мышления просто не бывает), но схемы давно стершиеся, клишированные, устаревшие, а главное, вследствие их неосознанности практически не поддающиеся рефлексии, критике и развитию.

Мораль проста: на начальном этапе исследования не жалеть времени и сил для изучения истории и современного состояния проблемы, для соответствующего теоретического самоопределения. Выбор и синтез наиболее адекватной и перспективной исследовательской программы для исследования являются как раз методическим воплощением такого самоопределения.

6.1.2.2.4. Выбрать наиболее перспективные парадигмы. Провести сравнение парадигм (в том числе исследовательских программ) по критериям научной обоснованности и эвристичности. В данном случае ключевыми являются следующие вопросы:

– операциональны ли суждения данной парадигмы?

– есть ли в парадигме явно сформулированные гипотезы и эмпирически подкрепленные теоретические положения?

– насколько широка область применения этих теоретических положений?

– допускают ли они расширение и обобщение (что предпочтительно), либо изначально ограничены пространственно-временным сегментом (что обычно блокирует развитие парадигмы)?

– известны ли аномалии и как на них реагируют представители парадигмы (наличие аномалий, их признание и открытая борьба с ними через изменения в теории и новые эмпирические исследования – хороший признак, указывающий на то, что парадигма созрела до уровня исследовательской программы; полное отсутствие аномалий относительно не «ядерных» положений, отрицание наличия и, тем более, возможности аномалий – признак опасной догматизации парадигмы)?

– направлены ли эмпирические исследования в рамках исследовательской программы только на верификацию ее теорий (что подозрительно), либо явно указываются условия, при которых выдвигаемое положение было бы фальсифицировано (что уже большой плюс)?

– какова общая тенденция изменения эмпирического содержания теорий исследовательской программы (при суживании содержания или отказе от операционализации – регресс и опасность деградации программы, при расширении содержания – теоретически прогрессивный сдвиг; при расширении подкрепляющего содержания – еще более ценный эмпирически прогрессивный сдвиг; при успешном предсказании новых, ранее неизвестных фактов – блестящий успех, см. Начала ...5.1.5; [Лакатос, 1995])?

– допускают ли понятия и схемы парадигмы модификацию, сочетание или синтез с понятиями и схемами других парадигм в целях решения проблемы исследования (жесткость и несовместимость понятий и схем указывают на малую эвристичность, в то время как способность к гибкой модификации и корректному сочетанию, синтезу с другими понятиями – на высокую эвристичность и познавательную перспективность)?

Ответы на вопросы такого рода позволяют выбрать наиболее перспективную исследовательскую программу для решения поставленной проблемы. Нельзя исключить возможность того, что все известные исследовательские программы оказались регрессирующими или по меньшей мере неперспективными, что заставляет обратиться к той или иной ранее отвергнутой парадигме, модифицировать ее и возродить в качестве перспективной исследовательской программы. Эти случаи достаточно редки, хотя каждый раз весьма эффектны. Так, Шпенглер использовал организмическую парадигму Гете, Карнейро – социал-дарвинистскую и «мили­та­ристскую» парадигму Гумпловича и Оппенгейма, Коллинз – геополитическую парадигму Ван Кревельда, Дж. Паркера и П. Кеннеди и т. д.

6.1.2.2.5. Ассимилировать по возможности сильные стороны отклоненных парадигм. Отвергнутые парадигмы не следует полностью игнорировать. Прежде всего по каждой из них следует представить критическую аргументацию. Этот общеизвестный стандарт научной работы (указывать, почему именно отклонены такие-то и такие-то известные теории и подходы) имеет глубокий смысл.

Во-первых, он позволяет выявить основные содержательные критерии оценки, отделить их от внешних социальных критериев («Я принимаю подход научного руководителя, поскольку он руководитель, а отвергаю остальные, поскольку он их критиковал»).

Во-вторых, эксплицитная критика и критерии всегда могут быть рефлексивно обращены к выбранному подходу, парадигме и исходной теории, что «не позволяет расслабляться».

В-третьих, самая трудная критика отвергаемой парадигмы или исследовательской программы – критика ее «ядра» – является исключительно значимой для философского и общенаучного осмысления оснований собственного подхода. Критикуя положения «ядра», мы вынуждены выявлять и критиковать его глубинные, зачастую не осознаваемые самими авторами критикуемого подхода предпосылки. Критика этих предпосылок возможна только при наличии собственных более общих положений, которые должны иметь собственные основания. Ничто так не усиливает яд­ро собственной парадигмы, как обоснованная содержательная критика ядер конкурирующих парадигм.

В-четвертых, содержательная критика сильнейших альтернативных парадигм всегда вынуждена учитывать сильные их стороны, т. е. высвечивает то, что по возможности необходимо тем или иным способом включить в собственную теорию.

Есть правдоподобное мнение относительно того, что любая жизнеспособная (воспроиз­водящаяся в поколениях) парадигма или теория верна хотя бы в одном своем узком «хартленде» – в том аспекте некоторого эмпирического содержания, на основании которого она создавалась (С. П. Ни­ка­норов). Чем шире эти аспекты и это содержание, тем больше уважения требует к себе парадигма. Соответствующие ее сильные стороны обязательно должны быть выявлены, чтобы по возможности быть использованными в ведущемся исследовании.

В данной работе отвергаются стандартные крайности – как догмы о полной несовместимости теорий (партикуляризм б la Сепир и Уорф, Т. Кун), так и всеядноcть некритичного эклектизма (родственного лозунгу Фейерабенда «все пойдет»). Понятия, схемы, равно как и построенные из них теории, суть инструменты нашего мышления, поэтому мы просто обязаны уметь их совмещать для наиболее эффективного продвижения к исследовательской цели (тезис против несводимости). Простое некритичное смешение разнородных элементов неправомерно, поскольку резко снижает эффек­тивность совместного действия «не подогнанных друг к другу» деталей. Из взятых самих по себе элементов парового котла, мельничных передач и па­русного судна хорошего парохода не построить (тезис против эклектизма). Для синтеза разнородных элементов всегда необходимо выявление сущности их возможных эффективных сочетаний и соответствующая их «взаимная подгонка», «приведение в соответствие целостной форме» или «стилизация».

В случае работы с сильными сторонами отклоненных парадигм следует обратить особое внимание на выделяемые в них переменные, которые всегда могут быть модифицированы и рядоположены «штатным» переменным выбранной парадигмы.

Наиболее эффективные частные модели и понятийные конструкции дол­жны быть проверены на «жесткость» зависимости от ядра отвергаемой парадигмы. Очень часто бывает, что при отказе от более или менее аб­стракт­ного положения ядра большие части этих моделей и конструкций вполне могут быть воссозданы на основе ядра принятой парадигмы. Этот прием «использования оружия противника» обычно весьма эффекти­вен как в военном и политическом, так и в интеллектуальном состязании.

Следует хорошо помнить и о «хартленде» конкурирующей парадигмы – том сегменте эмпирического содержания, где она по-прежнему царствует. Данная область является наиболее вероятным поставщиком аномалий для строящейся новой теории (см. об этом этапы метода  – 6.6 и 6.8). Если последовательно превращать эти аномалии в подтверждения (как это делал Ньютон, согласно реконструкции И. Лакатоса), то это будет означать уже эффектную победу «на территории противника».

6.1.2.2.6. Представить хотя бы в общих чертах целостный образ принимаемой парадигмы как исследовательской программы. Следует сосредоточиться на эксплицитной формулировке всех положений ядра программы,  представлении  основных  классов  аномалий  и  имеющихся  способах  их преодоления (защитном поясе и положительных эвристиках). Полезно также сопоставить стандартную структуру программы (см. Начала ...5.1.10 и 6.1.3.4) с реально имеющимися компонентами, указать на наиболее сильно и слабо развитые стороны.

6.1.2.2.7. Представить варианты теории, наилучшим образом на настоящий момент объясняющие избранный класс явлений, а также недостатки этих вариантов. Начинать лучше всего сразу с выявления или реконструкции суждений формы «если, то», которые позволяют связать объясняемые явления-следствия с явлениями-причинами (необходимыми и достаточными начальными условиями). Как правило, имеющиеся варианты теории не указывают на необходимые и достаточные условия (в про­тивном случае проблема объяснения была бы уже решена), поэтому крайне важно точное выявление всех «лакун». Именно на их устранение и будет первоначально направлено исследование (которое, возможно, приведет к принципиально новой теории). Полезно также указать на наличие или отсутствие основных логических компонентов теории, модели и их связи с объектами внешнего мира (см. Начала ...5.1.2 и 6.1.3.2.5).

6.1.3. Требования к результатам этапа

6.1.3.1. Требования к проблеме и цели исследования

6.1.3.1.1. Значимость (актуальность) проблемы. Значимость проблемы определяется видимыми перспективами теоретического и практического использования результатов ее решения. Сами эти перспективы зависят от текущего и ожидаемого фронта исследовательских и практических задач. Соответственно требование значимости проблемы означает необходимость явной демонстрации принципиальных путей и возможностей использования результатов решения проблемы для продвижения на этом фронте задач исследования и практики. В области теоретической истории см. о перспективных проблемах и задачах исследования п.1.7 – 1.8, 2.12 и о задачах практики – п.2.7 – 2.11.

6.1.3.1.2. Фундаментальность проблемы прямо соответствует масштабу и ожидаемой долговременности указанного выше фронта исследователь­ских и практических задач. Чем шире их круг и чем дольше ожидается пе­ри­од работы над ними, тем более фундаментальна проблема. Фунда­мен­тальность проблемы может противоречить ее непосредственной при­клад­ной значимости и (субъективной) важности как степени знакомства с ней нынеш­него поколения специалистов (см. ниже). Естественный способ разрешения такого рода противоречий – это формулирование проблемы на двух уровнях так, чтобы фундаментальная формулировка на высшем уровне (которая может остаться непонятной для большинства современников) раскрывалась через более или менее знакомые и обещающие скорые приложения формулировки частей этой проблемы на более конкретных уровнях.

6.1.3.1.3. (Субъективная) важность проблемы или уровень знакомства означает ее соответствие познавательным установкам и ожиданиям современных специалистов в данной тематике исследований. С одной стороны, полное следование этим установкам не оставляет надежд на действительно оригинальный поворот в мышлении, делает исследование вторичным. С другой стороны, полное пренебрежение данным критерием чревато интеллектуальной изоляцией с очевидными неблагоприятными последствиями не только для восприятия результатов исследования (которыми, скорее всего, также пренебрегут), но и для самого решения проблемы, которое не может продвигаться без столкновения с заинтересованным интеллектуальным вниманием и критикой.

6.1.3.1.4. Решаемость проблемы и выполнимость цели исследования. Мо­лодые исследователи, взявшиеся за теоретико-историческую проблемати­ку, как правило, не чужды высоких амбиций и доли максимализма, что са­мо по себе ценно, но должно сочетаться с выбором посильной  работы. На­пример, теории происхождения и развития цивилизаций за годы обучения в аспирантуре скорее всего не построить, зато внести существенное до­пол­нение в ту или иную теорию на основании методически четкого анализа спе­циально отобранного эмпирического материала уже более или менее реально.

6.1.3.1.5. Включенность цели в ту или иную исследовательскую программу (см. 6.1.2.1.5).

6.1.3.1.6. Определение класса объясняемых явлений должно быть максимально операциональным, т. е. позволяющим на основании ясных эмпирических процедур относить явления к классу или считать их находящимися за рамками класса; это означает, что в идеале каждый признак определения должен быть обеспечен интерпретаторами, т. е. средствами идентификации наличия или отсутствия этого признака в явлениях, на основании доступной эмпирической информации. Определение не обязано быть сущностным, поскольку это начало, а не конец исследования (см. ци­тату из Дюркгейма в 6.1.2.1.3).

6.1.3.2. Требования к структуре теоретического поля

6.1.3.2.1. Наличие достаточно полных и удобных в использовании информационных данных о специалистах и библиографии по проблеме.

6.1.3.2.2. Наличие по возможности полного перечня теорий и предтеорий по проблеме исследования, сопоставленных с библиографическими данными (в форме карточек, списков, таблиц или информации в компьютерной базе данных).

6.1.3.2.3. Группировка и краткое описание основных конкурирующих парадигм с указанием на сильные стороны каждой. Аргументация по отводу каждой из отвергнутых парадигм. Списки понятий, понятийных конструкций, постулатов и принципов отклоненных парадигм, которые предполагается заимствовать.

6.1.3.2.4. Описание принятой исследовательской программы. Стандарт­ный образ исследовательской программы включает эксплицитное пред­ставление следующих пяти компонентов: ядро (не подлежащие критике базовые положения), тело программы (цепь теорий как ответов на ано­малии), основные классы и примеры аномалий, защитный пояс (ос­нов­ные вспомогательные гипотезы, принципы и приемы борьбы с аномали­ями) и положительные эвристики (предположения, направленные на раз­­витие опровержимых вариантов). Подробнее об этих компонентах см. Начала ...5.1.10.

6.1.3.2.5. Описание имеющихся вариантов теории – текущий уровень освоения проблемы в рамках исследовательской программы. Основными компонентами представления теории являются базовые и основные производные понятия и отношения, исходные постулаты (аксиомы, часть которых заимствуется из ядра самой программы, а часть составляют законы, связывающие причины со следствиями), основные выводные утверждения (теоремы, основанные на аксиомах и выводимые для совместного использования законов-аксиом в причинном объяснении), основные модели (кон­цеп­туальные конструкции, зачастую представляемые графическими средствами, выражающими идеализированные объекты и их «пове­дение», заданное аксиомами и теоремами теории), интерпретаторы (сред­ства сопоставления объектов реального мира с идеализированными объектами модели и понятиями теории), показательные примеры применения теории.

 

6.2. Этап «Предметизация».
Фиксация экспланандумов – объясняемых переменных
и класса явлений-следствий

6.2.0. Общая идея этапа. Второй этап теоретического исследования состоит в максимальном закреплении эмпирического содержания, всего того, что подлежит объяснению.

Как справедливо замечает Чарльз Рэгин, в историко-социологическом исследовании случаи, как правило, вовсе не даны в качестве готовых наборов замкнутых целостностей. Напротив, случаи «конституируются» самим исследователем в процессе «челночных движений» между уровнем понятий и уровнем эмпирических данных. При этом «негативные» случаи (с от­сут­ст­вием объясняемого явления) обычно конституируются только после формирования категории и соответствующего класса «позитивных случаев» (с нали­чием объясняемого явления, см. [Ragin, 1997. P. 34, 35]).

Соответствующая фиксация объясняемых переменных и перечня (ос­нов­ных групп) явлений, в частности исторических случаев, есть закрепле­ние ранее заданных проблемы и цели исследования, но на эмпирическом уровне. Это необходимо для самоконтроля уровня выполнения иссле­до­вания, поскольку объяснение будет исчерпывающим только при объяс­не­нии всего зафиксированного эмпирического содержания. Фиксация так­же требуется во избежание дальнейшей произвольной или непроизвольной «подгонки» круга объясняемых явлений под текущие концептуальные изменения. Фиксация не является абсолютной, круг эмпирического содержания может быть изменен на позднейших стадиях исследования, но только при условии сознательно и методологически корректно принятого решения, означающего эксплицитный возврат к данному этапу.

6.2.1. Исходные данные

6.2.1.1. Результаты выполнения предыдущего этапа: формулировки проблемы и цели исследования с явным определением класса объясняемых явлений (6.1.3.1), описание принимаемой исследовательской программы, критика отвергнутых конкурирующих парадигм, перечень теорий и предтеорий по проблеме, данные о специалистах и библиографии по проблеме (6.1.3.2).

6.2.1.2. Исходные методологические представления о типах предметных областей и исследовательских стратегий. Чарльз Рэгин выделяет три показательных типа предметных областей [Ragin, 1994. P. 47 - 49]:

«отдельные сообщества (commonalities) с малым количеством случаев (экземпляров сообществ), но бульшим числом аспектов»; мегаисторический, всемирно-исторический, интрасистемный, социетальный и инфрасоциетальный уровни исследования (см. 6.1.2.1.2) предполагают предметные области именно этого типа;

«разнообразия (diversities) с умеренным количеством и случаев, и аспектов в каждом случае»; к этому классу предметных областей относятся обычно области межсистемных, кросс-системных, межсоциетальных и кросс-социетальных исследований (6.1.2.1.2);

«связь переменных (relationships between variables), выражающих немногие аспекты, представленные в большом числе случаев»; микросоциальные и микроисторические исследования самоубийств, браков, дорожных происшествий, организации банков и фирм и их банкротств, судебных процессов, вооруженных столкновений представляют примеры работы с соответствующим типом предметных областей.

Выделяются также три типа исследовательских стратегий: качественное исследование; сравнительное исследование; количественное исследование.

Разные стратегии могут быть использованы для разных типов предметных областей, но Рэгин утверждает, что наиболее ярко особенности и преимущества каждой стратегии проявляются в применении их к наиболее релевантным типам предметных областей. Так, качественное исследование считается адекватным для отдельных сообществ, сравнительное исследование – для разнообразий, а количественный анализ – для связи переменных.

Это отношение между типами предметных областей и типами стратегий  представлено ниже (рис. 6.2.1.2-1).

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 


Рис. 6.2.1.2-1. Случаи, аспекты случаев и исследовательские стратегии
[Ragin, 1994. P. 49].

В предлагаемой версии теоретико-исторического метода качественное исследование, по Рэгину, является не отдельной стратегией, но одним из этапов метода (см. 6.5). Сравнительное исследование здесь считается необходимой и универсальной эмпирической основой теоретической работы (см. прежде всего 6.4 и 6.5). Чарльз Тилли достаточно убедительно показывает, что для макроисторического исследования необходимы сравнения, причем не следует гнаться за большим количеством случаев, гораздо эффективнее детальный разбор и целенаправленное сравнение нескольких случаев (см. исследования Карнейро, Скочпол, Коллинза в 4.2 – 4.4). В заключении к своей книге Тилли дает чеканную формулировку:

при умножении случаев и стандартизации категорий для сравнения теоретическая отдача падает быстрее, чем растет эмпирическая отдача [Tilly, 1984. P. 144].

Количественный анализ может в принципе считаться отдельной стратегией, когда есть лишь большие массивы уже структурированных количественных данных при отсутствии доступа к качественной информации (см. пример использования атласа догосударственных обществ Мердока в работе А. В. Коротаева, 4.1). Однако здесь нас больше будет интересовать количественный анализ как вспомогательная часть содержательного теоретико-исторического исследования (см. Начала ...5.6, 6.6 и 6.7).

6.2.1.3. Доступный эмпирический материал. Материал, в принципе, включает всю информацию, относящуюся к объясняемым явлениям, выделенным на основании явного определения (6.1.3.1; 6.1.2.1.3.). Основной объем материала всегда содержится в литературе, в том числе в специальных справочниках [Murdock, 1957, 1981 и др.], исторических атласах, но также всегда следует иметь в виду возможность обращения за консультациями к специалистам, особенно с учетом потенциала сети Интернет, наличия множества специализированных дискуссионных групп (mailing lists, см. также 6.10).

6.2.2. Основные задачи этапа

6.2.2.1. Фиксирование объясняемых переменных и переинтер­пре­ти­рование в этих терминах класса объясняемых явлений. Под объясняемыми переменными (экспланандумами) понимаются признаки или параметры, оп­ределенные изменения которых составляют класс объясняемых явлений. Обычно пользуются более узкой, пришедшей из экспериментального естествознания терминологией зависимых и независимых переменных. Действительно, все объясняемые переменные должны быть рассмотрены как зависимые, поскольку в противном случае мы лишаемся возможности анализировать причины их изменения. Однако все зависимые переменные нельзя отождествлять с объясняемыми, поскольку среди причинных факторов (объясняющих переменных) также могут быть и реально бывают зависимые. Для теоретико-исторического исследования это особенно важно, поскольку здесь мы лишены возможности конструировать чистые эксперименты с одним слоем зависимых и одним слоем независимых переменных, но должны всегда работать с реальными историческими случаями, где переменные связаны в сети, как правило, с несколькими слоями причинности и сильными обратными связями.

Работа начинается с анализа данного ранее определения класса объясняемых явлений (6.1.2.1.3 и 6.1.3.1.6). Главный интерес представляют признаки определения, через которые проходит граница, отделяющая явления, попадающие в класс, от явлений, в него не попадающих. Как го­во­рилось выше, Карнейро определяет государство как социальную структуру с правительством, способным принуждать людей к труду и войне [Carneiro, 1970]. Налицо два операциональных признака: наличие/отсутствие правительства, (как его отличать от тех, кто принимал решения в бродячих группах, неолитических деревнях, чифдомах или племенах, это уже дальнейшая проблема) и способность/неспособность правительства принуждать людей к труду и войне. Второй признак Карнейро не рассматривает как объясняемую переменную, поскольку, видимо, неспособные к принуждению правительства он настоящими правительствами не считает. Соответственно объясняемой переменной становится наличие/отсутствие правительства. Явления происхождения государства переинтерпретируются тогда как случаи появления правительств, способных принуждать население к труду и войне.

Теда Скочпол определила социальные революции как быстрые, базовые трансформации государства и классовых структур, сопровождающиеся и отчасти осуществляющиеся через классовые восстания снизу [Skoиpol, 1979. P. 4]. Здесь можно выделить три основных признака: скорость трансформации, ее базовый или небазовый характер, а также наличие или отсутствие классовых восстаний снизу. Дальнейшее содержание исследования показывает, что объясняемыми переменными для Скочпол стали только два из трех признаков: базовость трансформации государственных и классовых структур и наличие восстаний снизу. Переинтерпретация интересующего класса явлений дает соответственно переход к такой базовой трансформации и начало таких восстаний. Именно эти явления подлежат дальнейшей объяснительной работе.

Рэндалл Коллинз взял за основу Веберово определение государства как монополизации легитимной власти над территорией. Далее Коллинз вполне сознательно превращает признаки определения в переменные.

Обращение этого определения в объяснительную теорию означало, что каждый элемент в ней следует трактовать как переменную [Коллинз, 1998б. С. 234].

Как указывалось в 4.4.1, «территория может быть большей или меньшей, легитимность власти над ней может быть более высокой или более низкой, каждая часть территории может иметь монополию той или иной власти либо не иметь такой монополии (быть спорной, быть под совместным протекторатом и т. п.)». Здесь каждая переменная – объясняемая, но Коллинз вполне сознает наличие обратных связей, поэтому объясняемые переменные являются здесь также и объясняющими. Переинтерпретация интересующих явлений дает не однонаправленное (как у Карнейро и Скочпол), но разнонаправленное движение по всем трем переменным: рост/со­кра­щение контролируемой территории, рост/снижение легитимности и рост/сни­жение монополии власти (см. 4.4).

6.2.2.2. Фиксирование пространственно-временных границ. Априор­ное выделение формального сегмента истории обусловлено прежде все­го ограниченностью исследовательских ресурсов (особенно временных). Луч­ше заранее поставить себе ясные границы с обязательством учета всех значимых (групп) случаев в этих границах, чем строить «общую теорию всего» с неопределенным и расплывающимся предметным полем. Платой за обозримость материала будет ограниченность выводов и определенная неполноценность теоретических результатов, которые, как верно замечал Поппер, должны иметь универсальное значение [Поппер, 1993. С. 119, 120]. Резонность ограничения состоит в необходимости для теории иметь твердую опору, пусть в локальных рамках, после чего уже в новых исследованиях можно их расширять или даже замахиваться на всю человеческую историю.

Пространственно-временные границы не должны ущемлять принцип срав­нительно-исторического подхода. В этом отношении интрасистемный и со­­цие­тальный уровни анализа (см. 6.1.2.1.2) значительно уступают межсис­темному, кросссистемному, межсоциетальному и кросссоцие­таль­ному. Изу­чая одну Россию, теоретического знания о России не получишь (в этом беда почти всех наших отечественных историков, хотя недавняя работа Миронова является многообещающим исключением [Миронов, 1999]). Изучая одну европейскую мир-экономику, также всегда останешься лишь на эмпи­ри­чес­ком уровне (что и случилось с И. Валлерстайном). Зато границы России впол­не адекватны для инфрасоциетального анализа закономерностей развития рос­сийских провинций. Границы европейской мир-экономики адекватны задачам межсоциетальных исследований входящих в нее стран (Ч. Тилли и др.).

При задании границ полезно выделять центр – пространственно-вре­менной сегмент, где строящаяся концепция наилучшим образом работает, и окраины – все те времена и места, для которых концепция ранее не применялась, но в рамках которых случаи входят в исследуемый класс явлений и, в принципе, в них должны выполняться суждения концепции.

Так, предметной областью геополитической теории Коллинза является динамика военно-политического расширения, сокращения, распада государств (4.4). В качестве показательного центра была взята китайская цивилизация, геополитическую динамику которой можно было проследить по историческим атласам в течение наиболее длительного времени. Далее центр был дополнен анализом динамики роста-распада империй на Ближнем востоке и в Европе в эпохах доиндустриальных и индустриальных обществ. Чужих центров и контрастных явлений для Коллинза нет, поскольку его теория, подобно теории стесненности Карнейро, имеет универсальный характер. А есть ли окраины? Сам Коллинз нигде не ставит явной целью анализ крайних случаев, но такой анализ в его работах присутствует. Роль осевого измерения здесь играет историческое время. Соответственно окра­инами будут наиболее ранние догосударственные общества и наиболее современные общества с «принципиально» новым уровнем военных и коммуникационных технологий. Коллинз достаточно убедительно показывает, что геополитические принципы работают на обеих окраинах. В первом случае главным ресурсом территориального расширения являются люди, и Коллинз показывает, что два типа брачных стратегий по К. Леви-Строссу – «кон­­сер­вативные» (с внутренними браками) и «экспансивные» (с запретом на близко-родственные браки) – прямо соответствуют малым, подчиняющимся общинам – «геополитическим жерт­вам» и растущим, инвестирующим в военные походы для добычи новых брачных партнеров общинам – «гео­политическим хищникам» (в пер­­спективе чифдомам, см. [Collins, 1990]). Действительно, вполне естественно, что более обеспеченные людским ресурсом «хищники» побеждают и расширяются, но в условиях слабых коммуникаций склонны к распаду, иначе говоря, основные геополитические принципы работают уже здесь.

На другом полюсе располагаются современные государства и супердержавы с ядерным и ракетным оружием, спутниковой связью, скорейшими средствами доставки больших контингентов войск и военной техники с помощью авиации. Эту окраину Коллинз рассматривает как кажущуюся аномалию и убедительно показывает, что геополитические принципы вовсе не теряют силы в условиях новых военных и коммуникационных технологий [Collins, 1986. P. 167-185].

6.2.2.3. Составление полного перечня (групп) объясняемых явлений

Объектом исследования следует выбирать лишь группу явлений, определенных предварительно некоторыми общими для них внешними признаками, и включать в это же исследование все явления, отвечающие данному определению [Дюркгейм, 1895/1995. С. 58].

Идеалом является исчерпывающий перечень всех известных и представленных в литературе явлений (например, исторических случаев), характеристики которых удовлетворяют операциональным критериям выделенного класса. Для таких макроисторических явлений, как войны, революции, подъемы и распады империй, установления и распады военно-политических союзов, прокладки и прекращения использования крупных торговых путей, появление новых городов и государств, исторические компендиумы и справочники дают достаточно материала для хотя бы приближения к составлению исчерпывающих списков. Этими возможностями нельзя пренебрегать.

Методологически корректно выделять сектор явлений, попадающих в фиксированные пространственно-временные границы, уже при наличии такого полного списка. Реально дефицит исследовательских ресурсов обычно ведет к тому, что внимание сосредоточивается только в этих рамках, а задача составления полного списка явлений за фиксированными пределами даже не ставится.

При анализе более мелких и многочисленных явлений их полное перечисление становится совершенно невозможным, поэтому речь может идти только о составлении полного перечня типов или групп явлений, характеризующих весь разброс в рамках выделенного класса. Необходимо позаботиться о том, чтобы для каждой такой группы были два-три (но не менее одного) характерных представителя – явления, о которых можно получить в литературе более или менее детальную информацию.

6.2.2.4. Выделение классов контрастных явлений. Пользуясь образной терминологией Теды Скочпол, будем называть контрастными такие явления, которые хоть и не входят в класс объясняемых явлений, но систематическое сравнение с которыми способствует пониманию их особенностей и теоретическому объяснению. Выделение классов контрастных явлений производится на основании анализа признаков определения класса объясняемых явлений, а также фиксированных пространственно-временных границ. Принцип состоит в том, чтобы последовательно «нарушать» каждое из ограничений, по возможности сохраняя остальные переменные сходными по значениям с объясняемым классом.

Воспользуемся примером Ч. Рэгина. Допустим, социолога интересуют особенности политической деятельности экологических активистов в США [Ragin, 1994. P. 98]. Этот класс явлений в рамках заданных пространственных границ сравнивается с явлениями того же класса, но за пределами этих границ: деятельностью экологических активистов в других частях мира, например, в Восточной Европе. Далее выделяются классы контрастных явлений: деятельность активистов другого типа, например религиозных, но уже в США. Как видим, здесь произведено «нару­шение» границы, проведенной по номинальной шкале такой переменной, как тип или направленность активизма. Полезно сравнить также деятельность экологических активистов с деятельностью государственных чиновников экологического профиля, причем также в США. Здесь уже произведен выход за другую границу класса.

Можно усмотреть аналогию данного подхода к выборке с методом створов в навигации. Для того чтобы точно определить свое местоположение (например, место для смены курса), нужно «привязаться» к пересечению двух линий, направления которых задаются створами при помощи специально установленных на берегах знаков. Таким же образом специфика деятельности американских экологов-активистов становится яснее при сопоставлении ее с двумя внешними «створами» – экологами-акти­вис­та­ми в других частях света и активистами иного рода, например религиозными в той же Америке.

Контрастные явления не тождественны негативным явлениям (случаям), хотя на практике это различение не так просто выявить. Негативные явления попадают в класс объясняемых явлений, но характеризуются противоположными значениями переменных-экспланандумов по отношению к основным интересующим явлениям. Контрастные явления, в отличие от негативных, не попадают в класс объясняемых явлений, поскольку значения их переменных выходят за пределы установленных для этого класса рамок. Так, если нас интересуют причины расцвета обществ, то негативными случаями будут упадки обществ. Контрастными случаями могут быть расцветы и упадки цивилизаций или городов. Это выход за пределы исследуемого класса явлений (общества), но очевидно, что понимание причин расцвета цивилизаций и городов весьма полезно для анализа расцвета обществ.

В исследовании самой Скочпол в качестве негативных явлений были выбраны случаи неудавшихся социальных революций (переменная успех/не­успех), а в качестве контрастных – случаи политических революций (без включения широкого движения масс) и реформ «сверху» в Германии, Англии и Японии. Именно такой подход дал стереоскопическое видение са­мого центра исследования – настоящих успешных социальных революций (фран­цузской 1789 - 1994 гг., китайской 1911 - 1949 гг. и русской 1917 г.)

6.2.2.5. Составление перечня (групп) контрастных явлений и выделение среди них наиболее изученных. Этой задачей, как правило, пренебрегают, но напрасно. Дело в том, что любые последующие теоретические гипотезы, не связанные ограничениями по условной переменной А, должны быть истинными для всех значений переменной А, в том числе для тех, что не попадают в объясняемый класс явлений, но зато попадают в класс контрастных явлений. Соответственно заготовленные заранее перечни таких контрастных явлений являются крайне эффективными для контроля универсальности гипотез – ведь это главные поставщики аномалий. Если, например, в результате исследования появилась гипотеза о том, что активизм при таких-то условиях усиливается, а при других ослабляется, то ее необходимо проверить не только для экологических активистов, но также для активистов религиозных и политических. Если появилась гипотеза о том, что геополитическое напряжение, фискальный кризис, меж­элитный конфликт, ослабление аппарата принуждения в государстве и усиление локальных центров социальной мобилизации являются необходимыми и достаточными условиями совершения социальной революции, то необходимо сопоставить эти условия со всеми известными контрастными явлениями, поскольку может оказаться, что в каких-то случаях эти условия были, а социальной революции не произошло.

Каждый класс явлений, построенный на основе фиксации значений определенных переменных или признаков, можно представить как пересечение соответствующего числа кругов Эйлера, каждый из которых представляет всю совокупность значений по своему признаку или переменной. В таком случае лучшие контрастные явления для некоторого круга (объяс­няе­мых явлений) входят в области пересечения остальных кругов.

6.2.3. Требования к результатам

6.2.3.1. Размах вариации экспланандумов. Явления должны представлять размах вариации объясняемых переменных. С точки зрения ста­тис­ти­ческих принципов, неправомерно создавать выборку исходя из определенного уровня значений объясняемой переменной, поскольку при этом теряется возможность анализа всего круга факторов, причинно определяющих весь реальный разброс значений этой переменной.

Заметим, что и Карнейро, и Скочпол, и Коллинз в своих реальных исследованиях существенно расширили область рассматриваемых явлений по сравнению с изначально выделенным классом. Для Карнейро изначально такими явлениями были случаи появления автохтонных государств, но в исследование попал весь континуум политической эволюции от неолитических деревень до крупных империй. Скочпол фиксировала внимание на успешных социальных революциях, но логика исследования привела ее к необходимости учитывать также неуспешные революции (такие, как русская революция 1905 - 1907 гг.) и политические реформы «сверху» (такие, как Прусская реформа 1807 - 1815 и Революция Мэйдзи 1860-х гг. в Японии). Коллинз же в самом начале своей работы вполне сознательно поставил цель исследования явлений с изменениями по всем заданным континуумам (размер территории, легитимность власти и уровень монополии контроля над насилием).

6.2.3.2. Разброс многообразия связей переменных. Явления должны представлять разброс разнообразия отношений между переменными. При самом конструировании категории, определяющей класс рассматриваемых случаев, нередко задается жесткая связь значений независимой и зависимой переменной. Чарльз Рэгин приводит такой условный пример: допустим, создана категория «антинео­коло­ни­альной революции», предполагающая высокие значения независимой переменной «доля иностранного капитала в основных производственных фондах страны» и зависимой переменной «масштаб массового протеста». При этом соответствующий набор случаев не будет включать случаи с иными комбинациями этих двух переменных, соответственно нет возможности изучать взаимодействие переменных при всем имеющемся разбросе их значений [Ragin, 1997. P. 32, 33].

Рекомендация учета контрастных явлений (6.2.2.4-5) направлена как раз на выполнение этой методологической нормы.

6.2.3.3. Требования к структуре данных. Полный набор данных, получаемых в результате выполнения настоящего этапа включает следующие пункты:

– исчерпывающий перечень известных в науке явлений объясняемого класса; при невозможности составления такового – разбиение этого класса на группы;

– обоснование и проведение пространственно-временных границ того сегмента, случаи которого будут рассматриваться в настоящем исследовании;

– выборка всех явлений, попавших в эти границы из исчерпывающего перечня, либо перечни наиболее изученных явлений, попадающих в эти границы, по каждой группе разбиения;

– перечень классов контрастных явлений с явно заданным определением каждого класса;

– перечни контрастных явлений для каждого класса или выборки 1-3 наиболее изученных представителей.

 

 

6.3. Этап «Исходная теоретизация».

Формирование и операционализация переменных-экспланансов

Трудность обычно состоит не в том, чтобы создать теорию, отвлеченную от всего контекста, но скорее в нахождении того, какие аспекты могут быть отвлечены от каких аспектов контекста.

Питер Кнапп

6.3.0. Цель данного этапа состоит в систематическом и последовательном формировании набора предположительно объясняющих переменных и их операционализации, с помощью которых в дальнейшем будет проводить­ся анализ исторических случаев. Закрепление общего набора переменных необходимо во избежание соблазна попыток объяснения одних групп случаев с помощью одних переменных, а других групп случаев – с помощью других (так называемый партикуляристский подход). Такое распределение значимости переменных по подклассам случаев вполне возможно, но оно должно быть получено не априорно, а как результат анализа всех групп случаев по всем выделенным переменным. Очевидно, что никакой набор переменных нельзя считать гарантированно полным, поскольку наиболее ценным результатом исследования является как раз выявление новых, ранее неизвестных переменных. Методологически корректный способ обращения с такими новыми переменными – это возврат к данному этапу исследования, с тем чтобы включить их в общий состав объясняющих факторов, осмыслить с точки зрения конкурирующих парадигм и проверить значимость новых переменных для всего класса объясняемых явлений.

6.3.1. Исходные данные

6.3.1.1. Факторы, привлекаемые в различных парадигмах для объяснения класса явлений. Сюда включаются явно выделенные факторы (пере­менные, условия, обстоятельства, силы, влияния и т. п.) как элементы концепций в рамках выделенных парадигм (см. 6.1.2.2). Например, такими факторами для исследования Р. Карнейро происхождения государства были наличие/отсутствие войн, характер войн (набеги или завоевания), плодород­ность  почв,  широта,  высота  над уровнем моря, количество осадков, на­ли­чие/отсутствие ирригационных систем и др. (см. 4.2.3).

6.3.1.2. Объяснительные концепции в различных парадигмах и сведения об истории исследований. Помимо выделенных факторов, сами альтернативные концепции имеют большую значимость, так как задают контекст использования переменных, задают принципы и способы обращения с ними, несут в себе латентные переменные. Сама история предшествовавших исследований крайне полезна как источник сведений о тенденциях смещения интересов и расширения круга привлекаемых для объяснения факторов. Так, Карнейро учитывал предыдущие исследования и соответствующие концепции насильственного создания государств вследствие войн (Оппенгеймер и др.), географическую парадигму (тра­диция Монтескье и Гердера), ирригационную концепцию (Вит­тфо­гель) и др. (см. 4.2.1).

6.3.1.3. Известные объяснения единичных явлений. Детально разобранные конкретные исторические случаи представляют большую ценность как источники выявления новых переменных. Сами историки обычно полностью сосредоточены на единичном случае, его всестороннем описании и объяснении, они редко задумываются о переменных и, как правило, не выделяют их в явном виде. В то же время само детальное описание конкретного случая служит источником для реконструкции переменных-экс­пла­нансов.

6.3.1.4. Собственные гипотезы исследователя, полученные на основании чтения литературы и опыта предыдущих исследований. Как правило, у исследователя, наряду с познавательной интенцией, есть некие «дебют­­ные идеи» или исходные гипотезы относительно объяснения интересующих явлений. На данном этапе они должны быть осознаны и явно выражены, поскольку также служат потенциальным источником для выявления переменных-экспланансов.

6.3.2. Основные задачи этапа

6.3.2.1. Список экспланансов. Составить полный список переменных-экспланансов с указанием их источников. Такой список может оказаться весьма длинным, и далеко не все переменные будут использованы в исследовании. Тем не менее стремление к полноте перечня потенциальных экспланансов оправдано в том смысле, что так задаются «линия отступления» и эвристический потенциал для дальнейшей работы с аномалиями или при выяснении того, что первоначально выбранные переменные оказались нерелевантными.

Учтем, что список переменных, которые в принципе (формально) могут влиять на переменную-экспланандум, бесконечен и никогда не может быть исчерпан. Как указывает Питер Кнапп, «формальный остаток никогда не может быть эксплицитным» ([Knapp, 1984. P. 37], см. также 3.8). Причем дело здесь даже не только в бесконечной сложности мира и многообразии связей, но также в бесконечных возможностях концептуального варьирования структуры и смысла переменных. Опираясь на терминологию Кнаппа, назовем интересующий нас конечный список субстантивным, то есть содержащим субстантивные переменные, которые необходимо учитывать при построении теории, хотя и не все из них будут прямо исследованы. Те, что будут исследоваться, составят отобранные переменные или субстантивную область, а остальные получат статус субстантивного остатка (см. 3.8). Как провести границу между субстантивными и формальными переменными? Попытка дать содержательный ответ имеет опасность стать самоисполняющимся пророчеством. Поэтому предпочтительным здесь будет чисто внешний критерий: субстантивные переменные – это те, которые кто-либо и когда-либо считал существенными для объяснения явлений данного класса. Разумеется, сюда могут и должны быть добавлены переменные из гипотез самого исследователя.

Таким образом, при составлении списка переменных-экспланансов в него непосредственно попадают эксплицитные факторы или переменные-эк­спланансы из известных концепций (6.3.1.1). В тех случаях, когда они явно не заданы, приходится проводить реконструкцию (6.3.1.2). Возьмем, например, стандартное объяснение великих завоеваний, состоящее в указании на гениальность отдельных исторических личностей (Александр Македонский, Тамерлан, Наполеон и т. д.). Здесь переменной-экспланан­сом будут полководческие способности главы державы. В концепции культурной диффузии, объясняющей достижения в разных цивилизациях посредством заимствования, переменными-экспланансами будут расстояние от культурно-инновационного центра и интенсивность коммуникации. Таким же образом выделяются переменные-экспланансы и из собственных начальных гипотез автора исследования (см. 6.3.1.4).

Общий способ реконструкции содержит следующие ключевые процедуры. Ставится вопрос: каково в данной концепции объяснение самых высоких и самых низких значений переменных-экспланандумов? Например, чем объясняется наибольший успех и наименьший успех в завоеваниях, чем объясняются высший и низший культурные уровни периферии? Привлекаемые для объяснения характеристики интерпретируются как полюса переменных-экспланансов. Последние определяются как понятия и снабжаются терминами.

Значительно сложнее задача реконструкции переменных из конкретного исторического объяснения единичного случая (см. 6.3.1.3). Во-пер­вых, «объяснение» всего случая всегда включает в себя множество частичных объяснений аспектов этого случая. Каждая из этих черт может быть рассмотрена как переменная-эксланандум, представленная, как правило, в двузначной шкале (есть признак – нет признака), либо в шкале наименований (некая черта может иметь значения А, Б, В, Г и Д без какой-либо упорядоченности между ними). Например, историческое объяснение Французской революции 1789 – 1994 гг. может включать частные объяснения появления именно таких политических фракций (от якобинцев до термидорианцев), объяснение именно таких событий (мятеж и взятие Бастилии, попытка введения новой религии Разума, якобинский террор, Вандея, начало революционных войн). Среди этих экспланандумов следует выбрать те, что наиболее близки к ранее выбранному экспланандуму текущего теоретико-исто­ри­ческого исследования (см. 6.2.2.1) и которые далее будем называть релевантными. Например, нас могут интересовать факторы, влияющие на уровень насилия и количество жертв в социальных революциях, либо факторы, влияющие на уровень авторитарности, геополитического успеха или стабильности нового (постреволю­ци­онного) режима. Тогда нас будут интересовать частные объяснения наиболее жестоких волн террора и подавления восстаний, а также объяснения случаев наиболее мягких периодов революции в этом отношении. Далее внимание сосредоточивается на объяснении именно этих релевантных экспланандумов. С точки зрения уровня авторитарности, интерес будут представлять объяснения приятия и неприятия наиболее авторитарных правителей (типа Робеспьера), объяснения побед термидора и Директории, последующего воцарения Наполеона и т. п.

Невозможно избежать дополнительных вопросов: что, с точки зрения дан­ного объяснения, постоянно способствовало росту уровня жестокости (рос­­ту предпочтения авторитарных правителей и т. д.)? Ответы на данные во­просы и представляют главный материал для последующего форми­ро­вания переменных-экспланансов, закрепленных в определениях и тер­ми­нах. Доля волюнтаристского отношения к частным историческим объ­яснениям случаев (например, постановка вопросов и самостоятельный от­вет на них, которые, однако, в самих историографических текстах не со­держатся) не должна смущать, поскольку опыт неопозитивизма наглядно показал, что любые попытки механического выведения теоретических по­нятий из эмпирических описаний безнадежны. Выявление переменных – один из важнейших шагов теоретизации, а теоретизация всегда включала и будет включать существенный компонент интуитивного скачка.

Сомнения в действительной релевантности выделенных переменных-экспланансов вполне правомерны, но эти переменные и выделяются как раз для того, чтобы быть подвергнутыми систематической проверке на последующих этапах работы.

В идеале важнейшие сферы, такие как география, демография, инфраструктура (жилища, селения, транспорт, связь, коммуникации, линии снабжения и т. д.), технология, экономика, политика и геополитика, право и мораль, религия, культура, образование, брачные отношения, должны быть пред­ставлены через переменные, но реально, разумеется, такая полнота охва­та может быть достигнута только в масштабных, дорогостоящих иссле­дованиях с мощной государственной поддержкой. Мы же здесь ориентируемся скорее на индивидуальные исследования со скромными временными и другими исследовательскими ресурсами, что волей-неволей приходится компенсировать высоким уровнем интеллекта и творческого мышления.

6.3.2.2. Отбор экспланансов. Провести и обосновать отбор переменных для последующего исследования. Теперь из полного списка, полученного в 6.3.2.1, следует выбрать те переменные, по которым будет проходить поиск значений для всех исследуемых случаев. Иными словами, требуется выделить в списке субстантивных переменных субстантивную область, отграничив ее от субстантивного остатка. При неограниченных исследовательских ресурсах и доступности данных можно, разумеется, не делать никакого отбора и проводить анализ по всем переменным «сплошь». Это подход является весьма затратным, он может быть эффективным только при условии мощной статистической обработки данных. Такой подход оправдан по-настоящему, если имеется готовая замкнутая большая база данных (подобная атласу Мердока о догосударственных обществах, см. 4.1). В этих случаях вопрос о переменных вообще не стоит, поскольку они заранее даны. Мы же рассматриваем более распространенный класс исследовательских ситуаций, когда такой базы под руками нет и выбор переменных – дело самого исследователя.

Следующие критерии отбора переменных-экспланансов представляются важнейшими. Во-первых, сюда должны попасть наиболее вероятные претенденты на причинные факторы, обычно соответствующие ядру принимаемой исследовательской программы или исходным гипотезам, во-вто­рых, – переменные из конкурирующих программ (парадигм, концепций), значимость которых также должна быть проверена. В-третьих, следует стремиться к комплексному охвату аспектов социально-истори­чес­кой действительности, учету посредством переменных если не всех, то важнейших для проблемы аспектов, перечисленных в конце предыдущего раздела (6.3.2.1). В-четвертых, переменные должны быть обеспечены данными, либо должен быть известен путь доступа к этим данным. В-пятых, на начальном этапе оптимальными являются бинарные переменные (есть признак – нет признака) либо легко сводимые к бинарным (явно высокие значения – явно низкие значения).

Упрощенный подход к данной задаче, например для эскизного исследования, состоит в подборе тех переменных, для которых точно имеются и доступны данные. Можно подобрать по 12 таких обеспеченных данными переменных-экспланансов для каждой из стандартных сфер социально-исторической действительности (см. 6.3.2.1). Такой подход напоминает принцип «искать под фонарем, потому что там светлее», но если «фонари» расставлены во всех значимых сферах, то на минимальный «улов» для эскизного исследования вполне можно надеяться.

В любом случае необходимо явно зафиксировать критерии, по которым шел отбор переменных субстантивной области. Дело в том, что последующие этапы исследования нередко показывают, что отбор был сделан не лучшим образом, т. е. следовало проверять несколько иные или даже совсем иные переменные. Эта нормальная ситуация распознавания ошибки даст наибольший эффект для будущих исследований, если критике будут подвергнуты явно зафиксированные критерии, с тем чтобы заменить их на такие критерии, которые ведут к более релевантному выбору.

6.3.2.3. Бинаризация экспланансов. Привести выбранные переменные-экспланансы к бинарной форме. Бинаризация представляет собой сильное огрубление информации, которое требуется для того, чтобы выделить наибо­лее значимые переменные из все еще широкого состава отобранных. Очень и очень многие исторические переменные изначально имеют бинарную структуру (существовал ли такой-то социальный институт или нет, наблюдались ли такие-то явления вообще или нет, были ли контакты между социальными целостностями или нет, имело ли данное общество господствующую позицию над соседями или нет и т. д.). Многие другие переменные имеют порядковую структуру (наиболее привилегированный слой, менее привилегированный, средний, ниже среднего и самый низший) или представляют собой разного рода численные шкалы (величина территории в квадратных километрах, величина армии в количестве воинов и единиц наиболее эффективного в данный период вооружения, величина национального дохода в денежных единицах, величина выплавленной стали или добытого угля в тоннах и проч.). Оптимальный путь бинаризации таких пе­ре­менных состоит в сопоставлении их с другими переменными, связь с ко­то­рыми наиболее существенна, и формулировании признака наличия/от­сутствия превосходства. Действительно, величина армии важна не сама по себе, а в сопоставлении с величиной армии вероятных противников. Поэтому вероятным бинарным признаком здесь будет наличие/отсутствие военного превосходства. Каким образом определять, было или нет превосходство, – это уже вопрос операционализации и выбора показателей (см. 6.3.2.4).

Национальный доход страны можно также сравнить с национальным доходом главного экономического соперника, а можно с собственным доходом в предшествующий период. В последнем случае получаем переменную наличия/отсутствия роста этого дохода. Территория может быть сравнена по площади (всей или эффективной) с территориями геополитических или аграрных конкурентов или с собственной территорией прежних исторических периодов.

6.3.2.4. Операционализация экспланансов. Снабдить выбранные переменные-экспланансы операциональными показателями и интерпре­та­то­рами. Некоторые из переменных-экспланансов бывают снабжены показателями, т. е. более конкретными переменными, которые, с одной стороны, могут быть прямо соотнесены с эмпирическими данными, с другой стороны, вкупе дают возможность судить о значениях самого эксплананса. Например, уровень экономического развития может быть определен через величину валового национального продукта, среднедушевой доход, величину накоплений, величину инвестиций и т. д. Величина геополитических ресурсов может быть определена через количество и качество производящей территории, величину населения, величину богатств, которые могут быть обращены на военные нужды, и размер запасов главного стратегического сырья при текущем уровне развития техники вооружения (от медных и железных руд до нефти, цветных металлов и урановых руд).

При использовании бинарной переменной значения по одному или нескольким количественным или качественным показателям интерпретируются как значения «есть признак – нет признака» по этой переменной.

Среди многообразных способов операционализации следует выделить две больших группы – алгебраические способы и логические способы. Для численных показателей обычно используется алгебраическое суммирование. Каждый из показателей при этом может быть снабжен коэффициентом. Такая формализация прямо соответствует формализму тренд-графов и линей­ной алгебры по А. Стинчкомбу (Начала ...5.4.2). Для двузначных показателей (есть признак – нет признака) могут использоваться алгебраический способ (суммирование значений 0 и 1)  и  логический  способ.  Последний  может  осно­вываться на нестрогой дизъюнкции (признак эксплананса присутствует, когда хотя бы один признак среди показателей присутствует) или на конъюнк­ции (признак эксплананса присутствует только тогда, когда все без исключения признаки показателей присутствуют). Дизъюнктивные показатели используются, в частности, в ситуациях функциональности, когда любой из методов (показателей) достаточен для выполнения функции (экспла­нанса). Например, наличие квалифицированных кадров в военно-тех­но­логической области (функция) может быть обеспечено как за счет собственной подготовки, так и за счет приглашения зарубежных специалистов (разные методы). Конъюнктивные показатели используются, если нечто (наличие признака эксплананса) происходит только тогда, когда присутствуют все необходимые ингредиенты (есть признаки по всем показателям). Например, успех осуществления некоторой сложной технической программы (косми­ческие полеты) требует многих ингредиентов, причем при отсутствии любого из них успеха не будет.

Интерпретаторами называются любые средства, позволяющие из «сырых данных» получать значения интересующих переменных. При наличии показателей интерпретаторами будут правила и процедуры, с помощью которых значения показателей преобразуются в значения интересующей переменной-эксплананса. Для бинарных переменных это может быть комбинация алгебраических и логических операций. Нередко интерпретаторы включают также разного рода пороги или предельные величины, при сопоставлении с которыми количественных значений показателей или результатов операций над ними получаются по фиксированному правилу качественные значения.

Приведем условный пример интерпретатора для переменной «нали­чие/от­сутствие военного превосходства». Допустим, имеются четыре показателя: численность армии А0; численность наибольшей армии вероятного противника или союза противников А1; численность единиц наиболее эффектив­ного в данный период вооружения В0; численность единиц такого же во­оружения у вероятного противника В1. Установим порог явного превосходства в 20 % для разницы между мощностями, деленными на их среднее. Согласно такому порогу, армия, например, в 1000 бойцов явно превосходит армию в 800 бойцов: (1000 – 800) / 900 > 20 %, но та же армия в 1000 бойцов не имеет явного превосходства над армией в 900 бойцов: (1000 –
– 900) / 950 < 20 %. Относительно вооружения то же может касаться количества луков, колесниц, мечей, экипированных рыцарей, пушек, танков, самолетов-бомбардировщиков или баллистических ракет. Интерпретатор в данном случае может быть построен как последовательность (алгоритм) следующих процедур:

– вычислить разницу А0 – А1, поделить ее на среднее (А0 + А1)/2; сравнить частное с порогом (например, 20 %); если больше, то считать, что по численности армии имелось явное превосходство, если меньше или равно, то такого превосходства не было;

– вычислить разницу (В0 – В1), поделить ее на среднее (В0 + В1)/2;

– сравнить частное с порогом (например, 20 %); если больше, то считать, что по численности единиц наиболее эффективного вооружения имелось явное превосходство, если меньше или равно, то такого превосходства не было;

– вычислить итоговое значение переменной «наличие/отсутствие явного военного превосходства над сильнейшим вероятным противником» как конъюнкцию полученных показателей по численности армии и воору­жений, иначе говоря, наличие явного военного превосходства (1) устанав­ливается только тогда, когда есть явное превосходство по обоим показателям (1 и 1); если хотя бы по одному из них явного превосходства нет (1 и 0, 0 и 1 или 0 и 0), то нет и общего явного военного превосходства (0).

6.3.3. Требования к результатам

6.3.3.1. Список экспланансов. Наличие исчерпывающего списка гипотетических переменных-экспланансов. Представленность в списке переменных всех конкурирующих парадигм и концепций, представленность всех или очевидно существенных сфер социально-исторической действительности (география, демография, инфраструктура, технология, экономика, политика и геополитика, мораль и право, религия, культура, образование, брачно-семейные отношения). Явная фиксация способа составления полного перечня.

6.3.3.2. Обоснованность выбора переменных-экспланансов для исследования. Соответствие либо пяти критериям, обозначенным в 6.3.2.2, либо другим, но фиксированным явно.

6.3.3.3. Бинарность экспланансов. Приведенность переменных к бинарной форме и их обеспеченность операциональными показателями и интерпретаторами. Для каждой из выбранных переменных должно быть понятно, с помощью каких показателей и каких процедур и правил (6.3.2.4) можно будет получать значения по этой переменной через анализ материала по ранее фиксированному классу явлений (6.2.3).

 

6.4. Этап «Логико-эвристический анализ».
Перегруппировка и логический анализ случаев, концептуальная
адаптация и выявление релевантных переменных-экспланансов

6.4.0. Главная цель данного этапа состоит в выявлении релевантных переменных для последующего детального и содержательного анализа. Релевантные переменные выделяются из переменных субстантивной области через сопоставление со специально отобранными и сгруппированными сл­у­чаями из класса интересующих явлений путем логических методов, прежде всего, методов Бэкона – Милля и булевой алгебры. В результате многократных итераций модифицирования переменных и логического анализа закономерностей проявления их в конкретных случаях выделяются релевантные переменные – те, что на следующих этапах далее будут исследованы наиболее детально, поскольку являются главными претендентами на включение в состав теоретических гипотез.

6.4.1. Исходные данные

6.4.1.1. Перечни явлений (исторических случаев): перечень объясняемых явлений (6.2.2.3), перечни контрастных явлений (6.2.2.4 – 6.2.2.5).

6.4.1.2. Фиксированные объясняемые переменные (6.2.2.1).

6.4.1.3. Выбранные для исследования переменные-экспланансы (6.3.2.2), бинаризованные (6.3.2.3), обеспеченные показателями и интерпретаторами (6.3.2.4).

6.4.1.4. Логические и графические средства методов Бэкона – Мил­ля (Начала ...5.4.1).

6.4.1.5. Логические и символические средства булевой алгебры в фор­мализме Ч. Рэгина (Начала ...5.4.3), с учетом формализации INUS-условия по Дж. Маки (Начала ...5.4.3.5).

6.4.1.6. Эмпирическая информация о явлениях в разных источниках. На данном этапе теоретическое исследование впервые по-насто­я­щему сталкивается с проблемой получения эмпирических данных. Здесь нужно быть готовыми к наибольшим трудностям, связанным со скудостью, недостоверностью, недоступностью, либо просто отсутствием требуемой информации. Вместе с тем без привлечения материала исследование остается на чисто спекулятивном уровне; ни новых открытий, ни новых законов и теорий с объяснительной и предсказательной силой таким путем не получить. Поэтому следует сконцентрировать волевые усилия для обеспечения доступа к максимальному числу разнообразных источников информации. Следующие приоритеты в порядке поиска данных хоть и не являются обязательными и общезначимыми, но полезны для рассмотрения.

6.4.1.6.1. Результаты ранее проведенных теоретико-исторических, историко-социологических, клиометрических и подобных исследований по явлениям того же или пересекающегося класса. Как правило, в такого рода исследованиях результаты представлены в форме таблиц, графиков, карт, разного рода диаграммах. Собрать все, что было сделано в выбранной тематике, – дело чести исследователя. Лучшим средством здесь является просмотр журналов (увы, преимущественно зарубежных) и последующие прямые контакты с авторами исследований (см. 6.10 об использовании Интернета в научных коммуникациях).

6.4.1.6.2. Имеющиеся базы данных, включающие информацию по явлениям интересующего класса. Такие базы данных существуют во многих, особенно американских и европейских университетах и исторических исследовательских центрах. Огромное количество численной информации собрано в области клиометрики, есть мощные базы данных по социальной и культурной антропологии, исторической демографии, экономической истории. Набирают силу базы данных по экологической истории, урбанистической истории, военной истории, истории культуры (см. 6.10.3 – 6.10.4).

6.4.1.6.3. Справочники и атласы по мировой истории, по ее аспектам или периодам, по национальным историям. Многие исследования по исторической социологии (Р. Коллинз, Д. Уилкинсон, К. Чейз-Данн и др.) были сделаны именно на основании целенаправленной обработки информации из атласов и справочников. Обилие материала, представленного во многих сотнях разнообразных таблиц и карт, обычно пугает гуманитария. Однако при сопоставлении структуры этой информации с интересующими переменными и случаями то, что касалось темным пугающим лесом, превращается в страну увлекательных интеллектуальных приключений.

6.4.1.6.4. Исторические компендиумы (энциклопедии, многотомные тематические издания, такие как «Историческая энциклопедия», «История Ев­ропы», «История всемирной литературы», «Мифы народов мира», «Исто­рия востока» и т. д.). Здесь информация представлена уже не в формальной и графической, а в привычной нарративной форме.

6.4.1.6.5. Исторические монографии и статьи, посвященные частной теме. Ясно, что при анализе всего класса явлений ни одна из таких монографий не может быть достаточной. На начальных этапах они могут быть использованы только как дополнительные справочные источники либо комментарии к данным. Зато далее, при содержательном детальном анализе отдельных случаев (этап 5), роль таких источников резко возрастет.

6.4.1.6.6. Знания экспертов – специалистов по каждому аспекту (истори­ческие социологи) или каждой подгруппе явлений (историки) выбранного класса. Здесь также возможности личных контактов через Интернет имеют первостепенную значимость. Эти знания поставлены на последнее место не потому, что они несущественны, а потому, что выходить на прямые консультации с экспертами целесообразно после знакомства с остальными доступными источниками информации. От этого прямо зависит как уровень задаваемых вопросов эксперту, так и его заинтересованность в дальнейшем общении.

6.4.2. Основные задачи этапа

6.4.2.1. Инвентаризация случаев. Составить перечни позитивных и негативных случаев для каждой объясняемой переменной. Это задача отбора подмножеств из уже имеющегося множества случаев (6.4.1.1) на основании переменных-экспла­нан­думов (6.4.1.2). В начале исследования необходимо получить грубое представление о причинных силах, лишенное тонкостей и полутонов, но указывающее на главные узловые точки для последующего прицельного изучения. Поэтому поначалу нас интересуют только крайние полюса по каждой переменной-экспланандуму. Если нет ярко выраженных границ между каждым полюсом и срединной областью, то можно прошкалировать переменную-экспланандум, взять случаи только крайних ступеней, либо по 10 % «сверху» и «снизу».

6.4.2.2. Выделение полюсов. Выделить наиболее яркие и изученные позитивные и негативные случаи. Эта задача должна вызвать закономерный протест у статистиков и поборников высоких критериев научной достоверности. Действительно, надо исследовать все выделенные крайние случаи, а если делать выборку, то либо строго случайную, либо с помощью жестких и обоснованных критериев. Указания на «яркость» и «изученность» крайне расплывчаты и таят в себе опасность (бес)соз­на­тельного подбора «выгод­ных» для исходной гипотезы случаев, что наносит сильный удар по достоверности результатов.

Все это так, но оправданием здесь служит предварительный пилотажный характер данного этапа исследования. Главное сейчас – получить ключевые идейные компоненты объяснения, которые в будущем будут еще неоднократно уточняться и дополняться. Выпавшие из начального изучения позитивные и негативные случаи отнюдь не забываются (для чего и был фиксирован их полный список в предыдущей задаче); они непременно будут использоваться в дальнейших проверках идеи объяснения, но вначале сама идея должна появиться. Для этого же самые яркие и изученные случаи, причем в небольшом числе (по 3-7 на каждом полюсе) являются оптимальным материалом.

Примером выделения позитивных случаев может служить исследование Р. Карнейро (4.2; [Carneiro, 1970]), который рассмотрел случаи автохтонного появления государств в Египте, Месопотамии, долине Инда, долине Мексико и долинах Перу. Негативными случаями служили регионы с наиболее низкими ступенями политической эволюции – джунгли Амазонии, широкие пространства доколумбовой Северной Америки.

Р. Коллинз также отдельно рассматривал случаи резкого территориального расширения и «геополитического упрощения» в разных периодах истории Китая, Месопотамии, Западной и Восточной Европы, а также случаи распада и фрагментации в этих же регионах (4.4; [Collins, 1986]).

6.4.2.3. Заполнение таблиц. Составить и заполнить таблицы «слу­чаи-переменные». Названия отобранных случаев (6.4.2.2) становятся именами строк, а обозначения бинаризованных переменных-экспланансов (6.4.1.3) становятся именами столбцов. По две таких таблицы (для позитивных и негативных случаев) составляется на каждую переменную-экспланандум (6.4.1.2). Экспланандум в каждой таблице составляет крайний правый столбец, причем в таблицах с позитивными случаями этот столбец заполняется единицами, а в таблицах с негативными случаями – нулями. Далее будем рассматривать нить процедур и рассуждений с одним экспланандумом.

Поскольку все переменные-экспланансы уже бинаризованы (6.3.2.3), снабжены показателями и интерпретаторами (6.3.2.4), то на основании анализа данных (6.4.1.6) в ячейках таблицы расставляются также единицы (наличие признака) и нули (отсутствие признака).

6.4.2.4. Логический анализ таблиц. Провести анализ таблиц методом единственного сходства и соединенным методом, применить концептуальную адаптацию. Если какой-либо из столбцов таблицы (кроме правого) оказался весь или в значительной части заполнен одними единицами или одними нулями, то это следует признать неожиданным подарком судьбы – сразу срабатывает метод единственного сходства (Начала ...5.4.1.1). Такой результат получает особую силу, если контрарная таблица (для позитивной – негативная и наоборот) дает контрарные же значения по данному столбцу (если были единицы, то теперь нули и наоборот). Иначе говоря, результаты метода единственного сходства подкрепляются результатами соединенного метода сходства и различия (Начала ...5.4.1.3).

«Если все идет хорошо, значит, вы чего-то не заметили». Столь большая удача должна считаться подозрительной, поскольку сомнительно, чтобы столь очевидный результат не был уже кем-то давно получен, это следует досконально проверить, обратившись к литературе, а еще лучше, если опросить экспертов, например, по Интернету.

Лучше быть готовым к тому, что указанного выше подарка судьбы не будет, а будет весьма сложная конфигурация положительных и отрицательных значений переменных по каждой таблице. Это не означает, что метод единственного сходства следует сразу отбросить. Результаты таблиц вкупе с исходными гипотезами служат для разного рода проб модификации и комплексирования переменных, что было названо концептуальной адаптацией. Задача этих проб состоит в получении такой переменной, которая удовлетворяла бы требованиям метода единственного сходства и соединенного метода сходства и различия.

Лучшим примером концептуальной адаптации является установление (создание/обнаружение) Робертом Карнейро такой переменной, как стесненность (4.2.3). По своим традиционным географическим характеристикам (высота над уровнем моря, широта, наличие побережья, гор, пустынь, уровень влажности и т. п.) все места появления автохтонных государств весьма различны, иначе говоря, метод единственного сходства сразу не срабатывал. Однако Карнейро усматривает сходство и оформляет эту идею в признак (переменную) «стесненность», которая имеет достаточно сложную внутреннюю структуру. Во-первых, в ней комплексировано два признака: богатая ресурсами внутренняя область и географические границы по краям этой области, препятствующие миграции и расселению. Во-вторых, каждый из этих внутренних признаков является по своей сути обобщением множества иных признаков. Богатство ресурсов может включать и качество почв, и ежегодные наносы ила, и рыбное изобилие, и луга. Географические границы являются обобщением скалистых гор, пустынь, морей и океана (до изобретения дальнего мореплавания).

Даже при наличии столь удачной идеи, как стесненность, можно ли сказать, что результаты сразу получились «чистыми», без каких-либо аномалий? Нет, долина Хуанхэ в Китае не обладает выраженными признаками географической стесненности. Богатство ресурсов есть, но совсем нет жест­ких границ, препятствующих миграции и расселению. Тем не менее автохтон­­ная государственность там появилась. Как указывалось ранее (4.2.10.3), Карнейро следует здесь не методологии Поппера, по которой надо было бы сходу отвергнуть сфальсифицированную гипотезу, но методологии Лакатоса, которая рекомендует бережное отношение к молодым исследовательским программам, учет аномалий и пошаговую работу с ними, направленную на корректировку и обогащение гипотезы.

Важно, что Карнейро тут же проверяет стесненность для негативных случаев – мест на Земле, которые были наиболее далеки от образования государств: джунгли Амазонии и широкие пространства Северной Америки. Если бы там также обнаружились области высокой стесненности, то оставалось бы загадкой, почему там не появились государства. Но эти области оказались по своим географическим характеристикам как раз наиболее противоположными стесненности, что и требовалось доказать.

Вероятно, данная реконструкция искусственна, поскольку Карнейро конечно же держал в уме негативные случаи, когда выявлял фактор стесненности. По-видимому, сама идея появляется в результате общего интуитивного «схватывания» (озарения, инсайта) главных сходств между позитивными случаями, главных сходств между негативными случаями и контраста между этими сходствами. Когда такая идея появилась, дальнейшее ее понятийное структурирование и встраивание новой переменной в таблицы Бэкона – Милля – уже дело техники.

Как видим, при всей технологизированности данный метод отнюдь не отрицает кардинальной значимости интуиции и творческих озарений. Однако, не ограничиваясь признанием этой значимости, метод предлагает целенаправленную и детализованную подготовку интеллектуальных и инфор­мационных условий, в которых эти интуиции и озарения с наибольшей вероятностью можно ожидать (хотя гарантий совершения открытия здесь быть не может, как и в любом другом творчестве).

Итак, отсутствие изначальных прозрачных результатов по методу единственного сходства должно служить стимулом для выявления общей интуитивной идеи сходства, соответствующей концептуальной адаптации и конструирования новой переменной, которая должна удовлетворять не только методу сходства, но также соединенному методу сходства и различия. Возникающие аномалии следует отложить для последующего анализа (6.5).

6.4.2.5. Анализ противоположных случаев. Выделить пары сопоставимых позитивных и негативных случаев и применить метод единственного различия. Пары случаев подбираются следующим образом. Во-первых, в каждой паре должен быть позитивный и негативный случай. Во-вторых, в рамках каждой пары должно быть максимальное сходство по всем остальным переменным.

Для исторических случаев необходимо обратить внимание на следующие возможности:

а) выбор случаев для одного и того же общества, но в его разных периодах (например, случай укрепления государства – ближайший по времени случай ослабления или распада государства в том же обществе); тут как бы «автоматически» многие переменные будут иметь сходные или идентичные значения;

б) выбор провинций одного общества либо обществ одной цивилизации со сходными параметрами размеров, ландшафта, плотности населения, эконо­мического профиля, геополитического и геокультурного положения и т. д.;

в) выбор обществ разных цивилизаций и географических регионов, но с более строгим контролем сходства по указанным и другим параметрам; важно, что общества могут быть взяты из разных, в том числе весьма удаленных друг от друга по времени периодов; следует особо подчеркнуть, что извечный ропот партикуляристски настроенных эмпирических историков в связи с тем, что такие сопоставления недопустимы и неправомерны, ни на чем не основан, кроме как на нежелании пускать чужаков в свои профессиональные вотчины; блестящие сопоставления через века и континенты, проведенные в работах А. Кребера, В. Макнила, Т. Скочпол, Р. Кар­нейро, Р. Кол­линза, А. Кросби, Н. Элиаса и многих других, пол­нос­тью развеивают миф о недопустимости отдаленных сравнений в истории.

Для применения метода единственного различия по каждой паре строит­ся своя табличка (Начала ...5.4.1.2) с двумя строками – случаями и с тем же набором столбцов – переменных, что и для метода сходства (см. выше). Рассмот­рим возможные результаты сопоставления случаев по методу различия.

Ясно, что при обнаружении полного сходства по экспланансам между контрарными случаями какие-то значимые переменные не учтены, поскольку не может быть, чтобы по всем причинным факторам имелись одинаковые значения, а значения экспланандума являлись диаметрально противоположными. В такого рода ситуациях следует вернуться к 6.4.1.3.

Если во всех парах случаев единственное различие касается одной переменной-эксплананса (стабильного набора таких переменных), то это можно считать удачей: явно, что данная переменная является релевантной. Следует расширить область исследуемых случаев и проверить для нее действие выделенного фактора по методу единственного сходства и соединенному методу (6.4.2.4).

Если различий много в каждой паре случаев, то следует провести сопоставление между парами и особое внимание обратить на все сходства переменных-экспланансов по значениям как для позитивных, так и для негативных случаев. Наличие явных сходств указывают на наиболее вероятных кандидатов на получение статуса релевантных переменных. При этом рекомендуется провести концептуальную адаптацию для получения более явных результатов, расширить область случаев и вернуться к методу единственного сходства и объединенному методу (6.4.2.4).

Если во всех парах случаев различия разные, то такой результат следует считать наиболее слабым и неопределенным. Он может означать действительную сложность и альтернативность причин, тогда можно обратиться к аппарату булевой алгебры (см. ниже). Но нельзя исключать и неадекватный выбор переменных для анализа. Тогда придется возвращаться к задачам 6.3.2.1 и 6.3.2.2.

6.4.2.6. Проведение анализа таблиц «случаи - переменные» с помощью аппарата булевой алгебры. Допустим, что прямое применение методов Бэкона – Милля и попытки концептуальной адаптации не дали очевидного ключевого фактора. Возможны три интерпретации этого негативного результата:

неверно подобраны переменные-экспланансы, тогда следует вернуться к задачам 6.3.2.1 и 6.3.2.2;

неудачен выбор переменных экспланандумов и соответствующих групп позитивных и негативных случаев, тогда нужно вернуться к задачам 6.2.2.1, 6.2.2.3 и 6.2.2.5;

переменные и случаи заданы правильно, но причины резкого отличия между позитивными и негативными случаями лежат не в какой-то единствен­ной переменной (пусть даже комплексной, как стесненность у Карнейро), а в сложной взаимосвязи переменных, в эффекте их разного комбинирования друг с другом; в таких познавательных ситуациях оптимальным является использование аппарата булевой алгебры, разработанным Чарльзом Рэгиным (Начала ...5.4.3).

Работа с данным аппаратом включает следующие процедуры:

а) представление данных каждой строки таблицы (6.4.2.3) в виде уравнения булевой алгебры; при этом левая часть уравнения изображается большой буквой переменной-экспланандума для позитивных случаев или маленькой – для негативных; каждый случай представляет собой блок сомножителей («сырых выражений») – конъюнктивно связанных переменных экспланансов (большие буквы для единиц в таблице и малые – для нулей); случаи-блоки соединяются в уравнении знаком "+", что означает нестрогую дизъюнкцию (см. примеры в Начала ...5.4.3.2);

б) проведение факторизации, т. е. вынесение за скобки всех общих множителей; эта операция прямо соответствует выделению единственного сходства по Бэкону – Миллю; обогащение процедуры состоит в том, что выносимых сомножителей может быть несколько, кроме того, самих дизъюнктивно связанных скобок тоже может быть несколько; факторизация также проводится внутри каждой скобки и до тех пор, пока выносить за скобки будет уже нечего (см. примеры фак­то­ри­зации в Начала ...5.4.3.2 – 5.4.3.3);

в) избавление от тавтологий в скобках; иначе говоря, каждый случай формы А(B + b) дает А, поскольку тавтология (дизъюнкция B и его отрицания b всегда верна) означает нерелевантность самого признака B, а значит, возможность его не учитывать, но не вообще, а именно в данном сочетании с А; вместо А здесь может быть любое конъюнктивное соче­та­ние переменных (см. пример устранения тавтологий в Начала ...5.4.3.3); оставшиеся в результате данной процедуры дизъюнктивно связанные блоки (дизъ­юнк­ты) считаются далее первичными импликантами;

г) построение таблицы первичных импликантов (в строках) и сырых вы­ражений (в столбцах); проведение анализа «покрытий», т. е. учет то­го, вклю­чает ли каждый первичный импликант как множество случаев каж­дое данное сырое выражение как свое подмножество (покрывает: знак "+" в соответствующей ячейке таблицы) или нет (не покрывает: знак "–"); далее в выражении оставляется такой минимальный набор импликантов, который покрывает все сырые выражения (см. пример в Начала ...5.4.3.3).

На этом возможности формального упрощения в данном аппарате исчерпываются.

Повышение достоверности полученного выражения достигается путем расширения учитываемых в таблице случаев. Если новые случаи существенно меняют итоговое булево выражение, значит, оно еще недостаточно достоверно. В принципе, расширение круга анализируемых случаев следует вести до тех пор, пока не появится результат, не изменяемый при добавлении новых случаев. Однако такому критерию может удовлетворять лишь весьма громоздкое выражение с очень многими переменными-экспла­нан­сами. При этой крайности «значимо все» и «все со всем связано». Следует стремиться к минимуму релевантных переменных (не более 5 – 7), при необходимости комплексируя их. Если любые новые случаи меняют выражение из 5-7 переменных, то, значит, до релевантного списка еще далеко и следует продолжать поиски (6.4.2.1; 6.4.2.5). Если большинство новых привлекаемых случаев не меняют выражение, но меняют лишь считанные отдельные случаи, то последние целесообразно объявить аномалиями, оставить их анализ до специального этапа (6.6), для того чтобы не утерять достигнутый результат, работающий на основной совокупности. Таковы логика бережного отношения к результатам юных исследовательских программ по Лакатосу (Начала ...5.1.4) и соответствующий «урок отложенной критики» Р. Кар­нейро (4.2.10.3).

6.4.2.7. Концептуальная адаптация. Провести концептуальную адаптацию переменных-экспланансов в целях получения эскизной универсальной гипотезы о необходимых и достаточных условиях. Полученное в 6.4.2.6 выражение подлежит содержательной интерпретации и концептуальной адаптации. Рекомендуется с его помощью совершить дополнительную серию попыток сконструировать комплексную переменную, которая удовлетворяла бы требованиям метода единственного сходства и соединенного метода (6.4.2.4). Целесообразно также вернуться к 6.4.2.3 и проверить более широкий круг случаев для полученных 6.4.2.6 релевантных переменных. Кроме того, итоговое булево выражение может послужить основанием для построения гипотезы о связи между переменными в графовой форме (см. Начала ...5.6.2 и 6.5).

Работы данного этапа заканчиваются тогда, когда в результате многочисленных итераций выделяется круг релевантных переменных-экс­пла­нан­сов, тех, которые в большинстве методов и для наибольшей совокупности случаев доказывают свою максимальную значимость в отношении причинного влияния на переменную-экспланандум. Суждение о характере причинного обусловливания этими переменными объясняемых переменных и явлений получает статус эскизной универсальной гипотезы.

6.4.3. Требования к результатам

6.4.3.1. Списки случаев. Наличие по возможности исчерпывающих списков позитивных и негативных случаев (групп случаев) по каждой объясняемой переменной.

6.4.3.2. Заполненные таблицы «случаи – переменные» для разных ва­риантов набора переменных и для разных группировок случаев (пози­тив­ные – негативные случаи и попарные сравнения).

6.4.3.3. Список релевантных переменных, обоснование их статуса по критериям необходимости и достаточности на основании результатов применения методов Бэкона – Милля и аппарата булевой алгебры.

6.4.3.4. Наличие эскизной универсальной гипотезы, включающей все переменные, признанные релевантными, и действующей для большинства случаев исследованной совокупности. Гипотеза должна быть представлена в естественном языке, но также полезно формализовать ее как булево выражение.

6.4.3.5. Список случаев-аномалий, которые не укладываются в булево выражение 6.4.3.4.

6.5. Этап «Содержательный анализ исторических случаев»:
изучение механизмов причинного обусловливания

Люди, которые то и дело спрашивают «Почему?», похожи на туристов, стоящих перед зданием и читающих в своем путеводителе об истории его создания и т. п. Это мешает им видеть само здание.

Людвиг Витгенштейн

6.5.0. Главная цель данного этапа – максимально приблизиться к содержательному пониманию сущностей и причин объясняемых явлений. Получение такого понимания обеспечивается предварительным выявлением релевантных переменных-экспланансов (см. 6.4), соответствующей теоретической выборкой случаев из ранее полученной совокупности (6.2), привлечением при их анализе арсенала имеющихся концепций и теорий (6.1), совместным применением конкретно-исторических, теоретических и логических подходов и средств к анализу (5 Начала ....3 - 5.6).

6.5.1. Исходные данные

6.5.1.1. Данные, полученные на этапе 1. Наличие по возможности полного перечня теорий и предтеорий по проблеме исследования, сопоставлен­ных с библиографическими данными (в форме карточек, списков, таблиц или информации в компьютерной базе данных).

Группировка и краткое описание основных конкурирующих парадигм с указанием на сильные стороны каждой.

Описание имеющихся вариантов теории – текущий уровень освоения проблемы в рамках исследовательской программы (см. 6.1.3).

6.5.1.2. Данные, полученные на этапе 2. Перечень явлений, представляющих вариации объясняемых переменных и разброс многообразия отношений между переменными. Перечень классов контрастных явлений с явным определением каждого класса; исчерпывающие перечни контрастных явлений для каждого класса или выборки 1 – 3 наиболее изученных представителей (см. 6.2.3).

6.5.1.3. Данные, полученные на этапе 3. Наличие исчерпывающего списка гипотетических переменных-экспланансов. Обеспеченность выбран­ных переменных-экспланансов операциональными показателями и интерпретаторами (см. 6.3.3).

6.5.1.4. Данные, полученные на этапе 4. Наличие по возможности исчерпывающих списков позитивных и негативных случаев (групп случаев) по каждой объясняемой переменной.

Заполненные таблицы «случаи/переменные» для разных вариантов набора переменных и для разных группировок случаев (позитивные/не­га­тив­ные случаи и попарные сравнения).

Обоснованные суждения о релевантных переменных, их статусе по критериям необходимости и достаточности на основании методов Бэкона – Милля и аппарата булевой алгебры.

Эскизная универсальная гипотеза, представленная как в естественном языке, так и в булевом формализме (см. 6.4.3).

6.5.2. Основные задачи этапа

6.5.2.1. Выбор случаев. Выделить наиболее яркие, сопоставимые между собой и доступные для детального изучения позитивные и негативные случаи (6.5.1.2). Особого внимания заслуживает понятие теоретической выборки (theoretical sampling), введенное Б. Глазером и А. Строс­сом [Glaser and Strauss, 1967; Ragin, 1994. P. 98 - 100]. Именно теоретические выборки ис­следовал Дюркгейм в классическом исследовании самоубийства, как это показал Стинчкомб с помощью ясных логических схем (Начала ...5.4.5).

В терминах рассматриваемого метода теоретичность выборки случаев задается прямым использованием релевантных переменных (6.5.1.4) при отборе случаев для анализа. Удобнее всего использовать булеву формализацию эскизной универсальной гипотезы. Для позитивных случаев это уравнение, правая часть которого представляет собой некоторую булеву сумму – несколько блоков (дизъюнктов), соединенных знаком булева сложения (нестрогой дизъюнкции). Каждый дизъюнкт соответствует совокупности случаев с соответствующим распределением переменных (высокие значения для переменных в дизъюнкте, обозначенных большими буквами, и низкие значения – для переменных, обозначенных малыми буквами). В теоретической выборке каждый дизъюнкт должен быть представлен одним-двумя случаями.

Гипотеза, объясняющая негативные случаи, имеет ту же структуру. На данном этапе можно пользоваться зеркальной противоположностью выражения для позитивных случаев.

Как проводить выбор случаев внутри каждой такой совокупности? Здесь предлагаются три основных критерия: яркость, отдаленность друг от друга и изученность.

Яркость случая включает две группы характеристик. Во-первых, это особо высокие (или, напротив, крайне низкие для негативных случаев) значения переменной-экспланандума (левая часть уравнения), а также наиболее высокие и наиболее низкие значения по переменным дизъюнкта (соот­вет­ственно представленных большими и малыми буквами). Во-вторых, яркость случая означает также величину социального и исторического резонанса – впечатление, оказанное на современников, количество попыток подражания, представленность в произведениях литературы и искусства, внимание в последующей историографии. В этом смысле, например, среди социальных революций наиболее яркой является Французская революция 1789 – 1994 гг. Весьма яркой также была революция в России 1917 г. (с ее февральским и октябрьским этапами).

Отдаленность друг от друга означает, что выбранные случаи должны как можно больше отличаться друг от друга по пространственно-времен­ным характеристикам, а также другим существенным признакам (разные цивилизации, разные уровни социально-экономического, технологического и политического развития и т. п.). Главная общая платформа для их последующего сопоставления все равно остается – это их принадлежность к совокупности случаев дизъюнкта (одинаковое распределение значений релевантных переменных). Именно выявление общности механизмов среди отдаленных между собой случаев должно дать искомую идею, прозрение (инсайт) для содержательной концепции. При всей значимости для самого Китая революцию 1911 г. вряд ли можно считать обладающей исторической яркостью первой величины. Зато она весьма отдалена от революции во Франции временем, от революции во Франции и России –  цивилизационной принадлежностью. Поэтому включение ее Тедой Скочпол в теоретическую выборку было смелым и сильным шагом, доказавшим высокую эффективность такого подхода к выборке (см. 4.3).

Аренд Лийпарт следующим образом трактует проблему обеспечения сопоставимости случаев, избираемых для сравнительно-исторического анализа. Он различает фоновые (background variables) и действующие (operative variables) переменные. К фоновым переменным, видимо, относятся все характеристики (признаки, параметры), которые прямо учитываются в объяснительной модели (ср. с субстантивным остатком по П. Кнаппу, 6.3.2.1.). Например, если речь идет о моделях социальной иерархии, то разного рода географические, экологические, демографические, технологические характеристики скорее всего получат статус фоновых. Действующие переменные (ср. с субстантивным полем по Кнаппу  [Там же]) включают зависимые и независимые переменные, аналогами которых в нашем методе выступают экспланандумы и экспланансы.

Известно, что сам Дж. Милль отвергал возможность использования своих индуктивных методов в социальных науках, поскольку в них невозможно достичь полного сходства случаев по заданным параметрам [Mill, 1970. Vol. 6. Chapter 7]. Лийпарт изящно преодолевает это затруднение, предлагая учитывать лишь отношение между вариативностью действующих и фоновых переменных. Это отношение должно быть максимизировано. Иными словами, различие в значениях фоновых переменных допускается (оно не обязано полностью отсутствовать или быть нулем, что невозможно не только в социальных, в биологических, но и в любых «точных» естественных науках, таких как физика и химия), зато различия в значениях действующих переменных должны быть гораздо большими [Lijphart, 1975. P. 163].

Обнаруженное сходство между случаями может быть вызвано не внутренними структурными закономерностями, а взаимовлиянием (нау­чением, диффузией) между социальными целостностями самих выбранных случаев. Это так называемая проблема Гальтона, весьма активно обсуждавшаяся прежде всего в антропологии. Заметим, что влияния между случаями вовсе не обязательно обесценивают теоретические каузальные положения, поскольку само влияние может (и даже должно) быть теоретизировано. Иначе говоря, если при ближайшем исследовании обнаруживается связь преемственности или взаимовлияния между выбранными случаями (как, например, определенная идейная преемственность между Французской революцией 1789 – 1794 гг. и русской революцией 1917 – 1918 гг.), то это не означает, что случаи должны быть отброшены, но принуждает к включению этой идейной преемственности в состав основных понятий и переменных, используемых при объяснении динамики и результатов русской революции.

Изученность случая является весьма очевидным критерием. Детальный содержательный анализ случая возможен только при наличии большого корпуса историографии по соответствующей теме. Яркие случаи, как правило, хорошо изучены. Поэтому изученность является решающим критерием для выбора из множества отдаленных (от ярких) случаев.

6.5.2.2. Сбор материалов о случаях. Собрать все доступные материалы о каждом из случаев теоретической выборки. Прежде всего, значимы специальные монографические исследования по каждому случаю или соответствующему сегменту (региону и периоду) истории. Следует также провести поиск в периодических изданиях и проконсультироваться относительно литературы у экспертов-историков (см. 6.10).

6.5.2.3. Теоретический анализ случаев. Провести содержательный теоретический анализ выбранных случаев. Эмпирический, конкретно-исто­рический анализ каждого случая считается уже проведенным и обнаруживается в подобранной литературе (6.5.2.2). Что же такое содержательный теоретический анализ? Увы, при всем обилии литературы о построении научных теорий, с одной стороны, и по методологии истории, с другой – так и не удалось обнаружить внятной последовательности процедур теоретического анализа исторических случаев. Поэтому на свой страх и риск предлагаем здесь следующий вариант. Суть его состоит в диахроническом развертывании самого случая (т. е. разбиении его на цепь событий и состояний), в парадигматическом развертывании концептуальной основы (т. е. всех учитываемых элементов, переменных и связей) и в систематическом сопоставлении этих разверток, снабженном достаточно общими эвристическими правилами.

6.5.2.3.1. Выделить в каждом случае цепь наиболее значимых, ключевых событий – тех, которые, по мнению историков-экспертов, определяли ход развития случая. Эта цепь должна иметь начало – открывающее событие и конец – замыкающее событие. То, что находится внутри этих крайних во времени событий, считается относящимся к случаю, а то, что снаружи – предысторией случая и последствиями случая. Разумеется, проведение таких границ всегда в определенной степени условно, но все же возможно, а главное, необходимо, поскольку иначе определенность случая фактически расплывается и исчезает. Так, началом Французской революции вполне оправданно считать провозглашение депутатами от третьего сословия Ассамблеи Генеральных штатов Национального собрания в июне 1789 г. (фактически это была явно выраженная претензия на верховную власть в стране). Последующее восстание в Париже и взятие Бастилии – это уже внутреннее событие данного случая, определившее успех в начале революции (вообще говоря, Ассамблею могли распустить, а всех депутатов отправить в ту же Бастилию). Конец революции принято датировать воцарением Директории в 1795 г. как начала периода относительной политической стабильности.

Среди событий цепочки следует выделить те, что ведут к резкому повышению значений переменной-экспланандума, и те, что ведут к резкому понижению этих значений. Например, если в исследовании революций экспланандумом является такая переменная, как уровень развития представительных институтов (соответственно уровень демократичности) в постреволюционном режиме, то выделяются все события в рамках революции, приводящие к расширению представительства и полномочий выборных органов, а также все события, приводящие к сокращению их представительства и ограничению их полномочий.

6.5.2.3.2. Реконструировать каждое событие в цепи (связку параллельных событий при их одновременности) как переход от одного состояния к другому. Дать название (возможно, номер этапа) каждому такому состоянию. Открывающее событие будет, таким образом, переходом между исходным состоянием (принадлежащим еще предыстории случая) и первым состоянием (этапом) самого случая. Во Французской революции первым этапом был как раз период между самопровозглашением Национального собрания и успешным взятием Бастилии. Замыкающее событие является переходом между заключительным, или последним состоянием (этапом) случая и первым состоянием пост-истории, или последствий случая. Так, в конце Французской революции заключительным состоянием была термидорианская реакция 1794 г., и первым состоянием, относящимся уже к последствиям революции, было правление Директории 1795 - 1799 гг.

Среди состояний, как и среди событий, следует выявить имеющие максимальные и минимальные значения по переменной-экспланандуму.

6.5.2.3.3. Составить перечни имеющихся альтернативных причинных объяснений для каждого события цепи (6.5.2.3.1) и для характера каждого из выделенных состояний (6.5.2.3.2) по каждому из отобранных случаев, используя хорошо изученную историографию (6.5.2.2).

6.5.2.3.4. Провести объектное обобщение причинных объяснений для всех отобранных случаев. Такое обобщение производится путем выявления однотипных социальных, культурных, материальных, психологических и трансцендентных элементов в различных объяснениях.

Наиболее типичными социальными элементами являются социальные институты, социальные группы и их лидеры, в том числе политические, духовные и экономические элиты, социальные функции и социальные спо­собы, разного рода ресурсы и блага, участвующие в социально значимом обмене и распределении [Сорокин, 1920/1993. Т. 1. С. 137 - 429; Малиновский, 1994; Розов, 1992. С. 23 - 30].

Наиболее типичными культурными элементами являются разного рода образцы (ценности, символы, сакральные объекты, нормы, шаблоны) и всевозможные конструкции и системы образцов (языки, религии, идеологии, мировоззрения, научные и философские доктрины и т. п.) [Кребер, 1994; Радклиф-Браун, 1994; Мердок, 1994; Розов, 1992. С. 35 - 89].

Наиболее типичными материальными элементами являются людские популяции (в демографическом аспекте), территории и соответствующие ресурсы (уже не в социальном, а в материальном отношении), инфраструктура (средства и системы жизнеобеспечения, средства транспорта, связи) и т. п. [Уайт, 1994; Diamond, 1997].

Наиболее типичными психологическими элементами являются интересы, мотивы, потребности, установки, цели, опасения, индивидуальные режимы, обычно приписываемые социальным группам и/или их лидерам [Dray, 1957; Elias, 1978-1982; Розов, 1992. С. 30 - 35].

Наиболее типичными трансцендентными элементами являются боги и божества, провидение, рок, судьба, предопределение, разного рода мистические, потусторонние силы. Несмотря на то что нормы современного научного познания запрещают ссылаться на сверхъестественные силы и причины, полностью игнорировать трансцендентные объяснения, имеющиеся в литературе, нельзя. Дело в том, что анализ самой структуры и логики такого мистического объяснения может быть весьма полезен для последующего научного объяснения, уже освобожденного от трансцендентных элементов. Классическим примером является историософия Канта [Кант, 1784/1994]. Нетрудно полностью отбросить Кантово объяснение человеческой истории как опирающееся на некий трансцендентный «план Природы», но гораздо труднее и полезнее выявить и развернуть глубокие мысли, заложенные в нем, с тем чтобы представить это объяснение уже без участия трансцендентных, сверхъестественных элементов.

6.5.2.3.5. На основании обобщения ключевых действующих элементов в конкретных исторических объяснениях, на основании имеющихся концепций и теорий, исходной гипотезы и эскизной универсальной гипотезы построить  модель  механизма  причинности,  лежащего в основе всех анализируемых случаев (объектную модель). Дальнейшие процедуры (6.5.2.3.6 – 6.5.2.3.10) направлены на уточнение и теоретизацию данной модели, на построение соответствующей универсальной гипотезы.

Построение объектной модели предполагает как минимум три крупных обобщения.

Во-первых, обобщаются значимые элементы в рамках случаев каждого дизъюнкта (если он представлен более чем одним случаем). Суть процесса построения модели состоит в серии челночных движений: от попыток обобщений наиболее значимых элементов к случаям и новым попыткам обобщений; в установлении связей между выделенными с помощью обобщений элементами, в выявлении закономерных взаимодействий и процессов, ведущих случаи данной совокупности к объясняемому явлению (высо­ко­му значению переменной экспланандума для позитивных случаев и низкому для негативных). Крайне важно связать обобщенные понятия, взаимодействия и процессы с релевантными переменными, составляющими сам дизъюнкт.

Во-вторых, производится обобщение механизмов, выявленных для всех дизъюнктов в рамках анализируемых позитивных (или негативных) случаев. Разные сочетания релевантных переменных трактуются при этом как условия, определяющие альтернативные траектории прохождения взаимодействий и процессов, которые тем не менее все равно приводят к общему итоговому результату. Ранее мы уже рассматривали простой при­мер, где сочетания: а) наличия непогашенной сигареты, брошенной на ковер; б) загорания электропроводки при отсутствии изоляции; в) попа­да­ния зажигательной бомбы на крышу, сделанную из сгораемых материалов, – служили дизъюнктивными причинами пожара (см. Начала ...5.4.3.6). Обобщением механизма возгорания здесь будет соприкосновение открытого огня или тления (независимо от происхождения) со сгораемыми материалами при отсутствии систем пожарной безопасности (организа­ци­онных или технических). Как видим, здесь было произведено абстрагирование, получены более общие понятия, с точки зрения которых дизъюнкты стали просто видовыми вариантами одного и того же родового механизма.

В-третьих, производится обобщение исходных состояний модели между всеми позитивными и всеми негативными случаями. Требуется обобщить элементы исходного состава. Разные сочетания значений экспланансов детерминируют диаметрально противоположные направления развития взаимодействий, процессов, событий, что и приводит к низким значениям экспланандума в негативных случаях и высоким – в позитивных.

Рассмотрим, как первый и третий уровни обобщения механизмов производились при построении теории происхождения государства Р. Кар­нейро.

Карнейро в своем анализе индейских обществ Амазонии построил достаточно простую модель механизма военных взаимодействий и миграций. Основными элементами здесь были малые сообщества (деревни), связанные друг с другом военными отношениями. В условиях практически безграничной территории амазонских джунглей регулярные войны между деревнями имели характер набегов, но не завоеваний. Более слабые мигрировали на новые места, чтобы снизить опасность новых атак. Трудность выживания в джунглях препятствовала быстрому росту населения. Результат – практически нулевая скорость и низкий достигнутый уровень политической эволюции (см. детальнее 4.2).

Проследим характер связи между релевантными переменными и взаимодействием элементов механизма. Низкие значения стесненности и демографического давления служат причинными условиями определенного поведения элементов, соответствующих процессов, которые закономерно ведут к результату – низкому значению переменной-экспланандума (уровня политической эволюции). Однако низкий уровень демографического давления сам объясняется высокой смертностью в условиях джунглей, высокой трудоемкостью сельского хозяйства, с достаточно малой отдачей (в срав­не­нии со свободными от леса землями, напри­мер, в долинах Перу, Нила, Инда или Хуанхэ).

Анализ случая долин Перу дает совсем другую модель. Легко обрабатываемые долины ведут к росту населения, что в условиях высокой стесненности ведет к сильному демографическому давлению и неизбежному дефициту земли. Земля становится главной военной целью, и войны-на­бе­ги превращаются в войны-завоевания. Более крупные сообщества завоевывают более мелкие или заключают с ними альянсы. Крупные сообщества воюют между собой, причем опять побеждают более крупные и богатые ресурсами. Для военных целей совершенствуется инфраструктура (дороги, хранилища, укрепленные поселения) и ведется принудительная интенсификация труда, что обеспечивает рост ресурсов и военную победу именно для таких сообществ. В результате продолжающейся политической эволюции появляются протогосударства, государства, и наконец вся ойкумена попадает под власть одной империи (4.2.5).

Обобщение по исходному состоянию обеих моделей здесь производится достаточно легко: в обоих случаях исходными элементами взаимодействия были индейские деревни, занимающиеся сельским хозяйством и ведущие более или менее регулярные военные действия друг против друга – набеги. Именно это единообразие наиболее отчетливо показывает действие ключевого для теории Карнейро фактора стесненности – крайне низкой для джунглей Амазонии, что обусловило практически нулевую скорость политической эволюции, и крайне высокой для долин Перу, что привело к включению механизмов политической эволюции, которая увенчалась завоеванием всей ойкумены империей Инков.

6.5.2.3.6. Провести факторное обобщение имеющихся причинных объяснений. Такое обобщение производится путем выявления общих объяснительных переменных (экспланансов), в рамках которых изменяются действующие «факторы», указываемые историками в качестве причин событий и характеристик состояний по всем отобранным случаям.

Рассмотрим наиболее распространенные психологические объяснения. Например, если говорится об интересах и желаниях правящих лиц (коро­лей, царей, императоров, президентов), то выделяется соответствующая переменная (например, «интересы верховного властителя» или шире – «интересы правящей элиты»). Такого рода переменная изначально имеет структуру шкалы наименований (см. Начала ...5.6.8.1). Однако впоследствии она может быть трансформирована в одну или несколько порядковых или квазиинтервальных шкал. Например, интересы правящей элиты практически во всех обществах могут изменяться (и соответственно измеряться) по шкале большего/меньшего стремления к социальной и политической стабильности и по шкале большего/меньшего стремления увеличить подвластную территорию и геополитический престиж.

Вторым излюбленным приемом историографов и эмпирических историков является ссылка на имеющиеся культурные традиции. В качестве причинного условия нас интересует не сама традиция, а сила традиционных установок к некоторому типовому поведению. Ясно, что таких типовых поведений всегда несколько – сила традиционных установок значительно варьируется от периода к периоду, а также от одной социальной группы к другой в рамках каждого периода. Соответственно «специфика местных традиций» перестает быть «могилой» теоретического мышления, а превращается в группу переменных-экспланансов, допускающих и требующих дальнейшего теоретического изучения.

Остальные факторы, связанные с массовыми настроениями, социально-экономическими характеристиками, технологией, внешним давлением и т. п., либо достаточно легко реконструируются как переменные, либо по отношению к ним производится понятийная последовательная работа, как и для рассмотренных выше психологических и специфически-культу­рист­с­ких объяснений.

6.5.2.3.7. Сопоставить конкретно-исторические объяснительные переменные (6.5.2.3.4) с релевантными переменными (6.4.2.7), переменными, участвующими в построенной модели механизма (6.5.2.3.5) и выявленными с помощью факторного обобщения (6.5.2.3.6), с переменными различных известных концепций, теорий, парадигм (6.3.3), провести обобщения и составить общий список переменных для анализа всех отобранных случаев (6.5.2.1). Разумеется, этот общий список может быть разными способами расчленен для удобства последующего анализа, например, можно выделить группу традиционных конкретно-исторических экспланансов, группу релевантных и модельных экспланансов и группу экспланансов основных конкурирующих концепций и парадигм.

6.5.2.3.8. Провести предварительную систематизацию последующей работы по анализу событийных цепочек каждого случая (6.5.2.3.1 и 6.5.2.3.2) по всем выделенным переменным-экспланансам (6.5.2.3.7). Для упорядочения анализа полезно составить априорные формы таблиц. Так, для каждого случая могут быть составлены как минимум шесть таблиц. В двух группах таблиц строками являются соответственно события цепочки или состояния цепочки данного случая. Далее, в группу с событиями входят три таблицы со столбцами, в названиях которых стоят соответственно конкретно-исторические, релевантные и конкурирующие экспланансы. Те же три таблицы строятся и для цепочек состояний. «Батарея» таблиц для каждого случая служит в качестве единой «анкеты» или формы детализованного исследования и теоретически насыщенного описания.

Для самой же теоретической работы еще более важны таблицы, соединяющие данные из разных случаев, причем в прямом отношении к переменной-экспланандуму. Следует объединить в одну таблицу все события из разных случаев, приводящие к максимальным значениям переменной-экспланандума (см. 6.5.2.3.1). Максимизирующие события из разных случаев помещаются в названия строк, а все переменные, по которым планируется вести анализ (6.5.2.3.7), – в названия столбцов. В ячейках таблицы могут быть размещены либо текстовые указания на состояние соответствующей переменной (столбца), непосредственно предшествующее и сопровождающее данное событие (строку), либо условные обозначения высоких (+1), низких (-1), средних (0) или неизвестных (?) значений.

Подобным образом составляются таблицы для минимизирующих событий, а также для состояний из разных случаев с максимальными и минимальными значениями переменной-экспланандума (6.5.2.3.2).

6.5.2.3.9. Выявить субстанциональные причины событий и состояний в отобранных случаях. Различение субстанциональных и акцидентальных причин рассмотрено далее, в рамках специальной онтологической интерлюдии к данному этапу (см. 6.5.4.1).

Порядок анализа задается структурой таблиц (см. 6.5.2.3.8). Например, в таблице событий и релевантных экспланансов каждая ячейка является на самом деле вопросом: было ли существенным влияние данного релевантного фактора на то, что данное событие совершилось, а если да, то в чем именно состояло это влияние?

Крайне важно также отмечать, что привело к изменению самого этого существенного фактора. Если набор переменных для анализа (6.5.2.3.7) достаточно полон, то причина самой причины должна попадать в этот набор экспланансов. Таким образом, здесь уже совершается ход к последующему выявлению механизма и сети взаимовлияний экспланансов.

Таблицы каждого случая заполняются по строкам (анализ причин каждого события или каждого состояния), а затем анализируются по столбцам (анализ динамики влияния каждого фактора и причин изменения его самого на протяжении всей цепочки событий или состояний данного случая).

Еще более теоретически значим анализ таблиц максимизирующих и минимизирующих событий, состояний с максимальными и минимальными значениями переменной-экспланандума. Здесь могут быть в полной мере использованы метод сходства, метод различия и объединенный метод сходства и различия (см. Начала ...5.4.1, 6.4.2).

Если во всех или в большинстве случаев максимальным значениям экспланандума соответствуют высокие значения переменной-экспла­нан­са, то она считается положительно влияющей на переменную-экспланан­дум. Если, напротив, низкие значения эксплананса непосредственно пред­шествуют  событиям и состояниям с максимальными значениями экспланандума и сопровождают их, то эта связь считается отрицательной. Если в одних случаях высокие значения эксплананса предшествуют высоким, а в других – низким значениям экспланандума, то либо эксплананс нерелевантен (когда разброс носит чисто стохастический характер), либо связь между экспланансом и экспланандумом имеет некоторое «переклю­чаю­щее условие» (когда удается выявить некоторые закономерности в случаях положительного и отрицательного влияния). Логика анализа переключающих условий с помощью тренд-графов представлена в Начала ...5.6.7.

Дальнейшее движение по причинной цепи может осуществляться на основании чисто теоретических соображений (что на что и как влияет), на основании построенных моделей механизмов (6.5.2.3.5), а также на основании продолжения построения и анализа таблиц. Действительно, если нам ин­тересно, что вызывает максимальные значения некоторого фактора (на­при­мер, демографического давления или уровня технологической интенсификации в модели Р. Карнейро или К. Чейз-Данна и Т. Холла), то сами состояния из разных случаев с максимальными и минимальными значениями по этому фактору помещаются в строки новой таблицы, а остальные переменные (возможно, вместе с новыми, дополненными на основании теорий, для нашего примера соответственно демографических или технологических) остаются в столбцах как предположительные причины для этого фактора.

В принципе, такая работа может продолжаться и далее. Ограничителями здесь являются не только исследовательские ресурсы. Во-первых, через 3-4 шага следует ожидать замыкания факторов. Иначе говоря, причинами становятся те факторы, которые уже были объяснены ранее. Во-вторых, поскольку полностью замкнутых систем практически не бывает, следует ожидать также появления экзогенных факторов, природа которых уже не относится к социально-исторической действительности, а носит, например, геологический, географический, климатический характер. Экзогенными могут быть и внешние социальные факторы (например, исключительно редкие вторжения отдаленных народов), которые решено оставить за рамками предмета.

Теперь становится ясной принципиальная форма развиваемой здесь версии содержательного теоретического анализа случаев. Каждый из выбранных случаев мы разбиваем на множество отдельных событий и состояний (микрослучаев), систематически сопоставляем их, подвергаем известным логическим процедурам, получаем некоторые причинные факторы, а затем подвергаем их тем же процедурам.

6.5.2.3.10. Построить факторную модель и сформулировать в качественных понятиях набор универсальных гипотез. Факторная модель отражает взаимосвязи между всеми значимыми переменными (экспланан­сами и экспланандумами, а также самими экспланансами). В словесном выражении гипотезы представляют собой либо логические суждения с формой «если ... то ...», желательно с кванторами («для всех», «найдется хотя бы один»), либо количественные суждения «при росте А растет (падает) В» и т. д. Содержание гипотез обобщает и закрепляет вскрытые в 6.5.2.3.4 – 6.5.2.3.9 закономерности. Разумеется, речь здесь идет не об открытии самих законов, но лишь о претензии на законы, которые в дальнейшем должны быть многократно проверены.

Каждая связь между переменными (положительная или отрицательная) потенциально представляет собой гипотезу. Кроме того, совокупность таких связей вместе с указанием условий их действия также может считаться составной гипотезой и соответственно сложным составным законом.

Наряду с текстовой формой, факторные модели и гипотезы рекомендуется представлять в виде тренд-графов (Начала ...5.5.2).

Соотношения между объектной, факторной, событийной и ситуационной моделями рассмотрены в 6.5.2.6 и 6.5.4.2, а обоснование субстанциональности факторной модели – в 6.5.4.3.

6.5.2.4. Проверка гипотез. Проверить действие гипотез (6.5.2.3.10) для всех ранее выделенных положительных и отрицательных случаев (6.4.2.1). Проверка осуществляется путем сопоставления переменных факторной модели с начальными условиями каждого случая. Далее формируется эмпирическая гипотеза об итогах развертывания случая. Суть ее состоит в приложении утверждений теоретической (универсальной) гипотезы к начальным условиям случая и в прогнозе изменений переменных.

Рассмотрим простейшую гипотезу такой формы: на экспланандум E (вершину-сток тренд-графа) положительно действуют несколько экспланансов C1,C2,...,Cn (вершин-истоков). Уточненная теоретическая гипотеза формулируется таким образом: при росте хотя бы одного экспалананса (тем более нескольких или всех) и сохранении прежних уровней значений у остальных через некоторый лаг времени t возрастут значения экспланандума E. Напротив, при падении значений хотя бы одного экспалананса (тем более нескольких или всех) и сохранении прежних уровней значений у остальных, не позже чем через некоторый лаг времени t снизятся значения экспланандума E.

Несколько упрощая и стилизуя геополитическую теорию Р. Коллинза (см. 4.4.4), можно подвести ее под указанную форму. Действительно, при повышении (понижении) для некоторой державы значений таких экспланансов, как преимущество в величине населения С1 над вероятными противниками, преимущество в величине доходов на душу населения С2, окраинность С3, этническая однородность С4, дешевизна контроля над территорией С5, следует ожидать не позже, чем через лаг времени t (30-50 лет для критического накопления геополитических факторов), существенного повышения (понижения) геополитического успеха.

Для получения эмпирической гипотезы необходимо сопоставление теоретической гипотезы с неким конкретным случаем и интерпретация понятий теоретической гипотезы. Наиболее тонкий вопрос – определение временных срезов для измерений. Один из подходов состоит в том, чтобы взять время стабильности экспланандума T1, а перед ним – время T0 последнего существенного изменения экспланандума. Так, 1960 – 1970-е гг. можно считать относительно стабильными для геополитического успеха СССР. Последний же перед этим существенный сдвиг – участие СССР на первых ролях в победе над Германией и Японией в 1945 г., что привело к существенным территориальным приобретениям (Прибалтика, Карелия, Западная Украина, Сахалин, Курилы), расширению военно-политического контроля (Центральная Европа – страны будущего Варшавского пакта) и повышению престижа.

Соответственно для построения эмпирической гипотезы следует выяснить, что происходило с каждым экспланансом за период 1945 – 1980 гг. Допустим, обнаружилось, что значения некоторых экспланансов изменились: Китай стал вероятным противником, что снизило значения демографического фактора и уменьшило выгодную окраинность вследствие удлинения охраняемых границ; Западная Европа и США нарастили доходы на душу населения в большей мере, чем СССР; снизилась этническая однородность СССР вследствие увеличения этнических слоев, разделяющих крайние форпосты (например, советские войска в Восточной Германии) и русский хартленд.

Эмпирическая гипотеза, таким образом, формулируется так: при продолжении снижения значений переменных-экспаланансов С1 – С5 в СССР, не позднее чем в 2010 – 2030 гг. (через 30 – 50 лет после 1980 г.) произойдет существенный геополитический неуспех СССР. Что же считать релевантным фактом для этой эмпирической гипотезы? Очевидно, первое же существенное изменение экспланандума – геополитического успеха СССР. Устойчивая победа СССР в Афганистане, дальнейшее расширение числа социалистических стран, новые территориальные приобретения (например, включение Болгарии и/или Монголии в число союзных республик) – все эти мыслимые события означали бы релевантный факт, противоречащий эмпирической гипотезе. Как мы уже знаем, релевантный факт был совсем другим, данная гипотеза-предсказание подтвердилась в 1989 и 1991 гг. – трагически для Варшавского блока и СССР, но успешно для теории Р. Кол­линза.

Примерно по данному образцу можно строить и проверять любые другие гипотезы с учетом экспланансов, прямо действующих на экспланандум.

Положительный результат (соответствие эмпирической гипотезы и реле­вантного факта) повышает достоверность универсальной гипотезы, а отрицательный результат фиксируется как аномалия для дальнейшего анализа (6.6).

Тут же следует указать на два главных ограничения. Во-первых, структура связей может быть (и обычно бывает) гораздо сложнее, т. е. приходится учитывать опосредованные, круговые связи; в общем случае тренд-граф представляет собой не «звезду» (с центром-стоком – экспланандумом, как в рассмотренном выше примере), а сеть. По мере возможностей следует пытаться стилизовать такой комплекс связей и упростить его до структуры «звезды». При невозможности это сделать приходится работать по методике А. Стинчкомба с упрощением графа и вычислением его «проводимости» (алгебраической формулы) от экзогенной переменной до экспланандума (см. Начала ...5.4.2 и 6.7).

Во-вторых, далеко не всегда имеют место «чистые случаи» с повышением или понижением большинства экспланансов при сохранении значений остальных. Напротив, чаще одни экспланансы повышаются, другие понижаются. Вовсе не обязательно здесь достигается равновесие, поэтому следует учитывать сравнительную силу позитивных и негативных влияний на экспланандум. Тут уже качественными методами не обойтись – приходится заниматься численным анализом (см. 6.7).

6.5.2.5. Проверка на контрастах. Проверить действие гипотез (6.5.2.3.10) в контрастных случаях (6.2.2.4 – 6.2.2.5), при необходимости провести их анализ с помощью процедур 6.5.2.3. Смысл этого шага в проверке универсальности сформулированных гипотез. Действительно, если гипотезы действуют лишь в рамках очерченной области объясняемого класса явлений, то они имеют скорее особенный или партикулярный, а не универсальный характер. Подтверждение их действия за пределами этого класса, а именно в контрастных случаях, существенно повышает к ним доверие.

Общий порядок действий проверки схож с шагом 6.5.2.4, но с поправками на специфику условий. При отрицательном результате целесообразно провести детальный анализ контрастных случаев в целях выявления причин невыполнения гипотез, после чего внести необходимые коррективы в соответствующие модели и формулировки.

6.5.2.6. Синтез моделей. Сформулировать и совместить уточненные объектную и факторную концепции. Следует представить суждения гипотезы в языке как объектной модели (в терминах элементов, их транс­формаций, разного рода отношений и связей), так и факторной (в тер­минах переменных, положительных и отрицательных связей между ними).

Объектная модель вместе с соответствующим представлением универсальной гипотезы и ранее установленных теоретических положений называется объектной концепцией. Денотатом объектной концепции является некий механизм функционирования (и/или развития). Модели происхождения государства Р. Карнейро и распада государства вместе с выявленными законами являются объектными концепциями, поскольку представлены не через переменные, а через типовые явления (объекты, элементы), отношения и связи между ними. Таковы деревни, воины, набеги, территории, географические препятствия, ресурсы и т. д. у Карнейро. Таковы правящие элиты и конфликты между ними, локальные организации, внешнеполитические давления, идеологемы у Скочпол.

Факторная модель вместе с соответствующим представлением универсальной гипотезы и ранее установленными теоретическими положениями называется факторной концепцией. Денотатом последней является тренд-структура.

Итерационная модель К. Чейз-Данна и Т. Холла [Chase-Dunn and Hall, 1997], модель геополитической динамики Р. Коллинза (4.4), взятые вместе с ги­потезами и законами условий действия, фактически являются факторными концепциями и представляют тренд-структуры. Причем представлены они именно в форме тренд-графов. Примерами переменных у Чейз-Данна и Хол­ла являются уровень демографического давления, масштаб миграции, уро­вень конфликтности, высота иерархий, уровень интенсификации, уровень деградации среды и т. д. Примерами переменных у Коллинза являются во­енный успех/неуспех, величина территории, величина геополитических ре­­сурсов, окраинное или центральное положение, уровень груза контроля и т. д.

6.5.2.7. Операционализация. Операционализировать полученные концепции, т. е. снабдить их основные понятия и суждения интерпретаторами. Под интерпретаторами понимаются разнообразные познавательные средства, опосредующие понятия и положения теорий с именами и суждениями, касающимися явлений внешнего мира. Наиболее простыми интерпретаторами являются определения, задающие свойства, на основании которых некоторое явление внешнего мира (историческая реалия) включается или не включается в класс объектов, составляющих объем некоторого понятия. Стандартное требование состоит в том, чтобы определение как можно более точно задавало нужный класс объектов, не допуская ни его сужения, ни расширения. Допустим, наша историческая концепция касается такой важной социальной группы, как чиновничество. Для сопоставления суждений теории с эмпирической реальностью нужно определить, кого именно понимать под чиновниками. Первоначально в качестве интерпретатора можно взять словарное значение «государственные служащие» или точнее, «служащие в государственных учреждениях». Сразу же здесь сталкиваемся с трудностями, связанными с отсутствием четкого значения термина «служащие». Если это «те, кто служат», то водители автомобилей, повара, телефонисты, сантехники, электрики, пожарники и т. д. также служат в тех же государственных учреждениях, но  чиновниками не являются. Следующее определение позволяет существенно уточнить требуемый класс явлений «те служащие государственных учреждений, главной обязанностью которых является работа с документами, участие в подготовке, принятии и контроле исполнения решений». Однако здесь также возникают вопросы, например, как быть с так называемыми публичными политиками, в частности президентами и премьер-министрами. Обычно их противопоставляют чиновникам, но они очевидным образом служат в государственных учреждениях, работают с документами, прямо участвуют в принятии решений и т. д. Здесь уже возникают содержательные концептуальные вопросы, например: хотим ли мы распространить нашу теорию также на публичных политиков в составе чиновничества, либо наши суждения о чиновничестве не относятся к политикам? Итак, даже простейшие интерпретаторы (опре­де­ления понятий теории) предполагают систематическую постановку и решение содержательных, концептуальных вопросов. Принципом их решения является адекватность элементов теории (прежде всего понятий) соответствующим элементам предметной области.

6.5.3. Требования к результатам

6.5.3.1. Требования к объектной модели. Выявленная объектная модель (образ механизма взаимосвязи между элементами системы) должна удовлетворять следующим требованиям:

6.5.3.1.1. Некоторые элементы модели должны соответствовать классам явлений в объясняемой предметной области; желательно наличие средств перехода (интерпретаторов) от элементов модели к явлениям и обратно. Остальные прямо неинтерпретированные элементы модели следует снабдить обоснованиями необходимости их введения в модель.

6.5.3.1.2. Все значимое для целей исследования разнообразие «пове­де­ния» явлений предметной области должно быть представлено как различные сценарии или траектории действия объектной модели. Желательно, чтобы в каждом «разветвлении» были указаны условия действия модели по тому или иному направлению (фактически это уже подход к гипотезам о законах).

6.5.3.2. Требования к факторной модели. Выявленная факторная модель (представление взаимосвязи между переменными) должна удовлетворять следующим требованиям:

6.5.3.2.1. Модель должна быть построена так, чтобы было понятно, как и почему переменные-экспланандумы позитивных и негативных случаев принимают  высокие и низкие значения.

6.5.3.2.2. Состав переменных-экспланансов должен быть необходимым и достаточным для объяснения высоких и низких значений переменных-экспланандумов.

6.5.3.2.3. Каждая переменная (как эксплананс, так и экспланандум) должна отражать некий признак (параметр, характеристику) либо элемента, либо связанной отношениями группы элементов из объектной модели. Должно быть установлено соответствие между условиями изменения элемента или группы элементов в объектной модели и условиями изменения относящихся к ним переменных в факторной модели.

6.5.3.3. Требования к универсальной гипотезе. Универсальная гипотеза должна удовлетворять следующим требованиям:

6.5.3.3.1. Логическая форма универсальной гипотезы должна соответствовать требованиям К. Гемпеля: определение класса начальных условий, суждения с формой «если... то», определение класса следствий (см. де­таль­нее 5.1.2.2).

6.5.3.3.2. Желательно представление суждений гипотезы в языке как объектной модели (в терминах элементов, их трансформаций, разного рода отношений и связей), так и факторной модели (в терминах переменных, положительных и отрицательных связей между ними). При этом используются соответствия 6.5.3.2.3.

6.5.3.3.3. На данном этапе универсальная гипотеза (в объектной и факторной формах) должна быть проверена как минимум для выделенных положительных, отрицательных и контрастных случаев.

6.5.4. Онтологическая интерлюдия

6.5.4.1. Субстанциональные и акцидентальные характеристики слу­чаев. Вернемся к шагу 6.5.2.3.9. Субстанциональными являются те причинные условия, которые лежат в основе устойчивых и общих закономерностей. В мире субстанциональных причин имеет место полный детерминизм. Де­терминистическая связь между субстанциональными причинными услови­ями и их следствиями является законом. От субстанциональных отличают­ся акцидентальные (привходящие) или случайные причинные условия. Слу­чайными причинами могут считаться также редкие явления, природа и за­коны которых лежат вне предмета рассмотрения. Достаточно сильные слу­чайные причины могут существенно изменить субстанциональные причин­ные условия и радикально изменить ход событий. Извержения вулканов, на­воднения, нахождение месторождений ценного сырья на территории могут считаться акцидентальными причинами, которые иногда резко меняют тра­ектории социально-исторического развития сообществ. Другие, более сла­бые, но и более многочисленные случайные причины (особен­нос­ти ландшафта, местной флоры и фауны, принятые способы выполнения социальных функций, появление лидеров с определенными качествами и т. д.), хо­тя и не меняют радикально субстанциональных закономерностей, лишают их, однако, полного детерминизма и придают им вероятностный характер.

Как же отличить субстанциональные причины от акцидентальных? В рамках лишь одного случая, без привлечения сравнений, сделать это принципиально невозможно. Необходимым является сопоставление причин событий и состояний разных случаев. Сугубо специфические, индивидуальные причины могут считаться акцидентальными, но иногда могут быть обобщены в субстанциональные причины, действующие не только в этом, но и в других случаях, хотя и в ином обличье.

6.5.4.2. Связь между моделями. Вернемся к шагу 6.5.2.3.10. Наиболее интересен вопрос о соотношении между объектной моделью (моделью механизма, где элементами являются обобщенные социальные субъекты и объекты взаимодействия, что позволяет представить механизм в виде блок-схемы, см. 6.5.2.3.5) и факторной моделью, элементами которой являются переменные и которая представлена в виде тренд-графа.

Возьмем, например, воюющие между собой деревни и чифдомы, ландшафты Карнейро (4.2), державы Коллинза (4.4), взаимодействующие элементы миросистем Чейз-Данна и Холла [Chase-Dunn and Hall, 1997]. Эти взаимодействия описываются как механизмы и могут быть представлены как блок-схемы или графы, где вершинами будут либо деревни, либо державы, либо части миросистемы.

В каждой из этих моделей есть более или менее осознанный набор переменных: уровни стесненности и демографического давления, величина сообществ, стадия политической эволюции – у Карнейро; степень окраинности-центральности, величина ресурсов, величина груза контроля – у Коллинза (4.4); уровень конфликтности, степень интенсификации, численность популяции, величина миграций, а также карнейровские стесненность и демографическое давление – у Чейз-Данна и Холла.

Эти примеры позволяют обобщить весьма нетривиальные отношения между объектной моделью (моделью механизма взаимодействия) и факторной моделью (основой универсальной гипотезы о связи переменных). Факторы или переменные отражают динамику изменения качеств (в том числе количественную динамику). Качеств чего? На первый взгляд стесненность (богатая ресурсами середина территории, огражденная непроходимыми барьерами) отражает лишь качество ландшафта, но ландшафт не является стесненным, когда он еще не заселен людьми, либо для больших современных сообществ, уже освоивших коммуникации. Иными словами, стесненность является сложным качеством, относящимся как к ландшафту, так и к людям, находящимся с ландшафтом во вполне определенных отношениях. Тот же принцип относится и к большинству иных переменных, участвующих в объяснении.

Таким образом, обе парадигматические модели: а) объектная и б) фак­торная – являются взаимодополняющими и дающими как бы стереоскопическое видение предмета. Обе они могут и должны сопоставляться с синтаг­матическими моделями, отражающими типовые последовательности: в) со­бы­тий или г) положений. Четыре указанных модели отвечают на соответствующие вопросы:

а) какие социальные субъекты и объекты (элементы) и как связаны друг с другом, а также каким образом взаимодействуют? – объектная модель;

б) как связаны между собой переменные (признаки, факторы, экспланансы и экспланандумы)? – факторная модель;

в) какие резкие изменения этих субъектов, объектов и связей проис­ходят? – модель событий (революций, сдвигов);

г) к каким более или менее стабильным ситуациям приводят эти резкие изменения (события)? – модель положений (фаз, этапов, стадий).

6.5.4.3. Онтология факторов. Обоснование субстанциональности факторного подхода в сравнении с объектным. Вновь вернемся к шагу 6.5.2.3.10 и продолжим предыдущее онтологическое рассмотрение. Почему в представленной версии метода теоретической истории объектные модели не считаются достаточными, более того, универсальные гипотезы строятся не на их основании, а на основании факторных моделей? В основе этого методического подхода лежит осознанная онтологическая предпосылка: связи между переменными являются более субстанциональными, чем взаимодействия между социальными субъектами и объектами. Все дело в том, что понятийный потенциал переменных позволяет идти гораздо дальше в абстрагировании, чем любой язык с объектными це­лостностями. Само существование объектов является переменной. Дейст­вительно, в рамках одного и того же случая социальный субъект может ис­чезнуть (как гильотинированный Робеспьер в случае Французской рево­люции). Объекты и субъекты могут меняться с калейдоскопической ско­ростью (как деревни в долинах Перу и Амазонии, рассмотренные Кар­нейро в его макроанализе многих тысячелетий). Связывать субстанцио­нальные причины с самими объектами или субъектами неразумно, по­сколь­ку при смене объектов и субъектов причины не исчезают, но лишь ме­­няют своих носителей. Что же позволяет разным поколениям сущностей оставаться носителями устойчивых структур причинности? Только общность их качеств, в том числе общность их совместных, системных качеств. Именно эту общность и схватывают переменные. Единство соста­ва переменных, структуры их связей при огромном разнообразии случа­ев, при появлении и исчезновении самых различных субъектов и объектов в рамках каждого случая дает возможность выделить наиболее общие характеристики этих случаев. Иными словами, данная инвариантность ука­зывает на субстанциональность переменных, в то время как объекты и субъекты обретают статус воплощения этих структур, а прямо не относящи­еся к переменным качества этих объектов и субъектов могут счи­таться акцидентальными или случайными. Что и требовалось доказать.

6.5.4.4. Ключ и замок: единство обнаружения/конструирования. Одна из популярных тем западной аналитической философии истории заключается в вопросе: является ли написанная история продуктом открытия или создания. Те, кто придерживается второй точки зрения, говорят об «исто­ри­ческом конструктивизме», суть которого состоит в том, что историки большей частью не раскрывают ранее неизвестное, но строят, конструируют образы прошлого в соответствии с собственными целями, установками, перспективами и т. д. [Meiland, 1965;  Hobart, 1989, etc.]. Показательна общая эволюция взглядов от первоначального скептицизма по отношению к историкам-конструкционистам к пониманию конструирования как необходимого аспекта практически любого познания. Мы также не будем противопоставлять обнаружение конструированию и предлагаем простую метафору изготовления ключа для замка, образец ключа к которому утерян.

Новый ключ (теория) только тогда откроет замок (будет истинно представлять реальность), когда структура его зубчиков и бороздок (система понятий, отношений, аксиом, правил вывода, теорем) будет соответствовать секрету замка (скрытым закономерностям реальности). Поэтому создание подходящего ключа (теории) – это всегда обнаружение тех требований замка (реальности), которым ключ должен удовлетворять. Но это обнаружение всегда воплощается в создании (конструировании) нового изделия (ключа, теории), которое полностью никогда не свободно от артефактов авторства (целей, установок, стиля автора «изделия»). При этом «откры­ваю­щие замок ключи» (работающие теории) с разным авторством имеют вполне естественное сущностное сходство (ср. с множественными независимыми открытиями в естествознании XVIII – XIX вв.).

6.6. Этап «Преодоление первичных аномалий».
Выявление аномалий, понятийное обогащение концепции

6.6.1. Исходные данные

6.6.1.1. Качественные универсальные гипотезы в рамках построенных объектной и факторной концепций (см. 6.5.2.3.5-6).

6.6.1.2. Полный перечень (групп) объясняемых явлений (см. 6.2.2.3).

6.6.1.3. Методологические понятия аномалии, релевантного факта, эмпирической гипотезы, теоретической гипотезы, поля эмпирической проверки и др. (см. Начала ...5.1.6-7). Аномалия понимается здесь в том же смысле, что у И. Лакатоса. В терминах данного метода теоретической истории аномалией считается такой исторический случай, для которого найдется хотя бы одно эмпирически достоверное суждение (релевантный факт), прямо противоречащее эмпирической гипотезе относительно этого случая, дедуктивно выведенной из теоретической гипотезы и эмпирически достоверных фактических суждений о нем (см. Начала ...5.1.6.5).

6.6.1.4. Промежуточные­­ результаты предшествовавших этапов иссле­дования, фиксация способов и логических процедур их получения (6.1-6.5).

6.6.1.5. Логическая структура аномалии как исходный образец мышления (на примере Венесуэльской аномалии для теории Карнейро). Аномалией считается несоответствие релевантного факта эмпирической гипотезе (Начала ...5.1.6.5, 6.6.1). Поскольку данная логическая конструкция имеет исключительное значение для исследования аномалий и вообще построения теории, позволим себе привести соответствующую выдержку из Начала ...5.1.2.2.

Полное объяснение имеет место тогда, когда, согласно законам L1,L2..., условия класса С необходимы и достаточны для следствий класса Е. Суждения, выражающие законы L1,L2..., имеют статус теорем или аксиом в составе теории.

До прохождения эмпирической проверки эти суждения имеют статус теоретических гипотез H1,H2.... В этом случае следующим образом определяются эмпирические гипотезы или предсказания, которые, как мы знаем, могут быть не только натуральными относительно будущего, но также структурными и антипационными относительно исторического прошлого (3.8). Эмпирические гипотезы (предсказания обнаружения фактов) суть суждения P1,P2... о том, что в данных конкретных условиях с1,с2... (при конкретных обстоятельствах в определенном времени и месте входящих в класс условий С) при условии верности теоретических гипотез H1, H2... (или законов L1,L2... для уже проверенной теории) непременно должны (были) произойти следствия е1,е2... (явления в определенном времени и месте, входящие в класс следствий E).

Возьмем в качестве примера уже упоминавшуюся Венесуэльскую аномалию по отношению к утверждению Карнейро о роли стесненности в политической эволюции (4.2.7.2). Утверждение о необходимости наличия стесненности с1 (богатой ресурсами и плотно заселенной середины, окруженной географическими преградами для миграции) для процессов политической эволюции в направлении появления государственности (e1) тогда еще имело статус теоретической гипотезы. В джунглях Венесуэлы такой стесненности не было (с0). Эмпирическая гипотеза P, выводимая из этого факта и из теоретической гипотезы, состоит в том, что уровень политической эволюции у заселяющих эту местность народов Яномамо (e0) должен быть весьма низким (сравнимым с тем, что был у индейцев Амазонии или Северной Америки).

с1 ® е1,  с0 ® е0 (теоретическая гипотеза: при наличии стесненности с1 должен быть высокий уровень политической эволюции е1; при отсутствии стесненности с0 должен быть низкий уровень политической эволюции е0).

c0 (нет с1) (начальные условия: у индейцев Яномамо в Венесуэле нет стесненности).

Следовательно, е0 (эмпирическая гипотеза: теоретически ожидается, что уровень политической эволюции у индейцев Яномамо должен быть низкий).

Релевантный факт, по определению, есть суждение о значении значимой переменной в определенном времени и месте, построенное для прямого сравнения с эмпирической гипотезой как суждением (Начала ...5.1.6.5). В данном случае релевантный факт е1', выявленный Шаньоном, состоит в том, что уровень политической эволюции у Яномамо весьма высок: есть крупные социально-стратифицированные поселения с централизованной структурой управления.

е1' (релевантный факт: на самом деле уровень политической эволюции у индейцев Яномамо весьма высок).

Налицо аномалия: согласно теоретической гипотезе, уровень политической эволюции должен был быть низкий, а он высокий.

6.6.1.6. Знания о типовых причинах аномалий. Каковы же могут быть причины такого несоответствия? Рассмотрим наиболее типовые случаи, и для большей наглядности представим, как эти причины могли бы участвовать в случае Венесуэльской аномалии:

а) при ближайшем содержательном рассмотрении то, что казалось аномалией, перестает ею быть; например, уровни социальной стратификации и централизованности управления у Яномамо могли оказаться не выше, чем требовалось в эмпирической гипотезе; например, они не были существенно и достоверно выше, чем у индейцев Амазонии или Северной Америки;

б) неверно сформулирована эмпирическая гипотеза; например, из отсутствия географической стесненности должно следовать лишь отсутствие государственности (а ее у Яномамо и не было), но вовсе не общий высокий уровень политической эволюции;

в) понятия теоретической гипотезы должны быть расширены или сужены; например, понятие стесненности должно быть расширено, чтобы включать в себя не только географическую, но и социальную стесненность (когда географических преград, таких как горные кряжи, пустыни или опас­ные моря нет, но мигрировать некуда, поскольку все окружающие земли заселены); заметим, что преодоление Венесуэльской аномалии состояло именно в этом расширении центрального понятия гипотезы;

г) в факторной модели и теоретической гипотезе оказались неучтены значимые переменные и связи; например, социальная стратификация и централизованное управление у Яномамо могли быть попросту заимствованы от соседних народов с более высоким уровнем политической эволюции (теория диффузии против теории эволюции);

д) само ядро, включающее связь ключевых понятий (переменных и констант), должно быть существенно трансформировано или заменено; например, аномалия, в принципе, могла объясняться тем, что уровень политической эволюции зависит вовсе не от стесненности, демографического давления и кумулятивных результатов войн (как у Карнейро), а от производитель­ности труда, величины прибавочного продукта, разделения труда и степе­ни эксплуатации трудящихся масс (как у Маркса и Энгельса); высокие уров­ни этих переменных в племенах Яномамо при низких уровнях демогра­фического давления, стесненности (в широком смысле) и военной актив­ности служили бы в пользу классической марксистской парадигмы (что в ре­аль­ности не имеет места, заметим попутно); замена ядра означала бы полную смену парадигмы и соответствующей исследовательской программы.

6.6.1.7. Принцип экономии исследовательских ресурсов заключается в поиске ошибки по тем направлениям, в которых ее обнаружение приводит к минимальному пересмотру ранее полученных результатов. Примем вначале в качестве постулата, что само наличие и обнаружение аномалии означает непременное наличие некоторой ошибки (нескольких ошибок) в том или ином месте предыдущих рассуждений. Некоторые звенья логической цепи имеют общий характер (например, ядро исследовательской программы, при­нимаемый метод исследования), другие – частный и локальный (квали­фикация значений переменных по единичному случаю), третьи – промежуточный (формулировки теоретических и эмпирических гипотез). Если искать ошибку сразу в общих звеньях (например, в ядре программы), то гипотеза о такой ошибке требует переосмысления и перепроверки всей толщи ранее накопленных результатов, полученных на основе данного ядра. Начинать же поиск ошибки следует с наиболее локальных звеньев, поскольку тогда при ее обнаружении потребуется  скорректировать лишь малый частный сегмент исследования.

Всяческое углубление в анализ источников, документов, свидетельств только одного случая также крайне трудоемко, зачастую требует значительных временных и материальных ресурсов, организационных усилий (например, для получения прямого доступа к архивам). Вообще говоря, такая работа – законное поле деятельности эмпирических историков, с чем лучше них никто не справится.

В результате получаем более или менее твердый и неприступный «потолок» (верхнюю границу) – ядро исследовательской программы как совокупность базисных понятий, отношений и аксиом, общих для ряда соответствующих концепций и теорий, и «пол» (нижнюю границу) – эмпирические суждения о единичном случае, полученные на основании текстовых и материальных свидетельств. Между этими «потолком» и «полом» должна совершаться основная работа по поиску и коррекции ошибок для преодоления аномалии. Возможность критики «ядра» не следует отвергать абсолютно (как это делал Лакатос), но для этого нужны весьма весомые основания – наличие не одной, а множества аномалий «по всем фронтам», наличие альтернативной успешной парадигмы (программы) с другим ядром и т. д. (см. [Лакатос, 1995]). Также не следует абсолютно отвергать возможность критики достоверности эмпирических суждений. Прежде всего следует направить поиски на обнаружение схожих аномалий. Если они есть, то дело не в эмпирической достоверности, а в логических и теоретических ошибках. Только если установлено, что никаких сходных аномалий не существует, иначе говоря, что гипотеза или теория подтверждается во всех остальных случаях, следует усомниться в эмпирической достоверности данных по единственной аномалии. Задачу проверки этой достоверности лучше всего поставить перед эмпирическим историком – специалистом-экспертом в данной области.

6.6.2. Основные задачи этапа

6.6.2.0. Две группы задач и общий замысел подхода. Данный этап включает следующие две группы задач: по выявлению аномалий и их преодолению. Поиск аномалий (6.6.2.1-4) означает проверку уточненных концепций и их гипотез для разнообразных явлений объясняемой совокупности с применением приведенного определения аномалии. Сам процесс преодоления аномалий (6.6.2.5-10) понимается как поиск и коррекция ошибок в логике, содержательных рассуждениях, эмпирических данных или иных компонентах ранее проведенной работы – в том, что привело к каждой данной аномалии.

Нередко сама специфика аномалий, прежний опыт борьбы с ними подсказывают логику и последовательность шагов проверки. Здесь же будет представлен лишь некий общий вариант ряда процедур, которым можно пользоваться, если изначально совершенно непонятно, что делать с обнаруженной аномалией (это тоже бывает нередко).

6.6.2.1. Составление перечня ранее выявленных аномалий (6.5.2.4-5) и предпринять систематический поиск аномалий по отношению к положениям построенных в 6.5.2.3.5-6 концепций (по сути дела, это лакатосовский аналог задачи проверки теории на фальсифицируемость по Попперу).

При обозримом объеме класса явлений (десятки таковых) проверяются все явления, а при большом объеме (сотни и тысячи), составляется новая теоретическая выборка для систематической проверки.

Вначале на основании фиксированного класса объясняемых явлений (6.6.1.2) целесообразно составить перечень областей с наиболее вероятным появлением аномалий для гипотезы (6.6.1.1). Целесообразно выявить наибо­лее сильную конкурирующую теорию и поискать случаи в ее «юрис­дик­ции». Особенный интерес представляют такие случаи, когда разные тео­рии предска­зывают разные следствия из одних и тех же начальных условий. Если про­верка новой «своей» гипотезы покажет отсутствие для нее аномалии, то, зна­чит, с аномалией теперь должна бороться конкурирующая теория. Если же аномалия имеется именно для новой гипотезы, то преодоление ее будет силь­­ным шагом в развитии соответствующей исследовательской программы.

Полезно также использовать Дюркгеймов принцип, который назовем «размыканием ситуаций эмпирической проверки». Теоретические гипотезы проверяются всегда с помощью эмпирических гипотез, связанных с соответствующими ситуациями. Так, гипотеза об индивидуализме как главной причине самоубийств проверялась через соотнесение количества самоубийств в среде протестантов (более индивидуалистической) и в среде католиков (более солидарной). Чтобы не оставаться в рамках этих конфессиональных ситуаций, Дюркгейм делает резкий поворот и проверяет эмпирическую гипотезу: холостяки как более индивидуалистичные чаще кончают жизнь самоубийством, чем семьянины. Размыкание эмпирической ситуации ведет здесь к другой ситуации, которая также нуждается в размыкании. Полнота проверки потребовала бы рассмотрения всех типовых эмпирических ситуаций, в которых должны проявляться следствия из положений теории. Используя идею центра – окраин (6.2.2.2), можно рекомендовать к рассмотрению только наиболее отличные друг от друга (окраинные по некоторым явным или неявным измерениям) эмпирические ситуации.

Содержательный способ составления выборки состоит в таком подборе случаев, при котором одни переменные-экспланансы варьировались (ана­­лог эксперимента в естествознании), в то время как другие оставались бы неизменными. Наиболее выигрышен успех проверки в специально подобранных случаях, структурно аналогичных критическому эксперименту, когда, согласно конкурирующим гипотезам и теориям, должно получиться одно, а согласно собственной гипотезе, – другое. Логика подбора случаев по Дюркгейму - Стинчкомбу представлена в Начала ...5.4.5.

Кинг и др. справедливо критикуют практику сужения выборки случаев путем введения дополнительного критерия отбора при обнаружении аномалий. Они приводят следующий пример:

Если наша первоначальная теория состояла в том, что демократии не воюют друг с другом благодаря своим конституциональным системам, то было бы неправомерно, найдя исключения из этого «правила», суживать данное суждение, сводя его к демократиям с развитыми системами социального благосостояния, если наблюдение данных показало, что при такой квалификации суждение будет верным [...] мы не должны ограничивать нашу теорию без сбора новых данных для проверки новой версии теории [King et al. 1994. P. 21, 22; цит. по Ragin, 1997. P. 31].

Фактически здесь воспроизводится принцип Лакатоса против суживания эмпирического поля и соответствующего регресса исследовательской программы.

Формальные подходы к созданию выборки случаев для проверки основываются либо на изученности случаев, доступности соответствующих данных, либо на принципе максимального разнообразия (во времени, пространстве, по любым качественным характеристикам).

Могут предприниматься целенаправленные попытки сфальсифицировать собственную или принимаемую теорию (в соответствии с принципом Поппера). При этом в теоретическую выборку попадают случаи, лежащие на пересечении представлений «здравого смысла» и проверяемой теории. Действительно, если теория дает новое знание, то эта новизна должна проявляться в том числе в некотором противоречии тому, как «здравый смысл» (т. е. комплекс наиболее привычных, расхожих, некритичных пред­став­ле­ний о картине мира) объясняет явления, подпадающие под юрис­дикцию теории. В данном случае требуются рефлексия установок здравого смысла, формулирование характеристик явлений, в которых сосредоточивались бы одновременно предположения здравого смысла и условия теории, но, согласно теории, явления должны иметь совсем иной характер, чем ожидается здравым смыслом. Далее нужно только найти случай, удовлетворяющий этим требованиям, и провести эмпирическую проверку.

Блестящий пример такого рода теоретической выборки находим опять у Дюркгейма. Логическую реконструкцию этого результата дал А. Стинч­­­комб [Stinchcombe, 1968. P. 26, 27]. Предыдущие исследования Дюркгейма показали, что к самоубийствам более склонны горожане (по сравнению с сельчанами), те, кто имеет более высокий уровень образования (по отношению к малообразованным), занимается коммерцией (по отношению к представителям иных родов занятий). Здравый смысл уже готов проинтерпретировать эти результаты как действие «порчи» со стороны цивилизации (урба­низм и образование) и коммерциализации (падение нравов). Каждая социальная группа с такими характеристиками должна иметь высокий уровень самоубийств. Теория самого Дюркгейма связывала самоубийство с индивидуализмом. Значит, нужно было найти социальную группу с концентрацией характеристик урбанизма, высокого образования и коммерции, но с высокой солидарностью. Дюркгейм находит такую группу – это евреи, объединенные в иудейские общины. Все они горожане, в большинстве своем высокообразованные и занимающиеся коммерцией. Это был бы идеальный случай для фальсификации теории. Но нет, уровень самоубийств среди иудеев оказался крайне низким, фальсификация не удалась, что резко повысило достоверность теории индивидуализма как главной причины самоубийств.

В тех познавательных ситуациях, когда проверяемая теория противостоит множеству конкурирующих теорий, используется логика критического эксперимента, в целом соответствующая только что проведенному анализу опровержения «теорий здравого смысла». Направление работы четко сформулировано А. Стинчкомбом: уменьшать количество конкурирующих теорий через подбор таких случаев, в которых комбинация условий двух (или более) теорий позволяет предсказывать разные (лучше диаметрально противоположные) следствия. Если условия некоторой теории Т1 выражены в избранном случае наиболее ярко, но следствие из нее не выполняется, а выполняется следствие из конкурирующей теории Т2, то опровержение Т1 и триумф Т2 становятся наиболее убедительными. Вряд ли такой случай можно найти в самих центрах предметных областей каждой из теорий Т1 и Т2, однако опровержение на основании редких окраинных случаев не будет убедительным. Поэтому слабое звено в эмпирической основе опровергаемой теории следует искать в промежуточной части или «болоте» пересечения предметных областей конкурирующих теорий.

6.6.2.3. Формулирование эмпирической гипотезы для каждого отдельного случая (или группы сходных случаев). Для этой процедуры требуется полученная ранее формулировка теоретической (универсальной) гипотезы (6.6.1.1) и логика вывода эмпирической гипотезы (6.6.1.5).

Итак, исследуются начальные условия С в каждом случае из выборки, сделанной в 6.6.2.1; к полученным значениям прилагаются суждения, выражающие законы L (теоретическая гипотеза), после чего делается «пред­ска­­зание» (как правило, структурное, см. 3.8). Именно это «предска­зы­вающее» суждение и является эмпирической гипотезой – дедуктивным выводом из теоретической гипотезы и суждений о конкретных начальных условиях случая.

6.6.2.4. Выявление аномалий. Сопоставить эмпирическую гипотезу с реальными данными по соответствующим случаям и выявить аномалии. Полученная в 6.6.2.3 эмпирическая гипотеза сопоставляется с релевантным фактом (Начала ...5.1.6.5) и принимается решение о том, как квалифицировать размер имеющегося (почти всегда) несоответствия – как несущественное несовпадение, могущее быть отнесенным за счет погрешностей анализа (нет аномалии), либо как явное и сильное противоречие между эмпирической гипотезой и релевантным фактом (есть аномалия). В разных областях есть разные стандарты для таких суждений, поэтому детально уточнить критерии решения невозможно. Зато можно предположить следующий общий принцип: чем больше точной информации накоплено о некоторой предметной области, чем более она теоретизирована, чем больше опыт критической проверки конкурирующих теорий на этом материале, тем меньше требуется размах несоответствия между релевантным фактом и эмпирической гипотезой для фиксации аномалии. Напротив, когда данных мало, они фрагментарны и/или неясны, теоретизация слабая, опыт проверки мал или отсутствует, тогда требуется особенно «вопиющее» противоречие, чтобы его можно было квалифицировать как аномалию.

6.6.2.5. Проверка логики связи между теоретической и эмпирической гипотезами. Эмпирическая гипотеза должна быть результатом прямого дедуктивного вывода из теоретической гипотезы, имеющей логическую структуру «если... то» и фактуальных суждений о начальных условиях в данном сегменте исторической реальности (относящихся к «если»); соответственно сама эмпирическая гипотеза утверждает характеристики класса явлений-следствий (относящихся к «то»).

Ошибка в логике этой связи означает мнимость аномалии. Выявить такую ошибку – значит сразу же преодолеть аномалию, показав ее мнимость. Приведем классический пример из защиты Робертом Карнейро своей теории стесненности (см. о теории 4.2 и о данной аномалии 4.2.8.4).

Райт и Джонсон в 1975 г. опубликовали статью о выявлении в древнем Эламе (Сузианы на территории современного Ирана) максимума плотности населения в Уруке. Они сделали вывод о том, что согласно теории стесненности Р. Карнейро, именно в период этого максимума должно было бы появиться государство, но этого не произошло. Речь здесь идет о следующих теоретических положениях Карнейро. Стесненность, препятствуя миграциям, ведет к демографическому росту, росту плотности населения и в конце концов – к демографическому давлению, за которым неизбежно следует (через войны, укрупнение сообществ, прогресс в организации, администрировании и технологиях) политическая эволюция, венцом которой является появление государства. Райт и Джонсон в своей интерпретации сильно упростили и «спрямили» положения Карнейро; фактически они исходили из теоретической гипотезы «если в каком-то регионе достигается максимум плотности населения, то в нем неизбежно появляется государство». Далее, обнаружив присутствие максимума плотности населения в определенный период древнего Элама и отсутствие там государственности, они заявили об опровержении теории Карнейро таким контрпримером или аномалией.

Сам Карнейро, познакомившись с этой аномалией, не стал перепроверять факты (для чего пришлось бы организовывать археологическую экспедицию на Средний Восток), не стал даже корректировать понятия, связи, тем более парадигмальное ядро своей теории. Он использует самый «эконо­мичный» способ борьбы с аномалией – дискредитацию логической структуры ее получения. Карнейро делает «упор» на то, что в его теоретических положениях со структурой «если... то» демографическая плотность и ее максимумы связаны не обязательно с государственностью, но с выходом на новые этапы политической и социальной эволюции. Он замечает, что, в полном согласии с его теорией в период обнаруженного Райтом и Джонсоном демографического максимума, появились чифдомы, они же остались при сокращении населения; т. е. процесс политической эволюции, как и полагается, показал свою необратимость. Затем при новом увеличении плотности населения появилось государство (с центром в Уруке), опять же в полном согласовании с теорией [Carneiro, 1988. P. 506 - 508].

Итак, при встрече с аномалией первым делом необходимо тщательно про­верить, из каких именно теоретических гипотез (положений) и с помощью каких логических операций выводится эмпирическая гипотеза, сравне­ние с которой релевантного факта дает аномалию. Зачастую при обнаруже­нии аномалии формулируется лишь главная смысловая часть самой эмпи­ри­ческой гипотезы, а ее основания, способ вывода не эксплицируются как са­мо  собой  разумеющиеся,  но  именно  там и  скрываются обычно глав­ные ошибки как концептуального, так и логического  характера. Явная  реконструкция,  экспликация  всей  цепи  рассуждений,  ведущих  к  формулировке  эмпирической  гипотезы,  может  оказаться  достаточной  для наиболее  «экономичного»  преодоления  аномалии  путем  выявления  ее мнимости.

6.6.2.6. Проверка обоснованности факта и его релевантности эмпирической гипотезе. Допустим, проверка в 6.6.2.5 показала адекватность и обоснованность формулировки эмпирической гипотезы. Тогда следующим шагом в преодолении аномалии является проверка того, насколько обоснован сам факт, действительно ли он логически противоречит этой гипотезе, т. е. является ли он на самом деле релевантным фактом?

Дело в том, что, как ранее указывалось (Начала ...5.1.6.8), факт – это не само явление (например, событие), но суждение или конъюнктивно связанная совокупность суждений о нем, отвечающая текущим стандартам эмпирической обоснованности. Всякое суждение строится в понятиях, с помощью концептуальных и логических схем. В идеале релевантный факт аномалии должен быть суждением, представленным в тех же понятиях, что и эмпирическая гипотеза, и при этом прямо противоречить ей. Иными словами, эмпирическая гипотеза и релевантный факт не могут быть одновременно истинными. Если релевантный факт достоверен, т. е. удовлетворяет текущим требованиям эмпирической обоснованности, то эмпирическая гипотеза автоматически должна считаться ложной, со всеми неприятными логическими последствиями (по правилу modus tollens) для лежащего в основании теоретического положения (универсальной гипотезы или ранее обоснованного универсального закона).

В реальности же из-за большой гибкости и вариативности понятийных и языковых средств факт лишь по видимости может казаться противоречащим эмпирической гипотезе, но при ближайшем рассмотрении он может ей не противоречить, а зачастую даже лишний раз ее подтверждать. Приведем примеры из исследований по теоретической истории.

Дэвид Уилсон на основании проведенного археологического исследования остатков фортификаций в долинах Перу утверждал, что войны в Святой Долине были направлены не на соседей по долине, а на врагов извне. Он также говорил, что большая «наддеревенская» (supravillage) общность в долине образовалась не в результате войн (см. также комментарий и ссылки в 4.2.8.4).

Рассмотрим первый из приведенных фактов. Он мог бы быть релевантен следующей эмпирической гипотезе: в тот же период, исходя из более общих положений теории стесненности, войны в Святой Долине должны были быть направлены на соседей по долине, а не на врагов извне.

Сам Карнейро утверждает в ответ, что множество малых крепостей в Святой Долине (14), описываемых тем же Уилсоном, как раз указывают на междоусобность войн, поскольку для солидарной защиты от внешнего врага строились бы скорее большие крепости и в меньшем числе. То, что позже, будучи уже политически объединенными, жители долины сражались против внешних врагов, вполне вписывается в картину политической эволюции, соответствующую теории стесненности.

Таким образом, Карнейро отрицает прежде всего обоснованность самого суждения о том, что войны в Долине были в ранний период внешними. Согласно Карнейро, ошибка была совершена Уилсоном при переходе от уровня данных (остатки 14 малых крепостей) к фактуальному суждению о том, что войны были внешними, а не внутренними.

Сюда же относятся примеры аномалий Майя и крито-микенской цивилизации, долгое время считавшихся совершенно мирными, что, по Карнейро, противоречило военно-центрированной теории происхождения государства. В обоих случаях Карнейро отвергает мирный характер складывания государственности. В случае Майя он указывает на найденные археологами остатки фортификаций и изображения пыток пленных (4.2.2). В более сложном случае крито-микенского общества он смело предсказывает будущие археологические находки остатков военных укреплений на Крите, считая, что миролюбивость этого общества была лишь итогом долгих войн за властную монополию на острове (см. 4.2.8.2).

Следующий пример будет логической реконструкцией и разверткой одного момента в анализе А. В. Коротаевым значения технологий хранений для становления государственности и классов (см. 4.1.4). Допустим, теоретическая гипотеза состояла в том, что высокий уровень развития технологий хранения продовольствия (фактор ТХ) является необходимым (хоть и недостаточным) условием для восхождения древнейших сообществ к высоким уровням иерархии управления (протогосу­дарст­вен­ности) и классовой стратификации. Тогда эмпирическая гипотеза относительно количественных данных атласа Мердока состояла бы в том, что обществ с высокими уровнями иерархии и классовой стратификации, но без развитых технологий хранения либо нет, либо их гораздо меньше, чем обществ с высокими, либо низкими значениями по всем трем параметрам.

Тем не менее оказывается, что зафиксировано достаточно значительное количество обществ с низко развитыми технологиями хранения, но высокими уровнями административной иерархии и классовой стратификации. Налицо аномалия – наличие релевантного факта, прямо противоречащего эмпирической гипотезе. Коротаев рассматривает специфику этих аномальных обществ и обнаруживает, что значительная часть их – скотоводческие общества. Скот же сам по себе является естественной и весьма эффективной «технологией хранения» продовольственных продуктов. Получается, что высокие иерархии и большая классовая стратификация этих скотоводческих обществ не опровергают, а, напротив, подтверждают первоначальную (реконструированную нами) теоретическую гипотезу о необходимости высокого уровня развития технологий хранения для продвижения в политогенезе и классообразовании.

Итак, проверке подлежит прежде всего то, как факт аномалии интерпретирует данные. В этом промежутке – между данными и фактуальным сужде­нием – зачастую кроются ошибки. Следует изучить всю фактическую ли­тературу по данным вопросам, составить концептуальный план последую­щих эмпирических исследований, а при возможности по примеру Р. Кар­­нейро, дать антипационные предсказания (см. 3.8) о результатах этих будущих исследований.

6.6.2.7. Проверка связи между понятиями в теоретической гипотезе и модели. Допустим, что эмпирическая гипотеза получена корректно (6.6.2.5) и вполне достоверный релевантный факт ей действительно противоречит (6.6.2.6). Более того, при ближайшем анализе данного факта выяснилось, что он описывает не единственный экстраординарный случай, а значительную группу явлений или исторических случаев. Аномалию отвести не удалось, поэтому приходится что-то делать с самой теоретической гипотезой и моделью. Здесь принцип экономии исследовательских ресурсов подсказывает, что наименее сложным и трудоемким преобразованием является смена связей между понятиями при сохранении их основного состава и общей логики.

Возьмем в качестве примера критику Робертом Карнейро так называемых «авто­ма­тических» теорий происхождения государства (4.2.1.1) и схожую критику А. В. Коротаевым одной из таких теорий – классической марксистской концепции политогенеза и классообразования из развития производительных сил, «автоматического» появления прибавочного продукта и последующего разделения труда на умственный и физический (4.1.1).

В обоих случаях главным основанием для критики служила следующая аномалия. Согласно марксистской концепции, при такой производительности труда, которая позволяет получать прибавочный продукт, он обычно производится, что приводит к последующим социальным трансформациям. Однако многочисленные антропологические данные говорят о том, что без специальных социальных факторов (стимула продажи на рынке или принуждения) случаи «автоматического» получения прибавочного продукта ранними земледельцами вообще не встречаются: люди просто сокращают свой рабочий день до 2-3 часов в день (например, земледельцы тропической Африки и Амазонии). Напротив, в условиях гораздо более низкой производительности труда, но при наличии принуждения или рыночного стимула люди увеличивают свой рабочий день до 10 часов и более, только благодаря этому получая прибавочный продукт (случай крестьян Северного Китая).

Поскольку связь между развитием земледелия и параметрами развития государственности и классообразования была подтверждена А. В. Коро­таевым как весьма сильная (4.1.2), то напрашивается вывод о смене направленности этой связи. Действительно, в большинстве современных концепций (Карнейро, Харрис, Чейз-Данн и Холл, Ленски, и др.) именно военно-государственное и связанное с ним классовое развитие общества приводит через принуждение к интенсификации труда, повышению производительности труда и увеличению рабочего дня, что ведет к получению значительного отчуждаемого прибавочного продукта.

Анализ характера связей между переменными зачастую приводит к проблемам количественного характера. Так, при совмещении положительного и отрицательного влияния на переменную-экспланандум двух или более переменных-экспланансов аномалии могут возникать просто из разного соотношения сил различных причинных действий. Гипотезы о та­кого рода численных трудностях, требующих иного уровня анализа (см. 6.7), следует явно фиксировать. Примером может служить двойст­венность фактора величины территории державы в геополитической динамике (см. 4.4.4). С одной стороны, чем больше территория, тем больше геополитические ресурсы, что ведет к продолжению военных успехов. С другой стороны, чем больше территория, тем больше груз контроля (фактор логистики), что ведет к большей вероятности военных поражений и распада державы. Какой из этих факторов влияет больше, на качественном уровне не решить, тут необходима некоторая форма шкалирования, пусть самая грубая. На данном этапе достаточно лишь явно указать на такого рода трудности.

Итак, экономным и эффективным способом преодоления аномалии может быть просто обращение причинной связи между теми же переменными.

6.6.2.8. Проверка полноты учета переменных-экспланансов, добавление недостающих. Допустим, что любые новые комбинации варьирования состава и направленности связей между имеющимися переменными не приводят к желаемому преодолению аномалии. Тогда встает задача применения новых понятий, т. е. концептуального обогащения модели.

Именно в этой логике Карнейро пришел к новым понятиям социальной стесненности и ресурсного градиента, с помощью которых были преодолены венесуэльская аномалия с племенами Яномамо (см. 4.2.7.2 и 6.6.1.5) и амазонская аномалия с богатой землей «варзея» вдоль берегов этой великой реки (4.2.7.1).

Примером может также служить преодоление Р. Коллинзом аномалии современных военно-воздушных коммуникаций (военные операции Кубы в Анголе, СССР в Афганистане и др.), которые, казалось бы, подрывают универсальность выявленных геополитических закономерностей, связанных с фактором сверхрасширения. Коллинз вводит такие факторы, как растущую стоимость поддержания долговременных систематических коммуникаций на больших расстояниях и сопротивление противника, направленное именно на разрушение длинных линий такой долговременной коммуникации. Теперь получается, что эффектные разовые броски в масштабе континента или даже целой планеты вовсе не отменяют общих геополитических законов. Близость ударной военной силы к обеспечивающим военно-техни­чес­ким службам и близость последних к основной ресурсной базе по-прежнему имеют кардинальное значение (4.4.5).

6.6.2.9. Проверка понятий гипотезы. Проверить логическую форму и основные понятия теоретической гипотезы и модели. Допустим теперь, что простая смена связи между понятиями не преодолевает аномалию. Аномалия имеет более глубокие основания, что, вообще говоря, должно быть подтверждено наличием других аномалий, имеющих ту же причину. В таком случае приходится подвергать сомнению более глубокие слои: структуру основных понятий и самое логику концепции, логику составляющих ее моделей и гипотез.

Рассмотрим  с  этой  точки  зрения  способ преодоления Робертом Карнейро Петенской аномалии. Суть аномалии состояла в том, что при весьма малой  плотности  населения  в  этой  области Мезоамерики наблюдался весьма вы­сокий уровень административной и классовой стратификации (см. 4.2.7.3). Карнейро обращает внимание на само понятие плотности населения и утверждает необходимость его существенной модификации.

 Он утверждает, что для социальной стесненности значима не абсолютная плотность как отношение количества населения к общей занимаемой им площади, а плотность в отношении к доступным ресурсам, а в данном случае – к имеющимся способам обработки земли. Иначе говоря, во внимание должна приниматься не вся земля, а земля, необходимая для выживания при наличном уровне технологий. Тогда получается, что плотность населения при кочевом земледелии, используемом древними индейцами майя при том же населении и территории, должна считаться существенно большей, чем в долине Мехико или долинах Перу, где в древности использовалось оседлое земледелие (4.2.7.3).

Возьмем более сложный пример папуасов Новой Гвинеи и других островов этого региона. Ко времени прихода европейцев эти племена жили в «раю»: изобилие природных ресурсов сочеталось с относительным миролюбием. В то же время, согласно теории Карнейро, сочетание жесткой стесненности острова при весьма ограниченных навигационных возможностях и ресурсного изобилия должен был бы наблюдаться демографический рост – с последующим популяционным давлением, не­хват­кой ресурсов и систематическими войнами с целью захвата земель. Сам Карнейро считал, что этим племенам просто не хватило времени для вступления на рельсы стандартной политической эволюции стесненных ойкумен (см. 4.2.8.3). Вместе с тем есть данные об относительно стабильном существовании такого рода сообществ, причем не только на Новой Гвинее, но и на других островах, в других стесненных местностях. Оказывается, все дело в способности этих сообществ останавливать или существенно тормозить демографический рост. Наиболее распространенными способами являются инфантицид (младенцев просто выбрасывают на съедение зверям), охота за головами членов соседних племен и связанная с нею вендетта, каннибальство, регулярные военные набеги и разбой (без захвата земель) с соответствующим систематическим уничтожением части населения. Известны и более экзотические способы человеческих жертвоприношений или периодических массовых экспедиций в открытый океан, которые в подавляющем числе случаев приводили к гибели мигрантов. Зато малая часть оставшихся случаев успеха как раз может служить объяснением заселения наиболее отдаленных островов Мирового океана, таких как остров Пасхи или Маркизские острова.

Итак, тезис о неизбежности политической эволюции и становления государственности в стесненных регионах существенно поколеблен. Значит ли это, что от теории Карнейро следует вовсе отказаться? Вовсе нет. Следует лишь пересмотреть ее основные понятия и логику связей между ними. Как бы то ни было, дисбаланс между количеством населения и количеством ресурсов в условиях стесненности имеет тенденцию к росту. Вопрос в том, какие обеспечивающие структуры и активности (см. Начала ...5.5.2.6) направлены на снижение этого дисбаланса. Тут и появляется альтернативность. С одной стороны, можно «подверстывать» к имеющемуся населению источник ресурсов, т. е. захватывать новую землю. В условиях социальной стесненности, когда свободной земли с ресурсами уже нет, это всегда означает ведение войн за захват земли. С другой стороны, можно поддерживать такие режимы активности (инфантицид, охоту за головами, вендетту, каннибальство и т. д.), которые «подверсты­вают» количество населения к имеющимся ресурсам на той же земле. Первое с неизбежностью ведет ойкумену по пути политической эволюции (см. 4.2.6), с последующим развитием цивилизации и т. п., второе стабилизирует социальные режимы, которые, переживая разного рода флуктуации (обратимые количественные и структурные изменения), могут существовать десятки тысяч лет, образуя общества, которые Тойнби называл «застрявшими». С учетом того, что указанные негуманные «естественные» способы регулирования численности населения на поверку оказываются гораздо гуманнее, чем последующие масштабные войны, геноцид и массовые эпидемии, характерные для уровня цивилизаций, можно сказать, что это было «застревание в раю». Ведь именно с раем сравнивали европейцы жизнь папуасов, а жизнь на Таити казалась Гогену таким раем, который европейцы еще не успели испортить даже к XX в.

Итак, следует быть готовым к изменению основных понятий и логики концепции, причем, как правило, в сторону большей концептуальной общности и абстрактности.

6.6.2.10. Коррекция ядра программы. Подвергнуть сомнению истинность положений «ядра» исследовательской программы, принять решение о коррекции «ядра» и соответствующем принятии новой исследовательской программы. Ясно, что такое принципиальное решение может быть принято только при условии «захлестывания» аномалиями, т. е. когда аномалии встречаются в разных областях и становится очевидно, что при сохранении прежнего парадигмального ядра от них не избавиться. Действительно, если никакие логические и концептуальные изменения в рамках заданной парадигмы не помогают преодолеть возникающие аномалии, то следует менять самое парадигму. В терминах методологии исследовательских программ И. Лака­то­са, используемой в настоящей работе, следует менять ядро исследовательской программы, т. е. основополагающие категории, принципы и подходы теоретизирования.

Примером может служить критика Робертом Карнейро самого ядра во­люнтаристских теорий происхождения государства, логическая реконст­рукция которой дана в 4.2.1.3. Исходной основой для критики послужи­ла такая специфическая аномалия, как полное отсутствие данных о до­бро­вольном объединении негосударственных образований в государство.

Другим примером может служить отказ Вебера и его последователей (например, Т. Скочпол и Р. Коллинза) от фундаментальной марксистской трактовки государства как инструмента господствующего экономического класса. Аномалиями здесь служили повсеместные случаи жесткого про­ти­во­стояния государства в лице его чиновничьего аппарата с экономически господствующим классом, особенно когда он препятствовал мобилизации ресурсов для военных кампаний. Равным образом отвергнутой оказалась либеральная трактовка государства (например, Парсонса и его последователей) как продукта компромисса интересов между группами населения. Здесь аномалиями служили многочисленные случаи достаточно эффективных и устойчивых государств, основанных на подавлении значительной час­ти населения, иногда даже апартеиде и систематическом насилии (Южно-Африканская Республика). Итогом такого пересмотра парадигмального ядра стало веберианское представление о государстве как о вполне самостоятельной, субстанциональной социальной силе, о государственном классе (чиновничестве) со своими собственными интересами, не сводимыми ни к интересам экономически господствующих групп, ни к социальному компромиссу.

6.6.2.11. Следствия из коррекции ядра. Провести соответствующие уточнения в понятиях, суждениях или логике в моделях и гипотезах. Повторить процедуры поиска и преодоления аномалий (6.6.2.1-10). После такого круга итераций, при котором не останется непреодоленных аномалий, придать концептуальным и гипотетическим положениям статус качественной теории. На основании положений этой теории сделать попытку предсказать новые факты. При этом допускаются не только натуральные (о будущих явлениях), но также антипационные (о результатах будущих эмпирических исследований, например архивных или археологических) и структурные предсказания (о новых фактах, полученных только на основании новой перегруппировки уже ранее известных частных эмпирических сведений, см. 3.8 об этих типах предсказания в теоретической истории).

6.6.3. Требования к результатам

6.6.3.1. Результаты преодоления аномалий. Описание результатов анализа аномалий должно удовлетворять следующим требованиям.

6.6.3.1.1. Наличие полного списка и соответствующих описаний, по возможности, всех известных в науке аномалий со ссылками на литературу (см. 6.6.2.1-3).

6.6.3.1.2. Наличие реконструкции логической формы и вывода эмпирической гипотезы из теоретической гипотезы для каждой аномалии (группы аномалий по одной эмпирической гипотезе, см. 6.6.2.4-5).

6.6.3.1.3. Результаты содержательного анализа каждого релевантного факта из тех, что лежат в основе аномалий. Обоснованные выводы об их действительной релевантности и противоречивости по отношению к гипотезе, а также об их эмпирической достоверности (см. 6.6.2.6).

6.6.3.1.4. Обоснованные суждения о необходимости пересмотра связи между понятиями (6.6.2.7), ввода новых понятий (6.6.2.8), изменения основных понятий и общей логики концепции (6.6.2.9) или смены самого парадигмального ядра исследовательской программы (6.6.2.10).

6.6.3.2. Требования к качественной теории. Качественная теория как результат преодоления аномалий должна удовлетворять следующим требованиям.

6.6.3.2.1. Теория должна строиться как концептуально замкнутая дедуктивно организованная совокупность суждений с проверенными «если – то» положениями, выражающими универсальные законы (см. Начала ...5.1).

6.6.3.2.2. Объектная и факторная модели (см. 6.5.2.3) должны иметь статус интерпретаций теории.

6.6.3.2.3. Должно  быть  явно  представлено, как теория преодолевает основные аномалии (см. 6.6.3.1), причем в направлении не к ad hoc гипотезам, суживанию  эмпирического  содержания и регрессивному сдвигу проблем, а, напротив, к более общим понятиям и положениям, расширению эмпирического содержания и прогрессивному сдвигу проблем по Лакатосу (см. Начала ...5.1.5).

6.6.3.2.4. Должны быть явно представлены имеющиеся несовершенства теории, оставшиеся непреодоленными аномалии, трудности, связанные с качественным, а не количественным характером теории (см. 6.6.2.7).

 

6.7. Этап «Численный анализ».
Шкалирование переменных, выявление силы причинных связей

6.7.1. Исходные данные

6.7.1.1. Проверенная качественная теория с объектной и факторной моделями как интерпретациями (см. 6.6.3.2).

6.7.1.2. Явно фиксированные трудности теории, связанные с ее качественным, а не количественным характером (см. 6.6.2.7).

6.7.1.3. Метод графов: построения и численного анализа сложных структур причинных связей по Стинчкомбу (см. Начала ...5.5.2 и 5.6.1-7).

6.7.1.4. Средства и методы шкалирования переменных (см. Начала ...5.6.8).

6.7.1.5. Доступ к эмпирическим данным (базам данных, результатам количественных эмпирических исследований, статистическим сводкам и проч.), позволяющим вести шкалирование, строить и проверять количественные гипотезы (см. также 6.2.1.3).

6.7.2. Основные задачи этапа

6.7.2.1. Шкалирование переменных. Прошкалировать все переменные, вошедшие в проверенную универсальную гипотезу и качественную теорию. Возьмем в качестве примера теорию геополитической динамики Р. Кол­линза (4.4., Collins, 1995). Интерпретацией ее является факторная мо­дель, представленная самим Коллинзом в виде тренд-графа (рис. 6.7.2.1-1).

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 


Рис. 6.7.2.1-1. Тренд-граф модели геополитической динамики Р. Коллинза
[Collins, 1998б]

Рассмотрим, как может быть прошкалирована переменная-экспланандум в модели Коллинза.

Экспланандумом здесь является переменная военного успеха. Вначале следует определить тип шкалы: шкала интервалов, квазиинтервальная шкала, шкала порядка или шкала наименований; в шкалах первых трех типов наличие положительных и отрицательных или только положительных ступеней, их количество.

Специальное рассуждение (Начала ...5.6.8) было посвящено тому, что в теоретической истории наиболее удобными и эффективными являются квазиинтервальные шкалы, которые, с одной стороны, имеют структуру порядка, но, с другой стороны, расстояния между их ступенями приблизительно равны, хотя бы близки друг другу, что сближает такие шкалы с интервальными (где промежутки имеют точное равенство, что недостижимо в большинстве теоретико-исторических шкал) и отличает от шкалы порядка (где промежутки могут в принципе разниться в тысячи и миллионы раз, что неприемлемо).

Итак, будем исходить из структуры квазиинтервальной шкалы. Ясно, что в нашем случае нужны как положительные, так и отрицательные ступени, поскольку возможен не только военный успех (или его отсутствие) у державы, но также военный или геополитический проигрыш, величина которого может быть прошкалирована. Принцип определения количества ступеней таков: чем больше эмпирической информации, позволяющей различать градации по данному параметру, тем больше можно выделять ступеней шкалы, т. е. делать ее более точной и чувствительной. Войны, величины армий и потерь, мирные договоры, смещения границ – это материя, которая весьма полно представлена в эмпирической истории (по крайней мере, в сравнении с другими сферами человеческой жизни). Это означает, что количество ступеней в положительной и отрицательной частях шкалы может быть достаточно большим – не по два-три, а, например, по шесть. Итак, в качестве основы возьмем 13-балльную шкалу с шестью положительными значениями, шестью отрицательными значениями и нулем.

Далее следует определить качественно-количественные характеристики вначале крайних ступеней и нулевой ступени, а затем каждой ступени так, чтобы, сравнивая эмпирические данные с этими характеристиками, можно было приписывать некоторому периоду державы ту или иную ступень военного успеха.

Будем считать, что некоторая условная держава действует в условной геополитической ойкумене, которой может быть часть света, такая как Европа, континент, как Австралия или даже вся планета.

Верхний предел успеха державы (+6) – это, очевидно, такая победа, такое положение среди других держав, которые дают ей полный военно-политический контроль над территорией всей ойкумены. Такова, например, ситуация государства Австралии, господствующего над всем континентом.

Нижний предел – полная потеря военно-политического контроля державы над какой-либо территорией. Придадим такому состоянию значение -6. Такова была ситуация Германии в мае 1945 г. после признания ею полной и безоговорочной капитуляции.

Будем считать нулем либо ситуацию паритетного мира, когда самое державу и равных ей по силе соседей на какое-то время устраивают сложившиеся границы (ситуация между Францией и Германией в современной Западной Европе), когда никто не считает себя особенно ущемленным или выигравшим, либо ничейную ситуацию в военно-политическом противостоянии («холодная война» между США и СССР, где ойкуменой являлась вся планета). Нуль – это база, или исходная точка, для последующих улучшений или ухудшений военного и геополитического характера. После истолкования главных точек шкалы можно приступать к определению внутренних значений.

+6. Достижение полного военно-политического контроля над всей ойкуменой. Все армии противников полностью разгромлены или вообще не существуют (примеры: государство Австралия на континенте Австралия, Россия в Северной Азии с конца XVII в., в Восточной Европе с 1945 по 1989 г.).

+5. Триумфальная победа державы над всеми основными противниками в ойкумене, приведшая к сильнейшему подрыву их мощи (до 75 % потерь), что привело к захвату бульшей части ойкумены (более 75 %) и контролю державы; оставшаяся часть могла бы быть легко завоевана военным путем, но там контроль осуществляют державы, находящиеся под протекторатом или в союзе с данной сильной державой (ситуация Франции в континентальной Европе на пике наполеоновского могущества, ситуация США в Северной Америке начиная с XIX в.).

+4. Убедительная победа над большинством главных держав в ойкумене, приведшая к сильному подрыву их мощи (до 50 %), а также захвату контроля над большей частью (от 50 до 75 %) эффективной территории ойкумены. В оставшихся частях есть несоюзнические державы, могут быть даже противники, но нет противника, равного по силе (ситуация завоеваний Наполеона и Гитлера в Европе с учетом остававшейся независимым противником Великобритании).

+3. Победа над хотя бы одной из главных держав в ойкумене, приведшая к значительному подрыву ее мощи (до 30 %), а также захвату контроля над значительной частью (от 10 до 50 %) эффективной территории ойкумены. При этом в ойкумене остаются равные или даже немного превосходящие по силе противники (ситуация современных Франции, Великобритании и США по отношению к малым странам Европы).

+2. Убедительная победа над второстепенной державой в ойкумене, приведшая к заметному подрыву ее мощи (до 10 %), существенному и долговременному приращению территории (победа СССР в Финской войне 1939 г., победа США в составе держав НАТО над Югославией в войне 1999 г.).

+1. Незначительная победа или достижение относительного военно-политического преимущества над противником, что приводит к неустойчивому или незначительному расширению сферы контроля (новая демаркация границы России с Китаем в 1990-х гг., в результате чего территория Китая незначительно расширилась).

0. Ситуация мирного паритета или ничейного результата военных действий, когда распределение влияния и контроля над территориями не изменяется (современная ситуация между Францией и Германией, между Францией и Великобританией, между Россией и Китаем).

-1. Незначительное поражение или претерпевание роста военно-поли­тического преимущества соперника, что приводит к незначительной или кратковременной потере контроля над частью территории, не более 1 % (потеря Россией незначительной части территории в результате новой демаркации границы с Китаем).

-2. Заметное поражение от одной из держав ойкумены, приведшее к долговременной потере контроля над заметной частью территории, например до 10 % от прежней территории (потери Эльзаса и Лотарингии во Франко-Германских войнах).

-3. Серьезное поражение, приведшее к выходу из строя существенной части военной силы (от 5 до 20 %), к утере контроля над значительной частью собственной территории (от 10 до 30 %). (Поражение Финляндии в войне с СССР 1939 г., ситуация СССР перед победой под Сталинградом, поражение Югославии державам НАТО в 1999 г.).

-4. Весьма серьезное поражение, приведшее к выходу из строя около половины военной силы и потере контроля над почти половиной своей прежней эффективной территории (30-50 %, поражение Франции в начале Столетней войны).

-5. Почти полное поражение, приведшее к утере большей части военной силы и утере контроля над подавляющей частью (от 50 до 90 %) территории (поражение Франции в начале второй мировой войны).

-6. Сокрушительное поражение в войне, приведшее к полной и безоговорочной капитуляции, потере какого-либо контроля над территорией, фактическое уничтожение державы (ситуация Германии в мае 1945 г.).

Ясно, что подобные шкалы должны быть также построены для остальных переменных модели Коллинза: геопозиционное положение (от пре­дельной окраинности до полной центральности, что вычисляется, например, через отношение разницы длин неохраняемой и охраняемой границы ко всему периметру границ); величина территории, на которой устанавливается административный контроль державы (от полной потери до административного освоения всей ойкумены); величина геополитических ресурсов: население и его доходы, стратегические ресурсы, государственные финансы, размер и военно-техническая мощь армии); груз контроля (который может быть, согласно А. Стинчкомбу, выражен в единицах военной силы, которая недополучена из-за логистических затрат, см. [Stinchcombe, 1968. P. 218 - 222]).

6.7.2.2. Обеспечение интерпретаторами. Задать систему интерпретаторов для каждой прошкалированной переменной. Как говорилось ранее (6.5.2.7), под интерпретаторами понимаются разнообразные познавательные средства, опосредующие понятия и положения теорий с именами и суждениями, касающимися явлений внешнего мира.

Гораздо более сложными, чем ранее рассмотренные, являются интерпретаторы таких структурированных понятий, как переменные. В тело самой теории могут входить только числовые значения переменной, т. е. числа, означающие ступени порядковой, квазиинтервальной или интервальной шкалы. Ближайший к теории слой интерпретаторов включает содержательные толкования (собственно интерпретации) каждой ступени, подобно тому, как это было сделано для шкалы военного успеха (6.7.2.1). Хорошо, если таких толкований достаточно, чтобы квалифицировать явления (статус некоторой державы в тот или иной исторический период) как принадлежащие той или иной ступени шкалы. Однако во многих случаях такие операции слишком чреваты неоднозначностью и произвольностью, поэтому требуются еще дополнительные слои интерпретаторов. Так, в эмпирической социологии и клиометрии принято некоторую абстрактную шкалу представлять как результирующую нескольких эмпирических шкал. Значения по каждой из последних могут быть получены если не однозначным измерением, то достаточно простыми и воспроизводимыми операциями (которые, например, можно поручить инструктированным лаборантам). Полученные данные сводятся однозначным образом (например, суммируются либо прямо, либо с помощью специальных коэффициентов и формул), что дает в результате значения абстрактной теоретической шкалы.

Итак, интерпретаторы включают: а) эмпирические показатели – вспомогательные аспектные шкалированные признаки или параметры; б) спо­со­бы и правила получения значений показателей на основе имеющегося или ожидаемого материала; в) способы и правила преобразования зна­че­ний показателей в значения шкалированной переменной как компонента теории.

Представим возможные интерпретаторы для нашего примера шкалирования такой переменной, как военный успех. Вспомогательные аспектные шкалированные признаки, или показатели:

а) величина собственных потерь в процентном отношении к первоначальной мощи;

б) величина потерь противника в процентном отношении к первоначальной мощи;

в) величина захваченной или утерянной территории в процентном отношении к своей первоначальной территории;

г) время удержания захваченной или утери отданной территории.

Способы и правила получения значений основной шкалы (от -6 до +6) из численных значений этих показателей могут быть весьма различными, поэтому они должны быть как минимум отрефлектированы и явно выражены, а еще лучше хотя бы минимально мотивированы и обоснованы. Есть два основных пути агрегации значений показателей в значения основной шкалы – логический и алгебраический. Логический способ предполагает каждый раз самостоятельное решение по некоторым заданным правилам. Алгебраический способ «автоматически» переводит значения показателей в «сырые» значения шкалы с помощью некоторой установленной формулы. Далее эти «сырые» численные значения шкалы переводятся в ступени шкалы (например, квазиинтервальной).

Логический способ фактически уже был представлен в описании характеристик каждой ступени через примерные величины потерь в военной силе, величины территориальных потерь или приобретений. Должны быть даны явные инструкции по трактовке противоречивых данных, например, когда потери в военной силе соответствуют ступени -4, а потери территории – ступени -3. Обычно какому-то показателю отдается приоритет. Если показателей три и более, то им могут быть приданы веса. Тогда вклад даже приоритетного показателя может быть, в принципе, преодолен совокупным вкладом других, неприоритетных показателей.

Видимо, в войнах культуры набегов главным было соотношение потерь. Со становлением государственности связаны войны за территории (как сухопутные, так и водные – акватории), поэтому главными показателями успеха следует считать величину и срок захвата (утери) территории. Итак, в нашем случае, во-видимому, приоритет должен быть отдан территориальным потерям и обретениям, поскольку территория является не только геополитическим символом успеха и поражения, но и главным источником ресурсов для последующего восстановления и укрепления военной силы.

В рамках алгебраического подхода можно взять произведение величин территориальной потери/приобретения и времени, поскольку очень краткое время удержания скрадывает успех от захвата даже очень большой территории. Это произведение может быть также помножено на относительную величину потерь противника (чем больше эти потери, тем больше успех) и поделено на собственные потери (чем они больше, тем меньше успех). Разумеется, это отнюдь не единственный и скорее всего не оптимальный подход. Получаемые в результате расчетов числа всегда имеют возможный максимум и минимум, которые сближаются с крайними ступенями квазиинтервальной шкалы (-6 и +6 в нашем случае). Все «расстояние» между этими максимумом и минимумом делится на 12 равных отрезков. Деления между ними, вкупе с окрестностями, отождествляются со ступенями. Соответственно каждое «сырое» значение, полученное алгебраическим путем, легко переводится в значение той ступени, в окрестность которой оно попадает.

6.7.2.3. Апробация шкал. Апробировать построенные шкалы и интерпретаторы для наиболее известных случаев, провести необходимые корректировки. Для представленного выше примера шкалы военного успеха апробация означает ее применение к хорошо известным частям военной истории. Например, можно построить график динамики военного и геополитического успеха таких держав, как Россия (Российская Империя – СССР – Российская Федерация), Германия, Франция, Великобритания, США за последние два столетия с шагом 5 или 10 лет. Непременно при этом возникнут трудности логического, методологического, содержательного и информационного характера. По преодолении каждой трудности следует принимать специальные решения, но такие, которые улучшали бы шкалу с интерпретаторами в целом, а не только ad hoc.

Выполнение этой работы предоставляем заинтересованным читателям.

6.7.2.4. Составление выборки случаев для численного анализа. Основными возможными вариантами являются временные ряды в рамках одной социальной  целостности  (исторической системы, общества, провинции, се­ле­­ния)  и  сопоставимые  случаи  (временные  периоды) из разных целостностей.

Наиболее естественный подход – взять именно те случаи, на основании которых была построена первоначальная качественная версия теории. Так, для нашего примера геополитической теории Коллинза при построении численной версии этой теории следовало бы взять долгую военную историю Китая, а также военные истории Древней Месопотамии, Средневековой и Новой Европы, военную историю XX в. в глобальном масштабе.

6.7.2.5. Составление и заполнение таблиц со случаями (перио­да­ми) – в строках, переменными – в столбцах, численными значениями каждой переменной по каждому случаю (периоду) – в ячейках. В нашем примере крайним правым столбцом в таблице должна стать переменная-экспла­нандум – шкала военного и геополитического успеха (см. 6.7.2.1) для некоторой выбранной державы, которую лучше связывать не с именем, а со столицей. В остальных столбцах представляются переменные-экспланансы: величина территории, геополитические ресурсы, геопозиционное положение, груз контроля. В строках фиксируются периоды прослеживаемого ряда, например, десятилетия военной истории Московии – Российской Империи – СССР – Российской Федерации с XV по XX в. В ячейках (пересе­че­ниях строк-периодов и столбцов-переменных) проставляются значения как отдельных показателей по каждой шкале, так и самих шкал переменных по каждому периоду.

6.7.2.6. Проведение элементарного статистического анализа (см. ссыл­­ки к Начала ...5.6.8). Вычислить по каждой переменной средние, отклонения от среднего по каждому случаю, стандартное квадратичное отклонение, стандартизованные отклонения и коэффициенты парной корреляции (на­при­мер, Пирсона). Проинтерпретировать вычисленные коэффициенты парной корреляции как показатели силы связи между переменными. Построить граф связей по Выханду (Начала ...5.5.1.2). Сопоставить его с ранее построенной фак­торной моделью (6.5.2.3.10), скорректировать модель. Спланировать и провести проверку направленности модельных причинных связей, возможно, на основании подхода, изложенного в Начала ...5.6.6.

Примеры такой чисто статистической работы в большом количестве имеются в учебной и справочной литературе по статистике, а также по численным методам в исторических исследованиях (см. ссылки в Начала ...5.6).

6.7.2.7. Проведение анализа силы связей в тренд-структуре на основании скорректированной факторной модели (6.5.2.3.10 и 6.7.2.6), таблицы случаи-переменные-численные значения (6.7.2.5) и аппарата линейно-ал­ге­б­­ра­и­ческой формализации тренд-графов по А. Стинчкомбу (Начала ...5.5.2 и 5.6.1-5). По каждой строке таблицы (6.7.2.5) для каждой переменной (вершины тренд-графа, представляющего факторную модель тренд-структуры), яв­ляю­­щейся стоком хотя бы от одной переменной, строится уравнение вида

Ak = bBk + cCk + dDk + ... + Za ,

где A – переменная, являющаяся вершиной-стоком; k – порядковый номер случая-строки в таблице; B,C,D... переменные-истоки, дающие стоки в переменную-сток; A, Za – выравнивающая постоянная, наконец b,c,d... – интересующие нас силы связей соответственно от B к A, от C к A, от D к A и т. д.

Чарльз Рэгин указывает, что аналитики случаев, как правило, широко используют константы, которые остаются за пределами видения аналитиков взаимосвязи переменных. На самом же деле учет констант вовсе не исключен при анализе переменных. В графическом формализме А. Стинч­комба есть также остроумное средство для отображения констант в тренд-графах, представляющих взаимосвязь переменных: если переменные представляются вершинами с буквенными обозначениями, то константа обозначается просто вершиной со значением 1, величина же константы задается весом связи как ориентированного ребра графа (Начала ...5.5.2.0; [Stinchcombe, 1968. P. 131]). Это дает возможность строгого учета вклада разных констант в состояние переменных, которое закрыто для чисто качественного анализа случаев.

Итак, для всей таблицы получается система уравнений, в роли неизвестных которой выступают силы связей. Попытка алгебраически решить данную систему приводит к одному из трех принципиальных результатов. Во-первых, решения могут быть найдены. Иначе говоря, найдены такие значения силы связей между переменными, которые, будучи применены совместно с факторной моделью, дают именно те значения переменных, что имеются в таблице на основании эмпирических данных. Данные решения (силы связей) становятся основой для соответствующих численных версий универсальных гипотез, а после проверки и преодоления численных аномалий становятся основанием численной версии теории.

Во-вторых, решений может не оказаться вообще. Это означает, что соотношения между численными значениями переменных в разных случаях вообще не укладываются в рамки имеющейся факторной модели. Здесь приходится либо корректировать факторную модель (например, включая в нее новые переменные, изменяя состав и направленность связей и т. д.), либо проверять достоверность эмпирических данных.

В-третьих, данные таблицы и соответствующая система уравнений могут не давать однозначных решений, иначе говоря, каждая сила связей может варьироваться в некоторых пределах. В принципе, изменения силы связей в тренд-структуре могут иметь место, но для их анализа еще нет адекватного аппарата. Поэтому принимается более простая предпосылка о постоянстве силы связей в рамках изучаемого периода (сохранение тренд-струк­туры, задающей изменения всех переменных). Такой подход означает, что наша таблица просто не дает достаточно данных для фиксации силы связей. Соответственно ставится задача получения дополнительных эмпирических данных, причем, как правило, наиболее информативным является поведение системы на полюсах значений переменных. После получения таких данных, появления новых соответствующих строк в таблице и новых уравнений предпринимаются новые попытки решения обновленной системы уравнений.

Такие шаги могут продолжаться в итеративном режиме, пока не получаются жесткие решения – показатели силы связей в тренд-структуре.

6.7.2.8. Проверка факторной модели. Проверить численную факторную модель через отслеживание эффекта экзогенной переменной на переменную-экспланандум. Следует специально выбрать такие фрагменты исторической реальности, где: 1) должна действовать построенная числен­ная факторная модель; 2) есть данные о существенном изменении одной экзогенной переменной, которая согласно модели не получает в тренд-гра­фе стоков, но дает хотя бы один или более исток; 3) есть данные об изменении переменной-экспланандума.

Вначале проводится редукция тренд-графа согласно методу Стинчкомба (см. Начала ...5.5.2.2.2 и 5.5.2.5-9). В результате редукции все внутренние переменные между экзогенной и экспланандумом абсорбируются и получается алгебраическая формула закона связи между последними. Соответственно строятся графики с теоретическими кривыми.

Первый тип графиков связывает экзогенную переменную с экспланандумом. По оси абсцисс откладываются значения экзогенной переменной, взятые из эмпирических данных, а по оси ординат – значения экспланандума, полученные теоретически согласно формуле редуцированного тренд-графа.

Второй тип графиков связывает время с обеими переменными, поэтому является более наглядным для анализа исторических тенденций. По оси абсцисс откладывается время (от начальной до конечной точки выбранного фрагмента). По оси ординат откладываются значения и экзогенной перемен­ной, и экспланандума, соответствующие определенным последовательным моментам времени в данном фрагменте. Таким же образом кривая экспланандума строится как теоретическая на основании применения формулы к значениям экзогенной переменной.

Далее наступает самый захватывающий момент сверки теоретического предсказания с эмпирическими данными о динамике изменения переменной-экспланандума. Фактически здесь реализуется развернутая версия метода сопутствующих изменений по Бэкону – Миллю (Начала ...5.4.1.4). Тео­ре­ти­ческая кривая экспланандума сравнивается с эмпирической кривой (соот­ветствующей по смыслу экспериментальной кривой в естественнонаучном эксперименте). Всегда имеющиеся расхождения могут быть чисто количественными при сохранении общего паттерна. В таком случае в формулу вводятся соответствующие выравнивающие константы, которые затем должны быть представлены как константные вершины в тренд-графе и осмыслены в предметном отношении. Общее неплохое соответствие между теоретической кривой и эмпирической может иметь участок резкого несоответствия. Относящиеся к этим аномальным отрезкам эмпирические данные должны быть подвергнуты особенно тщательной проверке. При подтверждении их достоверности приходится вносить коррективы в факторную модель, тренд-граф (и формулу связи соответственно). Вероятно, когда экзогенная переменная достигает некоторого порога (при входе в критический участок несоответствия), включаются или выключаются некоторые неучтенные переменные, действие которых и дает аномальное поведение экспланандума.

Наконец, вполне возможно полное несоответствие теоретической кривой и эмпирической, что может означать либо неверность модели, либо недостоверность эмпирических данных, либо то и другое. В таком случае с учетом полученных данных следует возвратиться к процедуре 6.7.2.7.

В нашем примере с геополитической теорией Коллинза в роли экзогенной переменной может быть взята величина геополитических ресурсов. Действительно, демографический рост, накопление богатств, рост армии с известными оговорками (при блокировании территориального роста) могут считаться самостоятельными тенденциями, автономными относительно во­ен­ных успехов/неуспехов и зависящими в большей мере от экономических и социокультурных факторов, которые в модель не попадают.

6.7.2.9. Проверка отдельных связей. Провести эмпирический анализ наиболее сомнительных связей факторной модели в отношении их направленности и силы. Для этого выбираются такие фрагменты исторической реальности, где: 1) должна действовать модель; 2) есть достаточно полные эмпирические данные по анализируемым переменным; 3) переменная-сток, связь которой с переменной-истоком изучается, либо изолирована от остальных истоков (они по тем или иным причинам блокированы), либо их действие настолько хорошо известно, что позволяет уверенно «вычесть» соответствующий эффект.

Строятся графики тех же типов, что в 6.7.2.8, но здесь вместо сложной формулы используется только гипотетический коэффициент силы связи между переменными. Проводится сравнение теоретической и эмпирической кривой, за чем следует корректировка данной части модели.

В модели Коллинза детальному анализу должна быть подвергнута прежде всего «переключающаяся» связь между геопозиционным положением (окраинность/центральность) и военным успехом. Вероятно, здесь следует также привлечь метод анализа и развертки переключающихся связей, который представлен в Начала ...5.6.7 именно на примере данной модели.

6.7.2.10. Составление новой численной версии теории, законы которой теперь приобретают вид алгебраических формул, и численных пред­сказаний новых фактов. Эта процедура выполняется после того, как итерации применения предыдущих процедур этого этапа приведут к приемлемому соответствию между теоретическими и эмпирическими кривыми как для всей модели, так и для ее частей.

Предсказания новых фактов делаются относительно таких фрагментов исторической реальности, где есть эмпирическая информация о значениях одних переменных, но нет информации о других. Именно эти отсутствующие в эмпирии значения могут и должны быть вычислены на основании полученной теории. Если есть данные об экспланандуме (например, активности военных действий в догосударственных ойкуменах), то вычисляются значения предполагаемой экзогенной переменной (например, величины популяции). Если, напротив, есть данные о меняющихся значениях экзогенной переменной, то теоретически вычисляются значения экспланандума. Последний подход адекватен также для натуральных предсказаний о будущем, т. е. для социального прогнозирования.

После такого рода предсказаний предпринимаются усилия по получению недостающих эмпирических данных. Успешность численного теоретического предсказания резко повышает обоснованность теории. Неуспешность предсказания трактуется как одна из численных или «вто­рич­ных» аномалий, процедуры работы с которыми составляют следующий этап метода (см. 6.8).

Теория Коллинза заслуживает доверия прежде всего потому, что с ее помощью в 1980 г. (с публикацией в 1986 г.) была действительно предсказана судьба двух главных противостоящих супердержав того времени – США и СССР. Для США предсказывалась стабильность с вероятностью укрепления позиций, а для СССР – геополитический проигрыш и распад в течение ближайших 30-50 лет. При этом Коллинз широко использовал именно численные показатели величины армий вероятных противников, населения и его доходов, длины границ, количества этнических слоев от хартленда до окраинных рубежей и т. д.

Заметим, что эксплицитные шкалы Коллинзом построены не были, т. е. до сих пор нет еще эксплицитной численной версии его геополитической теории. Здесь открываются значительные и многообещающие перспективы для теоретиков в области геополитики и шире – в теоретической истории, частью которой является теоретическая геополитика.

6.7.3. Требования к результатам

6.7.3.1. Мягкий критерий для количественной теории. Численная версия теории считается эмпирически обоснованной в целом, если получено подкрепление совокупного действия ее численных законов (достаточно близки эмпирические и теоретические кривые соответствующих графиков, см. 6.7.2.8).

6.7.3.2. Критерий обоснованности отдельного закона. Каждый численный закон теории считается обоснованным, если получено его эмпирическое подкрепление для случаев с аналитическим отвлечением от действия факторов, не учитываемых законом (см. 6.7.2.9).

6.7.3.3. Жесткий критерий для количественной теории. Численная версия теории считается полностью обоснованной, если она обоснована в целом и обоснован каждый ее численный закон (см. 6.7.3.1-2).

6.7.3.4. Критерий сильной теории. Численная версия теории считается имеющей предсказательную силу, если с ее помощью удалось успешно предсказать хотя бы один новый факт (см. 6.7.2.10).

 

6.8. Этап 8. Преодоление вторичных аномалий

6.8.1. Исходные данные

6.8.1.1. Численная версия теории с моделями, шкалами и эмпирической ­основой (случаи, таблицы данных, расчета и пр., см. 6.7.2 – 6.7.3).

6.8.1.2. Описания уже имеющихся аномалий – существенного численного несоответствия между численными эмпирическими гипотезами и релевантными фактами (6.7.2.8-10).

6.8.1.3. Доступ к эмпирическим данным (базам данных, результатам количественных эмпирических исследований, статистическим сводкам и проч.), позволяющим вести шкалирование, строить и проверять количественные гипотезы (см. также 6.2.1.3).

6.8.2. Основные задачи этапа

6.8.2.1. Экспансия количественной теории. На основании обобщения и отвлечения от несущественных обстоятельств (дающих пренебрежимо малый вклад в численные значения переменных) максимально расширить область приложения полученной численной (версии) теории. Сопоставить этот расширенный класс явлений с основными эпохами и регионами всемирной истории. Выделить те из них, которые могут содержать явления заданного класса и о которых доступна эмпирическая информация, представимая в численной форме. На основании изучения эмпирического материала (историографии и клиометрических данных) составить выборку таких явлений, которые, с одной стороны, подпадают под условия действия численных законов теории, с другой стороны, являются максимально отдаленными друг от друга во временном, пространственном, цивилизационном, технологическом, социальном и прочих аспектах.

6.8.2.2. Эскизная проверка. Провести эскизную качественную проверку в схеме критического эксперимента. Среди исторических явлений полученной выборки следует специально отобрать случаи, где начальные условия задают такое действие численных законов, которое приведет к качественным результатам, противоположным ожидаемым согласно альтернативными теориям или «здравому смыслу». Проверка такого рода эмпирических гипотез облегчена, поскольку вместо численного анализа требуется лишь фиксация того или иного качественно определенного результата.

Наибольший интерес представляют случаи с противоположно направленными действиями различных факторов на экспланандум. Именно здесь численный характер законов приобретает особую значимость, поскольку с их помощью можно вычислить, будет ли преобладать действие того или иного фактора, либо они уравновесят друг друга. Вообще говоря, рост, снижение или стабилизация также могут считаться тремя качественными характеристиками, которые должны теоретически предсказываться на основании данных о начальных условиях и численных законах.

Принципиальная схема критического эксперимента дана в реконструкции А. Стинчкомбом методологии исследования Э. Дюркгейма причин самоубийств (Начала ...5.4.5.5). Классическим примером случая здесь является специально выбранная группа евреев – городских жителей, имеющих высокое образование и занимающихся коммерцией. Согласно руссоистским концепциям здравого смысла, отчуждение от земли, бремя образованности и интеллекта, неестественное для простого человека торгашество должны вести за собой пороки цивилизации, в том числе и склонность к самоубийству. Согласно теории самого Дюркгейма склонность к самоубийству (как переменная-экспланандум в наших терминах) зависит гораздо больше от фактора индивидуализма (переменная-эксплананс: индивидуализм/солидарность). Если при всей своей высокой образованности, оторванности от земли и «торгашестве» евреи имеют высокую этни­чес­кую и религиозную солидарность, то уровень самоубийств среди них должен быть существенно ниже, чем в других группах. То же показали и эмпирические данные. Допустим, что «руссоистские» факторы также значимы. Тогда встал бы вопрос о соотношении силы воздействия соответствующих разнонаправленных экспланансов и данная схема «кри­тического эксперимента» должна была получить численное обеспечение.

Другой случай, связанный уже с натуральным предсказанием, можно почерпнуть в работе Р. Коллинза [Коллинз, 1998б]. Он пишет:

В нашем распоряжении также есть критическое эмпирическое сравнение, позволяющее нам сопоставить относительные достоинства геополитической теории и теории превосходства капиталистической производительности: временные паттерны государственного могущества Советского Союза и Китая. Эти данные говорят против модели государственного коллапса, основанной на капиталистическом превосходстве. Ли показывает, что все превратности положения китайских коммунистических сил в XX в. вытекают из геополитической теории, и предсказывает на основании относительных геополитических преимуществ Китая на рубеже XXI в., что не следует ожидать здесь внутренней революции. Другими словами, социализм сам по себе не объясняет изменения государственной слабости или силы, в то время как они объясняются геополитическими условиями [Коллинз, 1998б. С. 262].

Далее Коллинз делает примечательную ссылку, касающуюся уже критического столкновения совсем с другой теорией.

Следует заметить, что Гольдстоун, применяя свою модель государственного распада с подчеркиванием причинной цепи, порождаемой ростом населения, делает вывод, что Китай в конце XX в. находится в предреволюционной фазе. Таким образом, у нас имеется прямое противоречие между предсказанием геополитической теории и предсказанием демографически центрированного варианта теории государственного распада. Будущие события позволят оценить достоверность этих теорий [Там же].

Поскольку демографический рост и увеличивает геополитические ресурсы (что ведет к успешным военным операциям, последующему повышению легитимности и укреплению государства), и обостряет экономическое напряжение (растет безработица, недовольство населения, приобретают популярность оппозиционные течения), то результирующая действия этого фактора зависит именно от численного характера указанных закономерностей и противоборства тенденций. Именно такого рода случаи представляют особый интерес с точки зрения проверки теории и выявления аномалий, поскольку здесь результаты противоборства дадут вполне легко идентифицируемый качественный (а не трудно вычисляемый количественный) результат, например, произойдет или нет революция в Китае, ослабнет или окрепнет его государственность.

6.8.2.3. Проверка численных законов. Провести полную систематическую проверку численных законов. В рамках полученной выборки выделить следующие четыре группы явлений. В первой группе известными являются значения (либо численные, либо могущие быть шкалированными) переменных на всем протяжении рассматриваемого периода. Во второй – значения только начальных условий и следствий в конце периода. В третьей – значения только начальных условий, а в четвертой группе – значения только следствий.

Для явлений первых трех групп следует сопоставить начальные условия с численными законами связи имеющейся теории (согласно логической схе­ме Гемпеля, см. [Гемпель, 1998] и Начала ...5.1.2.2) и предсказать теоретиче­с­кую динамику изменения переменных. Для большей наглядности реко­мендуется представить динамику изменения всех переменных на графи­ке со временем по оси абсцисс. Далее работа с явлениями трех групп раз­нится вследствие разного характера имеющихся данных об этих явлениях.

В явлениях первой группы теоретическим кривым изменения переменных (эмпирическим гипотезам) сопоставляются такие же эмпирические кривые (релевантные факты). Каждое существенное отклонение эмпирической кривой от теоретической получает статус аномалии и фиксируется для дальнейшего анализа и преодоления.

В явлениях второй группы сравнить удается только численные значения теоретически полученных (эмпирическая гипотеза) и эмпирически данных следствий (релевантный факт), т. е. сопоставлять информацию на правой стороне графиков. Иначе говоря, с помощью теории делаются структурные предсказания (см. 3.8) о численных значениях следствий на основании знания о начальных условиях и приложения к ним законов теории – строится эмпирическая гипотеза о численных значениях переменных в конце изучаемого периода. Затем эти предсказания следствий сопоставляются с реальными эмпирическими данными об имевших место в действительности следствиях (с релевантным фактом, выраженным опять же в численных зна­че­ниях переменных). Совпадение или близость теоретического предсказа­ния факту резко повышает достоверность теории, а существенные несоот­вет­­ствия фиксируются как аномалии для дальнейшего анализа и преодоления.

В явлениях третьей группы на основании сопоставления эмпирически известных начальных условий и численных законов теории также делается предсказание относительно следствий (эмпирическая гипотеза). Это предска­зание имеет уже антипационный характер (см. 3.8), поскольку сейчас про­верить его невозможно, но будущие эмпирические исследования (архив­ные или археологические изыскания, новые сопоставления данных и расчеты) позволят проверить это предсказание, что даст либо подтверждение теории, либо новую аномалию.

Наконец, в явлениях четвертой группы, когда известны только значения переменных в следствиях, с помощью численных законов теории производится обратная процедура объяснения (ср. [Гемпель, 1998] и Начала ...5.1.2.2). Теоретически вычисленные значения переменных в начальных условиях также имеют статус эмпирической гипотезы. Более того, они также могут рассматриваться как антипационные предсказания, поскольку дальнейшие эмпирические исследования должны показать, было ли верно это предсказание (что подтвердит теорию) или нет (что будет рассматриваться как новая аномалия).

6.8.2.4. Содержательный анализ численных аномалий. Провести детальный содержательный анализ каждой выявленной вторичной аномалии (т. е. исторического случая, эмпирические данные о котором прямо противоречат теоретическим предсказаниям, сделанным на основании численных законов). При этом проверяется в принципе та же последовательность методологических гипотез о «локализации» ошибки, что и при анализе качественных или первичных аномалий (см. 6.6.2.5-10). Поэтому в описаниях последующих процедур (6.8.2.5-11), в целом соответствующих этому ряду, отмечается лишь специфика ошибок, характерная для численного вида проверяемых законов.

6.8.2.5. Проверка логики вывода гипотезы. Проверить логику связи между теоретической и эмпирической гипотезами – как качественными, так и численными. Эмпирическая гипотеза здесь также должна быть результатом прямого дедуктивного вывода из теоретической гипотезы. Если теоретическая гипотеза выражена алгебраической формулой (форму­лами) с двумя или более переменными, то эмпирическая гипотеза приобретает характер предсказания (расчета) численных значений одной переменной (напри­мер, экспланандума) на основании подстановки в формулу известных значений других переменных (например, касающихся как экспланандума, так и влияющих на него факторов-экспланансов в начальной ситуации).

Здесь возможны самые разнообразные ошибки как содержательного, логи­ческого, так и узко технического, алгебраического характера. Могут быть не учтены какие-либо постоянные или коэффициенты. Важно, чтобы любая кор­рекция не сужала, а, напротив, по возможности расширяла область прило­жения теории (принцип прогрессивного сдвига проблем по И. Лакатосу, см. Начала ...5.1.5).

6.8.2.6. Фактуальная проверка аномалии. Проверить обоснованность факта и его релевантность численной эмпирической гипотезе. Фактом в данном случае является совокупность утверждений о том, что там-то и тогда-то такие-то переменные имели такие-то численные значения (например, в квазиинтервальной шкале). Критика обоснованности этих суждений может идти по линии сомнений в правомерности применявшегося способа оценки явлений или измерения. Опять-таки если принято суждение о необходимости иного способа измерения, то он должен быть применен и ко всем остальным случаям, когда аномалии не наблюдается. Иначе критика будет иметь характер ad hoc и будет некорректной.

Сомнения в релевантности факта эмпирической гипотезе могут выражаться в предположении о том, что в этой гипотезе речь идет об одних переменных и их значениях, а в суждениях факта о других.

Обнаружение ошибок на этой стадии означает преодоление аномалии путем ее отведения или третирования как мнимой. Дальнейшие процедуры относятся уже не к мнимым, а настоящим аномалиям, требующим коррекции самой теории.

6.8.2.7. Проверка численных связей. Проверить численные законы связи между переменными в теоретической гипотезе и модели. Такое ре­шение, ведущее к сложной и трудоемкой работе, принимается на основании не одной аномалии, а группы аномалий. Дело в том, что неверный характер численных законов не может проявляться лишь в одной аномалии.

Принцип экономии исследовательских ресурсов подсказывает, что наименее сложным и трудоемким преобразованием является смена численного характера связей между понятиями при сохранении их основного состава и общей логики.

Данные об аномалиях следует ввести в таблицы, форма которых задана в 6.7.2.5. Именно на основе таких таблиц были получены первоначальные варианты численной связи между переменными. Полученные аномалии, имеющие систематический характер, должны изменить и результаты обобщения соответствующих дополненных таблиц. Разумеется, новые численные законы должны быть вновь проверены на случаях, для которых они раньше работали. Этим достигается опять же прогрессивный сдвиг проблем по Лакатосу.

6.8.2.8. Проверка полноты состава экспланансов. Проверить полноту учета переменных-экспланансов в численных законах связи, добавить недостающие. Нередко аномалии возникают тогда, когда действуют факторы, бывшие блокированными в тех исходных случаях (см. 6.7.2.4), на основании которых выводились сами численные законы. Эти факторы и должны быть выявлены, введены в формулы и снабжены условиями их блокирования и активации. Специальной проверки требует «поведение» этих новых факторов в исходных случаях: почему там они не проявлялись, а в аномальных случаях проявляются?

6.8.2.9. Проверка логики гипотезы. Проверить логическую форму и основные понятия теоретической гипотезы и модели. Здесь уже сомнению подвергаются структурные и качественные компоненты теории. Наибольший теоретический интерес среди аномалий представляют случаи качественного изменения структуры связей между переменными (появление новых переменных, блокирование старых, усиление, ослабление или блокировка связей). Следует выделить классы таких случаев и для их анализа вернуться к этапу 6.5.

Логика работы здесь становится сходной с порядком преодоления качественных (первичных) аномалий. Добавочная специфика и сложность связаны с необходимостью построения новых шкал и пересмотра старых (см. 6.7.2.1), а также с необходимостью заново строить таблицы эмпирических данных согласно новой концептуальной конструкции (см. 6.6.2.5).

6.8.2.10. Проверка ядра «программы». Подвергнуть сомнению истинность положений «ядра» исследовательской программы. Вообще говоря, для такого принципиального решения одних количественных аномалий недостаточно. Характер последних должен указать на область нахождения более явных аномалий, имеющих уже качественный характер. Если таковые действительно находятся, накапливаются и не преодолеваются указанными выше способами, если появляются альтернативные многообещающие фундаментальные идеи, то лишь тогда следует всерьез поставить под сомнение положения самого «ядра» теории и всей исследовательской программы. Логика работы здесь также сходна с порядком преодоления качественных (первичных) аномалий (см. 6.6.2.10). После построения нового ядра придется заново производить все (или многие) работы по построению моделей, шкалированию переменных, составлению и заполнению таблиц, нахождению качественных и численных законов, преодолению первичных и вторичных аномалий (см. 6.5.2, 6.6.2, 6.7.2 и 6.8.2).

6.8.2.11. Следствия по коррекции ядра. Провести соответствующие уточнения в понятиях, суждениях или логике в моделях и численных законах. Повторить процедуры поиска и преодоления аномалий (6.8.2.1-10). После такого круга итераций, при котором не останется непреодоленных аномалий, придать полученным и обоснованным положениям статус проверенной количественной теории. На основании положений и численных законов этой теории сделать попытку предсказать новые факты. При этом допускаются не только натуральные (о будущих явлениях), но и антипационные (о результатах будущих эмпирических исследований, например архивных или археологических) и структурные предсказания (о новых фактах, полученных только на основании перегруппировки уже известных частных эмпирических сведений (см. 3.8 об этих типах предсказания в теоретической истории)).

6.8.3. Требования к результатам. Описание результатов анализа вто­ричных (количественных) аномалий должно удовлетворять следующим требованиям.

6.8.3.1. Полнота учета аномалий. Наличие полного списка и соответствующих описаний по возможности всех известных вторичных аномалий по отношению к построенной численной версии теории.

6.8.3.2. Эксплицитность противоречия. Для каждой аномалии есть явно заданные формулы теоретической и эмпирической гипотез, а также явно заданные условия их действия (см. 6.8.2.5).

6.8.3.3. Фактуальность аномалий. Для каждой аномалии есть описание способа получения и оценка степени достоверности релевантного фак­та (эмпирических количественных значений, прямо и существенно про­тиворечащих эмпирической гипотезе, см. 6.8.2.6).

6.8.3.4. Наличие обоснованных исправлений. Есть обоснованные корректировки связей между понятиями (6.8.2.7), состава понятий (6.8.2.8), общей логики концепции (6.8.2.9) или парадигмального ядра исследовательской программы (6.8.2.10).

6.8.3.5. Явная фиксация остающихся трудностей. Должны быть явно представлены имеющиеся несовершенства теории, оставшиеся непреодоленными аномалии.

 

6.9. Этап «Завершающая теоретизация
и прагматизация».
Экспликация и формализация теории. Разработка методов
и средств решения познавательных и практических задач

6.9.0. Общий замысел завершающего этапа метода теоретической истории

6.9.0.1. Апология интеллектуальной утопии. Большинство исследова­ний по теоретической истории до сих пор ограничивалось 5-м этапом (содер­­­жательный анализ случаев на основании теории) или даже 3-м (исход­­ная теоретизация); редко кто добирался до 6-го (преодоление первичных аномалий) и уж совсем единицы (если не считать достаточно специфическое и преимущественно эмпирическое направление клиометрии) – до 7-го и 8-го этапов (построение численной версии теории и преодоление соответствующих вторичных аномалий). Разработка процедур завершающего, 9-го этапа в этом контексте представляется совершенной маниловщиной. До поры до времени этот этап пусть смотрится как интеллектуальная утопия. Уверенность автора в том, что рано или поздно этот статус сменится на более реалистический, основана на двух факторах: огромный накопленный и продолжающий расти эмпирический материал по всемирной истории, который уже сейчас настоятельно требует теоретизации, и солидный багаж логических и методологических подходов к экспликации, синтезу и практическому применению теорий, который появился в иных областях (логика и методология науки, системный анализ и системотехника, организационное управление и т. д.) и который неминуемо будет приложен и к сфере истории (славное начало чему уже положено Гемпелем в 1942 г. [Гемпель, 1998]).

6.9.0.2. Триединая направленность этапа. На завершающем этапе мето­да предполагается движение в трех разных направлениях, поэтому здесь по­стараемся указать на их тесную внутреннюю и взаимостимулирующую связь.

Первым направлением преобразования полученной и проверенной ранее теории является ее уточнение, понимаемое здесь как экспликация (абстра­гирование и придание большей строгости смысловому содержанию) и формализация (движение к более полным и более жестким языковым формам, см. Начала ...5.2).

Второе направление, названное здесь прагматизацией, состоит в разработке способов постановки и решения основных типов исследовательских и практических задач, при решении которых используется полученное с помощью описанного метода теоретическое знание. Из проверенных теорий наиболее хороши те, что работают, т. е. используются при решении задач в исследованиях и практической деятельности.

Наконец, третье направление работы с построенной теорией состоит в ее сопоставлении, увязывании, а в идеале – в строгом аппаратном синтезе с теориями, объясняющими другие аспекты той же предметной области или пересекающиеся, смежные сферы социально-исторической реальности. Прежде всего, это социологические и антропологические, политологические и геополитические, культурологические, психологические, демографические, экономические теории. Весьма перспективен также синтез исторических теорий (в форме «вкладывания») с более широкими, обще­на­уч­ны­ми концепциями, такими как теория систем, теория эволюции, концепция хаоса и порядка и т. д.

Теперь рассмотрим связи между этими, казалось бы, разнонаправленными движениями. Экспликация и формализация всегда предполагают довольно высокую степень обобщения. Всякое обобщение теории расширяет ее предметную область. С одной стороны, при этом могут возникнуть новые аномалии, что возвращает к 6.6 и 6.8. С другой стороны, расширяются возможности синтеза с другими теориями, поскольку чем более общими и абстрактными являются понятия, тем легче они поддаются преобразованию и идентификации с понятиями другой теории. Как расширение предметной области вследствие экспликации и формализации теории, так и синтез ее с другими теориями резко увеличивает способность теории служить основанием для решения разнообразных исследовательских и практических задач.

Сама эта практика постановки и решения задач на основании теории, в свою очередь, весьма эффективно ведет к обнаружению ее недостатков, ко­то­рые либо преодолеваются в чисто интеллектуальном плане, прежде всего че­рез коррекцию самой теории, либо фиксируются как аномалии. Постанов­ка и решение задач всегда ведут к большей точности теории, вы­явлению тех областей, которые она не охватывает, соответственно указывают на сфе­ры необходимого синтеза с другими теориями, возможно, из других наук.

Итак, показано, что все три направления преобразования некоей полученной с помощью описанного метода исторической теории теснейшим образом связаны между собой, причем связи эти носят характер взаимостимулирования к дальнейшему развитию.

6.9.0.3. Баланс завершенности и открытости в теоретическом мышлении. Никакие теории о реальности не бывают полностью завершенными (в отличие от чисто математических теорий, где принципом является не соответствие реальности, а корректное движение в рамках изначальных условных предпосылок и определений). В наибольшей степени это относится к наукам, сам предмет которых многолик и изменчив. Причем это вовсе не только история (как бы ни тешили себя историки уникальностью своего предмета), но также социология, психология, культурология и такие естественно-исторические науки, как биология, география и геология. Современная гипертрофия признания недостижимости окончательного теоретического знания приводит к тому, что в этих областях теории уже почти совсем нет попыток представления теорий и концепций в целостном, строгом, законченном виде. Поэтому здесь будем защищать необходимость такого рода попыток. (В другой познавательной ситуации, где царствовал бы интеллектуальный консерватизм с запретами на отступление от «раз и навсегда» запечатленных доктрин, пришлось бы, напротив, защищать текучесть и открытость познания, необходимость взрывать окостеневшие концептуальные и логические конструкции.)

Итак, почему нужно пытаться представить теорию в законченном виде, зная при этом, что она не является совершенной и законченной (и никогда не будет таковой)? Прежде всего, именно бесконечность движения требует регулярных «остановок в пути». Время от времени необходимо оставить «погоню и ловлю» (если использовать излюбленные метафоры Платона), осмотреться вокруг, понять где находимся, чего достигли, какие есть основные успехи, что главным образом мешает дальнейшему движению. Именно роль этой рефлексивной остановки играют попытки получения завершенной формы наличного теоретического знания, попытки экспликации и формализации, которые, вероятно, покажутся дикими и неестественными большинству не только эмпириков, но даже теоретиков истории.

Как же избежать превращения формализованных теорий в догмы, препятствующие живому мышлению и дальнейшему развитию познания? На мой взгляд, мощным противоядием здесь являются лакатосовский принцип открытости к встрече с аномалиями и принцип прогрессивного сдвига проблем при их преодолении (см. Начала ...5.1.5). Действенность этих принципов многократно усиливается в сочетании с систематической направленностью на прагматизацию и синтез теорий.

Только на основании более или менее завершенного представления теории можно систематически разрабатывать способы постановки и решения соответствующих задач. Зато эти задачи, если они имеют не схоластический характер, а относятся к самой исторической реальности, всегда полной движения, сложностей и противоречий, «расшатывают» здание базисной для них теории. Прежде всего, оказывается, что они отнюдь не решаются столь эффективно, как надо было бы, если бы теория исчерпывала содержание исторического процесса. Решение реальных задач относительно истории всегда будет обнаруживать бедность и несовершенство имеющихся теорий. Это следует трактовать не в плане «постмодернистского» или какого-то иного, столь же невнятного толкования, будто история сокрушила жалкие построения теоретиков и показала их бессмысленность, но в плане нахождения «месторождения» новых ано­малий, посредством выявления, понимания и преодоления которых наши исторические теории будут только усилены.

Таким же образом любые попытки синтеза собственной теории с уже имеющимися в данной или смежных предметных областях требуют «взаим­ного признания» эмпирической подкрепленности, а также стилизации и отождествления понятий, что почти всегда приводит к трудностям так называемой «несоизмеримости теорий». Человеческие понятия – материя пластичная, поэтому мнимая «несоизмеримость» указывает только на ригидность концептуального мышления, а иногда на интеллектуальную лень и трусость. Зато эмпирическое содержание понятий, особенно полученных в чисто интеллектуальных операциях синтеза, – материя весьма упрямая. Она почти всегда сопротивляется. Важно правильно отнестись к этому сопротивлению: истолковывать его не как свидетельство полной безнадежности построения рациональных теорий в истории и тем более их синтеза с другими научными теориями, но как ценнейший кладезь аномалий – поистине живительный источник для дальнейшего развития синтезированной теории.

Теперь, после общего взгляда на завершающий этап метода, приступим к более детальному и техническому описанию основных его входов, процедур и требований к результатам.

6.9.1. Исходные данные

6.9.1.1. Численная версия теории, скорректированная в результате пре­одоления первичных и вторичных аномалий, причем законы связи между переменными в теории выражены как алгебраические формулы или иным точным способом (6.6-6.8).

6.9.1.2. Первоначальная формулировка проблемы исследования (см. 6.1.2.1). Обоснование ее теоретической и практической актуальности, которое должно включать, в частности, области практических задач, которые могут быть решены с помощью строящегося теоретического объяснения и самой теории.

6.9.1.3. Перечни и описания имеющихся теорий, концепций и моделей по проблеме с указанием степени их достоверности, успеха в преодолении аномалий и т. д. (см. 6.1.2.2).

6.9.1.4. Методология экспликации и формализации научных теорий (см. Начала ...5.2).

6.9.1.5. Аппарат концептуального синтеза, системной и математической экспликации теорий (см. Начала ...5.7).

6.9.2. Основные задачи этапа

6.9.2.1. Предметная экспликация теории. Завершить предметную экспликацию теории и нормализовать ее языковые формы. О предметном уровне экспликации см. Начала ...5.2.4.2 и работы [Розов, 1989а, 1989б]. Некоторый уровень экспликации есть в любой предметной теории, поскольку в ней используются понятия с четким смыслом; некоторые из них ясно соотнесены между собой и фигурируют в конструкциях с прозрачной логической формой. Вместе с тем, в большинстве предметных теорий даже естественных наук, не говоря уже о социальных науках и истории, остается большая доля расплывчатого, двусмысленного, нечеткого содержания. Именно на прояснение или «рас­чистку» этого интуитивного остатка и направлена данная задача. Речь идет прежде всего о построении исчерпы­вающих определений используемых понятий, а также о замыкании поня­тийного аппарата, т. е. об определении понятий только в терминах других понятий той же теории. При таком подходе достаточно скоро выявляются базисные понятия, которые уже не могут быть определены с по­мощью понятий того же аппарата во избежание порочного круга (Начала ...5.2.4.2). Такие понятия считаются далее неопределимыми (атомарными, базисными, в отличие от производных) в рамках данного концептуального аппарата, хотя со специальными оговорками им можно (и зачастую весьма полезно) давать определения или хотя бы пояснения средствами других концептуальных аппаратов (напри­мер, из более общей системной теории или смежной научной дисциплины).

В качестве подспорья для предметной экспликации исторических теорий рекомендуется использовать эскизный аппарат социальной культурологии, представленный в книге [Розов, 1992. Гл. 2], который содержит несколько десятков основных понятий с явными определениями, соотносящими их друг с другом, а также с принципами построения более конкретных предметных понятийных аппаратов.

О нормализованном уровне (языковой или знаковой) формализации см. Начала ...5.2.5.2. Сами определения, выполненные корректно с точки зрения ло­гических правил построения и выражения дефиниций, уже являются нор­мализованными языковыми формами. То же относится и ко всем спискам с единым основанием. Вместе с тем, основное тело научных теорий, тем более исторических, обычно представлено не в нормализованном, а в ес­тественном языке (русском, английском, немецком, французском и т. д.). Нормализация естественных языковых форм нужна прежде всего для того, чтобы путем введения однозначной терминологии и ограниченного круга прозрачных синтаксических форм зафиксировать с большей полнотой и жесткостью понятийную и логическую ясность, достигнутую при предметной экспликации (см. выше). Строго определенные понятия должны и соотноситься строго определенными способами. Этот принцип воплощается как раз в построении и фиксации нормализованных языковых форм теории.

Технически это обычно выражается в построении нескольких образцов допустимых языковых выражений и конструкций, своего рода «кирпи­чиков» языковых форм, и последующем преобразовании естественно-язы­ко­вого выражения теории в набор нормализованных языковых конструкций, использующих только допустимые (представленные в образцах) синтаксические формы и их комбинации.

Понятийной замкнутости аппарата в плане содержания (понятий, смыслов, логики) должна соответствовать терминологическая замкнутость в плане выражения (знаковые, языковые формы). Иначе говоря, в нормализованном изложении теории должны использоваться лишь фиксированные наборы терминов и языковых связок, корреспондирующие с наборами понятий, а также отношений между ними и логических форм суждений.

Возьмем в качестве примера теорию геополитической динамики Р. Кол­линза (см. 4.4.4 и [Коллинз, 1998]), поскольку ее главное содержание уже выражено  самим  автором в виде явно сформулированных «прин­ципов» (по сути дела, настоящих «универсальных законов» в том смысле, как пони­мает их К. Гемпель).

Принцип 1. Преимущество в размерах ресурсов благоприятствует территориальной экспансии; при приблизительно равном соотношении прочих факторов более крупные, более населенные и более богатые ресурсами государства расширяются военным путем за счет более мелких и бедных государств [Коллинз, 1998. С. 237].

Принцип 2. Геопозиционное или «окраинное» (marchland) преимущество благоприятствует территориальной экспансии; государства, имеющие врагов на меньшем количестве фронтов, расширяются за счет государств, имеющих врагов на большем числе границ [Там же. С. 238].

Принцип 3. Государства, расположенные в центре географического региона, имеют тенденцию со временем дробиться (fragment) на более мелкие единицы [Там же].

Принцип 4. Кумулятивные процессы приводят к периодическому долговременному упрощению, с массивными гонками вооружения и решающими войнами (showdown wars) между немногими противниками [Там же. С. 239].

Королларий 4а – Решающие войны порождают высочайший уровень жестокости [Там же. С. 241].

Принцип 5. Чрезмерное расширение приводит к ресурсному напряжению и государственной дезинтеграции [Там же].

Провести предметную экспликацию данной теории означает, прежде всего, дать явные определения таким понятиям, как государство, его победа и поражение, его экспансия и дезинтеграция, ресурсы и ресурсное напряжение, войны и решающие войны, враги (противники), фронты и границы, регионы, центры и периферии регионов, геопозиционное положение, гонки вооружения, уровни жестокости и т. д.

Далее следует выявить круг базисных (неопределяемых) понятий, на роль которых могут претендовать, например, такие: население, социальная организация, территория, властный контроль, военная сила и др.

После этого следует попытаться заново построить определения производных понятий на основании только базисных понятий и ранее определенных производных понятий. Например, военно-политическая экспансия – это расширение территории, находящейся под властным контролем некоторой политии (например, государства).

После получения замкнутого понятийного аппарата те же принципы Коллинза следует переформулировать в понятиях этого аппарата. В этих случаях всегда возникает необходимость вносить четкость и однозначность в формулировки, которые с позиции более точного аппарата уже представляются достаточно расплывчатыми и двусмысленными. Например, встанет во весь рост проблема – как определить порог «чрезмер­ности» расширения государства. Как видим, задачи понятийного уточнения могут тесно смыкаться с задачами шкалирования (см. Начала ...5.6.8 и 6.7).

Проведение предметного уточнения на содержательном уровне следует сразу подкреплять нормализацией языка, построением замкнутого терминологического аппарата, но крайне важно, чтобы именно экспликация (смыслов) вела за собой формализацию (знаков), а не наоборот. Так, учитывая фактическое использование Р. Коллинзом схемы номологического объяснения и предсказания К. Гемпеля (см. Начала ...5.1.2.2 и [Гемпель, 1942/1998]), каждый из пяти принципов Коллинза целесообразно переформулировать на основании этой схемы (множество утверждений о начальных условиях, мно­жество универсальных гипотез, удовлетворяющих заданным требованиям и т. д., см. [Гемпель, 1942/1998. С. 14]). На той же основе должен строиться и набор допустимых синтаксических форм для формулирования теоретических положений.

Как видим, даже такие явно и ясно выраженные исторические теории, как у Коллинза, требуют весьма большой и кропотливой работы по предметной экспликации и нормализации. В реальности, видимо, такой труд будет затрачен только при наличии перспективы дальнейшей формализации теории и использования ее преимуществ для автоматизированного решения задач синтеза теорий (см. Начала ...5.7). Здесь же полная предметная экспликация и полная нормализация теории предстают скорее как полезные отдаленные ориентиры уточнения теорий. Каждый раз будет необходимо соизмерять уровень требуемой точности и величину затрачиваемых на уточнение исследовательских ресурсов (см. 10 заповедей Марио Бунге, касающихся уточ­нения, в Начала ...5.2.8).

6.9.2.2. Системная и математическая экспликация теории. По мере возможности провести системную и математическую экспликацию, расширить использование графических и символьных языковых форм.

Под системной экспликацией понимается прежде всего максимальное ис­пользование в теории абстрактных междисциплинарных понятий, таких как система, структура, процесс, входы и выходы, переменные, факторы, тен­денции, превращения, обратные связи и т. п. см. Начала ...5.2.4.3). В идеале должен накопиться некий «универсальный» набор таких понятий, которые в ка­честве части базисных будут участвовать в понятийных аппаратах разных те­­орий, обеспечивая таким образом их совместимость. Разумеется, в сколько-ни­будь полном объеме это может исполниться лишь в будущем, но уже сей­час­­ есть достаточно серьезный задел: «банк системных теорий», разрабо­­танный группой С. П. Никанорова (см. Начала ...5.7 и там же ссылки на литературу).

В таком системном понятийном аппарате государство, например, будет считаться видом политии, полития – видом социальной организации, социальная организация – видом социальной системы, а социальная система – особым классом систем с вполне определенными свойствами (нали­чие элементов с сознанием и поведением, наличие систем жизнеобеспечения, наличие систем культурных образцов и социальных структур, воспроизводимость в поколениях и т. д.).

Разумеется, никогда предметное содержание исторических теорий не будет полностью адекватно эксплицироваться только в системных категориях, однако расширенное их использование в теоретической истории имеет весьма большие перспективы. В частности, это эффективное средство преодоления столь характерного для истории партикуляризма (доктрины уникальности и неповторимости каждого единичного явления). Разумеется, уникальность здесь есть (как и уникальность каждой химической реакции или жизни каждой биологической особи), но это вовсе не отменяет наличия в исторических явлениях любых эпох и цивилизаций каких-либо процессов со входами и выходами, положительных и отрицательных обратных связей, тенденций роста или падения, трансформаций, транссистемных переходов и т. п. Выявить этот общий пласт в конкретной исторической теории – вот главная задача данной процедуры метода.

Существенно более узкими и ограниченными представляются возможности математической экспликации исторических теорий, по крайней мере, в обозримом будущем. По-видимому, сейчас речь должна идти лишь о математически корректном уточнении уже приспособленных для этого частей исторической теории: шкал и шкалирования, алгебраически выраженных зависимостей, графов. Хороший пример математической экспликации подходов к измерению в социологии дан в работе Толстова (1998). Из данной работы следует, что настоящая математическая экспликация – это вовсе не перевод на математический жаргон, но мощное широкое обобщение, показывающее частный характер используемых математических средств, глубинные общие (обычно теоретико-множественные) основы разных подходов. Никак не менее, чем к социологическим измерениям, это относится и к измерениям в теоретической и эмпирической истории, столь важным для современного уровня познания в этой сфере.

Расширение использования графических и символьных форм должно компенсировать утерю живости и богатства оттенков естественного языка за счет простоты и наглядности. Нормализованные выражения с одной формой смотрятся тяжеловесно и искусственно, когда выражены стереотипными словами и предложениями. Зато единство их формы во многих случаях позволяет изобрести таблицу (систему таблиц), где на 1-2 страницах компактно и наглядно представляется содержание многостраничного нормализованного текста.

Концептуально наиболее развитые части теории с замкнутой системой по­нятий и жесткими отношениями между ними целесообразно пытаться вы­разить либо в логических формулах (например, в языке логики предика­тов первого порядка, см. Начала ...5.7), либо в алгебраических формулах (см. Начала ...5.5.2). Делать это следует не из стремления к наукообразию, а, напротив, из соображений простоты восприятия и использования новых технических возможностей манипуляции смысловыми конструкциями, используя стандартные синтаксис и правила преобразования того или иного символического языка.

Наряду с таблицами и формулами, наибольшей перспективой в исторических (и шире – социальных) теориях обладают графы и графики. Рекомендуется везде, где можно, пытаться строить тренд-графы, отражающие положительные и отрицательные связи переменных. Динамика каждой переменной в историческом времени нагляднее всего представляется в графике. В принципе, этим средствам уже было уделено достаточно внимания при изложении предыдущих этапов метода (см. 6.5 – 6.8). Завершающая формализация теории требует лишь оттачивания тех графических форм, которые наиболее явно и ясно представляют содержание теоретического итога исследования.

6.9.2.3. Выявление релевантных задач и апробация теории. Определить основные типы исследовательских и практических задач, решаемых с помощью построенной теории. Получить опыт постановки и решения задач, разработать подходы и методы их решения.

6.9.2.3.0. Определение задачи по Никанорову – Персицу. Уточним вначале, что будем понимать под задачей. Конструктивное определение задачи дают С. П. Никаноров и Д. Б. Персиц:

Проанализируем подробнее понятие задачи. Заметим сначала, что теорию можно рассматривать как модель (в частности, математическую) объекта (или класса объектов, или класса систем). Роль значения переменных модели играют, в предположении, что определение представлено в виде рода структуры (см. Начала ...5.7. – Н. Р.), базисные множества, структура рода, а также внутренние определения, т. е. определяемые множества, для которых естественно потребовать, чтобы определяющие их выражения были переносимыми термами [Бурбаки, 1965. С. 282].

Задача есть выражение некоторого определяемого множества П через базисные множества, структуру и другие определяемые множества П1,...,Пn и заключается в нахождении способа, позволяющего строить множество П (т. е. значение некоторой переменной), если заданы базисные множества, структура и множества П1, ...,Пn (т. е. значения других переменных) [Ника­но­ров и Персиц, 1977. С. 80].

Итак, прагматизация в этих терминах есть систематическая разработка способов решения задач, т. е. получения искомых значений одних переменных теории из данных значений других ее переменных.

Исходя из этой общей логической основы, рассмотрим основные типы исследовательских и практических задач, которые, в принципе, могут решаться на основании исторических теорий. В нашей терминологии законы исторической теории соединяют переменные-экспланансы («факторы» или «причины») с переменными-экспланандумами («следствиями»).

Соответственно могут быть задачи, где данными являются значения экспланансов, а искомыми – значения экспланандумов, тогда речь идет о задачах предсказания, в том числе натурального предсказания, если на основании теории выявляются характеристики будущих, еще не произошедших явлений.

Могут быть данными или заданными (предписанными), напротив, значе­ния экспланандума, тогда на основе тех же законов теории могут быть опре­­делены значения экспланансов. Здесь речь идет о задачах структурного или антипационного предсказания (см. 3.8), если значения экспланандума от­носятся к историческому прошлому, или о задачах нормативного прогнози­рования, социокультурного планирования, если они относятся к будущему.

Кроме этого чисто формального деления возможно множество иных типологий задач. Ниже представлен вариант деления на исследовательские и практические задачи, ориентированные на использование именно исторических теорий.

6.9.2.3.1. Задачи объяснения исторических явлений. Здесь в полном объеме принимается схема номологического объяснения по К. Гемпелю.

Объяснение появления события некоторого особого вида E в определенном месте и времени состоит, как это обычно выражается, в выявлении причин или определяющих факторов (события) E. Так вот, суждение о том, что множество событий – скажем, видов C1, C2,...,Cn – причинно обусловили объясняемое событие, сводится к утверждению о том, что, согласно определенным общим законам, множество событий указанных видов регулярно сопровождается событием вида E. Таким образом, научное объяснение исследуемого события включает:

1) множество утверждений, фиксирующих появление определенных событий C1,...,Cn в определенных точках места и времени,

2) множество универсальных гипотез, таких, что:

а) утверждения обеих групп достаточно хорошо подкреплены эмпирическими данными,

б) из этих двух групп утверждений может быть логически дедуцировано суждение о появлении события E.

В физическом объяснении группа (1) описывала бы начальные и граничные условия для появления конечного события; вообще мы должны сказать, что группа (1) формулирует определяющие условия для объясняемого события, тогда как группа (2) содержит общие законы, на которых основано объяснение; они подразумевают, что всякий раз, когда происходят события вида, описанного в первой группе, обязательно произойдет событие объясняемого вида [Гемпель 1942/1998. С. 14].

Научному объяснению подлежат такие исторические явления, как, например, войны, революции, подъемы и упадки обществ и цивилизаций, возникновения, трансформации и исчезновения социальных и культурных институтов и т. д. Согласно методологии Гемпеля, подход к решению такого рода задач объяснения должен состоять в следующем. Объясняемое явление описывается через значения одного или нескольких экспланандумов. Если теория или совокупность теорий достаточны для объяснения явления, тогда каждому экспланандуму должны быть сопоставлены универсальные законы (см п. 2 в приведенной выше схеме Гемпеля), связывающие его значения со значениями экспланансов (причинных переменных или факторов). Здесь наиболее важным и сложным этапом решения задачи объяснения является эмпирический поиск таких предшествующих явлений («опреде­ляю­щих условий», по Гемпелю), характеристики которых соответствуют значениям экспланансов. Например, если выявленные законы говорят, что войны такого типа происходят (фиксированное значение экспланандума) при таких-то и таких-то условиях (рамки значений экспланансов), тогда для каждой такой войны как объясняемого явления должны быть найдены предшествующие ей условия, характеристики которых попадают ровно в эти рамки значений. Последующая дедукция значений характеристик войны из законов и начальных условий как раз и составит, согласно Гемпелю, полноценное научное объяснение феномена. Если же выявленные определяющие условия существенно отличаются от предписываемых теоретическими законами, то фиксируется аномалия с последующим возвратом к этапам 6.6 или 6.8 настоящего метода.

Возьмем в качестве примера задачи объяснения длительных серий военных успехов или неуспехов некоторой державы на основании геополитической теории Р. Коллинза. Здесь экспланандумом является переменная «уро­вень военного успеха». В качестве экспланансов выступают такие пе­ре­мен­ные, как геопозиционное положение (окраин­ность/цент­раль­ность), величина территории, количество геополитических ресурсов (население и его богатство, доступное для военного использования), груз контроля (затраты на коммуникации и поддержка/сопротивление местного населения). Согласно теории Коллинза, долговременный военный успех всегда в качестве начальных условий имеет положительный баланс среди указанных переменных-экспланансов. Соответственно объяснение каждого такого успеха дол­жно со­стоять в выявлении и сравнении характеристик величины территории, ре­сурсов, груза контроля и геопозиционного положения среди военных сопер­ников. Эмпирическое обнаружение устойчивого положительного баланса этих характеристик для военно-доми­нирующей державы (в том числе с при­менением математических, например графовых и алгебраических, расчетов, см. Начала ...5.5.2, 5.6.8 и 6.7) – ключевой этап решения задачи научного объяснения. Если вдруг окажется, что некоторая держава имела не случайный разовый, а устойчивый долговременный военный успех, но при этом была меньшей по территории, более центральной, меньшей по геополитическим ресурсам, имеющей больший груз контроля, чем ее противники, тогда нужно будет фиксировать аномалию с ее последующим преодолением (см. 6.6 и 6.8).

6.9.2.3.2. Задачи структурного и антипационного «предсказания». Карл Гемпель трактует номологическое предсказание следующим образом.

Функция общих законов в научном предсказании может быть определена очень кратко. В довольно общем случае предсказание в эмпирической науке состоит в выведении утверждения об определенном будущем событии (например, о положении планет относительно Солнца в конкретное будущее время) из п. 1 утверждений, описывающих определенные известные (прош­лые или настоящие) условия (например, позиции и моменты движения планет в прошлый или настоящий моменты времени), и п. 2 подходящих общих законов (например, законов небесной механики). Итак, логическая структура научного предсказания является такой же, как и у научного объяснения, которое было описано в 2.1 (см. цитату в 6.9.2.3.2.1. – Н. Р.). В частности, предсказание в не меньшей степени, чем объяснение, повсюду в эмпирической науке включает ссылку на универсальные эмпирические гипотезы.

Различие между объяснением и предсказанием, как правило, основывается главным образом на прагматической разнице между ними: тогда как в случае объяснения известно, что конечное событие уже произошло и должны быть найдены его определяющие условия, в случае предсказания ситуация обратна: здесь начальные условия даны и определению подлежит их «следствие» – которое в типичном случае еще не имело места [Гемпель, 1942/1998. С. 16, 17].

Задачи антипационного и структурного «предсказания» относятся как раз к тем случаям, когда «следствие» уже имело место в историческом прошлом, но в настоящий момент остается еще неизвестным. Если это локализованный во времени и месте феномен, то узнать о нем можно с помощью прицельных архивных и/или археологических исследований; при этом речь идет об антипационном предсказании (от ожидания или антиципации результатов будущих эмпирических исследований). Если же «следст­вие» представляет собой не частное отдельное событие, а распределенное во времени и пространстве явление (например, культурное или экономическое доминирование некоторого общества над другими в определенный период), то узнать о нем можно не только и не столько через новые археологические раскопки или архивные штудии, сколько через новые сопоставления, через переструктурирование уже известных ранее в науке-истории частных свидетельств, сведений, данных. В этом случае речь идет о задачах «струк­тур­ного предсказания» (см. также об этом различении 3.8).

Следует добавить, что антипационные и структурные предсказания могут относиться не только к «следствиям» (значениям экспланандумов), но и к «причинам», т. е. к определяющим условиям (значениям экспланансов). Например, может быть известно следствие – долговременный военный успех некоторой державы. Тогда, согласно законам Коллинза, следует предположить положительный баланс значений соответствующих экспланансов (территории, ресурсов, груза контроля, положения). Если явных сведений об этих значениях в исторической литературе нет, то делается соответствующее «антипационное предсказание» о результатах соответствующих исследований.

Прекрасный пример решения задач антипационного предсказания демонстрирует в своих работах Роберт Карнейро. Он использует законы своей теории происхождения государства на основании стесненности. Зная «следствие» – наличие централизованного дворцового общества на древнем Крите, известного своим длительным мирным характером, он делает предсказание о результатах будущих раскопок: там непременно должны быть найдены остатки древних фортификаций, указывающих на то, что Критский мир был лишь результатом давно прошедших междоусобных войн меньших политий (см. 4.2.8.2).

Весьма сложными и в то же время наиболее перспективными являются задачи структурного предсказания. Вернемся вновь к геополитической теории Р. Коллинза. Долговременный военный успех державы – это, как правило, хорошо известное в истории явление. Структурному предсказанию здесь подлежат условия, определяющие этот успех. Легкие и очевидные слу­чаи, когда преимущество условной державы А над державами-сопер­ницами имеется по всем экспланансам, весьма редки. Хотя бы по одной или двум переменным державы-соперницы зачастую имеют преимущество над победителем А. Однако если законы Коллинза верны, то суммарный эффект от вкладов каждого фактора должен быть больше для державы А, чем для ее соперниц, причем вплоть до конца успешного для А исторического периода (здесь в качестве примера можно иметь в виду 500 лет геополитического успеха России от становления Московского царства и до распада СССР). Данные об этом суммарном эффекте очевидным образом отсутствуют в исторической литературе просто потому, что значения переменных-экспланансов никто никогда не сопоставлял по модели Коллинза (кроме самого Коллинза и его учеников). В то же время данные о границах, величине территории каждой державы, величине населения и его богатства, показателях эффективности коммуникаций вполне могут быть доступны, хоть они и разбросаны в разных аспектных историях. Проверка структурного предсказания заключается в нахождении и сведении воедино этих разрозненных данных, в подстановке соответствующих значений в формулы законов, в выявлении истинности гипотезы о том, что суммарный вклад «позитивных» факторов военного успеха для державы А больше, чем для ее соперниц, причем именно вплоть до начала полосы военных и геополитических неудач. Более тонкое и дробное структурное предсказание может включать динамику изменения экспланансов, которой теоретически должны соответствовать частные неудачи державы А в период ее общего долговременного успеха (для России это поражения в войнах с Ливонией, Швецией, Литвой, наполеоновской Францией, в Крымской войне, в Японской войне, в первой и начале второй мировой войны).

6.9.2.3.3. Задачи натурального предсказания. Здесь речь идет о настоящих предсказаниях явлений будущего на основании исторической теории (комплекса теорий) и эмпирических данных об имею­щихся в настоящем определяющих условиях [Коллинз, 1998. С. 258 - 259]. На сегодняшний день самым ярким, успешным натуральным предсказанием остается предсказание самим Коллинзом распада Советской империи на основании геополитической теории, сделанное в 1980 г. и опубликованное в 1986 г. (4.4.6 и [Коллинз, 1998б]).

Задачи натурального предсказания наиболее трудны, причем не только и не столько из-за трудностей получения эмпирических данных, сколько из-за трудностей определения того, какие именно теории релевантны для предсказания и какие соответственно данные следует собирать. В то же время общие принципы и подходы к постановке и решению таких задач, в целом, сходны с задачами объяснения, антипационного и структурного предсказания (см. выше). Ключевым моментом является выделение и ограничение аспекта современной реальности, подпадающего под действие теории, четкое определение рамок, в которых предсказание будет выполняться, аккуратный выбор показателей для каждого эксплананса. Предсказанию подлежат не конкретные единичные события (терминология Гемпеля неудачна и вводит в заблуждение, хотя он и делает необходимые поправки), а наступление явлений определенного класса. Например, Коллинз не предсказывал, что именно в 1989 г. в Восточной Европе произойдут «бархатные революции», а в 1991 г. – неудачная попытка путча и распад СССР. Он предсказывал лишь дезинтеграцию Советской империи (всей территории, находящейся под контролем советских войск) в течение ближайших 30-50 лет.

Строго говоря, натуральному предсказанию подлежит не событие, а только динамика изменения значений экспланандума. Например, империя может укрепляться и расширяться либо ослабляться и терять территории. Распад империи означает класс явлений за пределами некоторого порога на этой переменной-экспланандуме. Таким образом, качественные предсказания требуют расстановки такого рода порогов на континууме объясняемой переменной. Сложные многосторонние явления, в принципе, также могут быть предсказаны, но только если соответствующие классы явлений описаны через комбинации значений нескольких экспланандумов, причем динамика каждого из них теоретизирована (фиксирована в проверенных законах зависимости экспланандумов от экспланансов). Например, расцвет общества предполагает существенный рост значений переменных в экономической, культурной, социальной и политической сферах. Научно предсказать будущий расцвет некоторого общества значит: а) представить пороги по каждой переменной-экспланандуму, пересечение которых трактуется как частный аспект расцвета; б) представить законы (или универсальные гипотезы по Гемпелю), фиксирующие зависимость экспланандумов от определяющих факторов – экспланансов; в) представить эмпирические данные о текущих значениях и тенденциях динамики каждого эксплананса; г) про­де­монстрировать, что, согласно законам "б", определяющие условия "в" при­во­дят к таким значениям экспланандумов, которые совместно трактуются как расцвет общества согласно "а".

Весьма близкими к задачам натурального предсказания являются практические задачи, основные типы которых, релевантные историческим теориям, мы сейчас обсудим.

6.9.2.3.4. Задачи нормативного социального прогнозирования. Под нормативным прогнозированием понимается познавательная деятельность по выявлению таких ближайших изменений (более или менее доступных для практического воздействия), которые затем закономерным образом приведут ситуацию к желаемому (нормативному) состоянию в более отдаленном будущем. Далее речь идет о теоретически обоснованных постановке и решении задач нормативного социального прогнозирования. При этом выявляемые ближайшие изменения играют роль начальных определяющих условий, по Гемпелю, дальнейшее закономерное изменение означает динамику, соответствующую действию выявленных и фиксированных в теории законов, а нормативное отдаленное будущее представляет собой комплекс значений (точнее, положительно оцениваемых областей значений) переменных-экспланандумов.

Если в поисковом прогнозировании, основанном на натуральном пред­сказании, мы исходим из имеющегося положения вещей (опреде­ляю­щих условий, по Гемпелю) и исчисляем будущее положение на основании известных нам законов, то в нормативном прогнозировании мы, напротив, исходим из конечной точки – заданного желаемого (нормативного) состояния, а затем при помощи тех же законов исчисляем, какие начальные определяющие условия должны быть, чтобы «естественная» динамика привела к этому состоянию.

Фактически в результате решения задач нормативного прогнозирования мы получаем требования к таким искусственным действиям, осуществление которых должно включить естественные исторические процессы, ведущие к намеченным социальным целям (см. также [Розов, 1992. С. 77, 78, 182-198; Розов, 1997; Розов, 1998б. С. 137-152, 221-264]).

6.9.2.3.5. Задачи теоретико-исторического обоснования социальных стратегий, программ или проектов. Нормативное прогнозирование – роскошь благополучных обществ, правящие элиты которых способны если не заглядывать в далекое будущее, то по меньшей мере ориентироваться на него. Сегодняшняя Россия – страна, где решения в лучшем случае ориентированы на ближайшие месяцы; при таком масштабе теоретико-исто­ри­ческие знания излишни.

Средний масштаб – стратегии, программы и проекты, рассчитанные на ближайшие годы. Здесь теория хоть и не играет столь большой роли, как в нормативном прогнозировании, но все же может быть полезной для обоснования таких среднесрочных социальных программ. Речь идет, прежде все­го, о прогнозировании закономерных последствий выполнения этих программ. Центральные программные цели задаются политическими или иными приоритетами (либо определяются исходя из результатов нормативного прогнозирования). Теоретико-историческому осмыслению подлежат, прежде всего, незапланированные побочные последствия попыток выполнения программы или стратегии. В качестве экспланандумов выбираются наиболее жизненно важные переменные (например, относящиеся к целостности и безопасности государства, легитимности власти, социальной солидарности, уровню преступности, уровню занятости населения, экологии, социальному здоровью и т. д.). В роли экспланансов выступают переменные, значения которых будут непременно меняться вследствие выполнения намеченной программы. Таким образом, прогнозируются, прежде всего, вероятный ущерб и/или опасности. При наличии нескольких вариантов такой прогноз служит основанием для выбора наименее опасной стратегии. Далее строятся проекты компенсирующих структур, институтов, систем мероприятий, которые сводили бы к минимуму негативные побочные последствия выполнения программы.

6.9.2.4. Поставить задачи синтеза теорий. Хорошо известно, что все сколько-нибудь точные теории являются моноаспектными, в то время как социально-историческая реальность всегда многоаспектна. Поэтому тенденции к синтезу теорий вполне естественны. Здесь следует быть осторожным, поскольку возможности и варианты синтеза принципиально неисчислимы, а общая цель разработки целостной многоаспектной теории чревата риском создания колосса на глиняных ногах (вроде монументальной теории Т. Пар­сонса), который в реальности никогда никому не пригодится.

Выход из этого затруднения состоит в том, чтобы сознательно ставить четкие задачи синтеза, ориентированные на способность с помощью новой синтезированной теории решать исследовательские и практические задачи определенных классов. Иными словами, потребность в синтезе должна исходить не из абстрактных (пусть даже и справедливых) представлений о многосторонности предметной области, а из реальных затруднений в решениях задач с помощью имеющихся теорий, причем таких затруднений, которые обусловлены именно моноаспектностью этих теорий, изолированностью их друг от друга.

Итак, задача синтеза теорий ставится на основании явного указания на те классы исследовательских и практических задач (с примерами), решение которых затруднено неспособностью моноаспектных теорий охватить многоаспектную предметную область этих задач. Другая возможность постановки задачи теоретического синтеза исходит из систематических аномалий, с которыми сталкивается каждая моноаспектная теория, причем происхождение этих аномалий связано именно с «вмешательством» посторонних аспектов. Работу по преодолению аномалий лучше проводить в логике ранее рассмотренных этапов (см. 6.6 и 6.8), используя теоретический синтез как вспомогательную процедуру обогащения понятий и схем одной из теорий, выбранной в качестве базовой.

В задачу синтеза теорий должны входить явные указания на классы нерешаемых задач, главные многоаспектные феномены из этих задач, теоретизация которых требует синтетического подхода, значимые аспекты предметной области, релевантные этим аспектам теории, предназначенные для синтеза.

Возьмем в качестве отправной точки геополитическую теорию Р. Кол­линза. Сам автор указывал на перспективность ее соединения и совместного использования с теориями миросистемного анализа (И. Валлер­стайн, К. Чейз-Данн и др.), с одной стороны, и с теориями революций как государственных распадов (Т. Скочпол, Дж. Гольдстейн), – с другой. Соглас­но приведенному выше принципу следует воздержаться от попыток прямого синтеза, направленного на абстрактную цель получения более богатой и многоаспектной теории. Вначале следует провести анализ задач, которые ре­шаются с помощью геополитической теории недостаточно успешно имен­но по причине ее моноаспектности. Допустим, это такие задачи, где следует учитывать динамику изменения геополитических ресурсов – величины населения и его богатства. В самой геополитической теории эта переменная является экзогенной. Для теоретизации этого важнейшего фактора и превращения его в эндогенную переменную следует рассматривать все главные факторы, влияющие на количество и богатство населения, а не только чисто геополитический фактор величины территории. Иначе говоря, следует выйти за рамки геополитической теории и использовать другие, например, миросистемные, демографические и географические теории. Теперь задача синтеза теорий уже может быть поставлена конструктивно, поскольку известно, какого рода феномены должны быть объяснены с помощью новой синтезированной теории.

6.9.2.5. Взаимная адаптация теорий. Провести дополнительную экспликацию и взаимную адаптацию теорий, выявить в них понятия для синтеза. Догма несоизмеримости теорий настолько прочно утвердилась в методологии науки, что парализовала практически всю работу по сближению и взаимоприспособлению конкретных научных теорий. Не вступая в лишние споры, сразу заявим о полном неприятии указанной догмы в рамках настоящей методологии. Теории, равно как и языки (семио­ти­ческие системы) для выражения этих теорий, считаются здесь орудиями познавательной деятельности, которые в силу своего статуса должны быть максимально подвластны совершенствованию и совместному использованию. При такой постановке вопроса все трудности совмещения и синтеза теорий (которых никто не отменял) трактуются не как метафизические, абсолютно неустранимые свойства самих теорий и их языков, но как слабость и недостаточность нашего творческого мышления, не способного пока должным образом усовершенствовать собственные инструменты.

Лучшим путем к взаимоприспособлению совершенно чуждых друг другу, появившихся в разных научных школах и традициях теорий представляется их дополнительная системная экспликация (см. Начала ...5.2.4.3). Какими бы различными ни были теории, касающиеся социально-исторической реальности, если это действительно конструктивные теории с объяснительной силой и эмпирическим подкреплением (а все остальные не стоят того, чтобы их включать в работу по синтезу), то их содержание всегда можно выразить в понятиях переменных, связей между переменными, процессов со входами и выходами, социальных структур и культурных образцов, индивидов и групп, материальных и идеальных сущностей, отношений и связей между ними, символических систем и т. д. Чем дальше друг от друга научные традиции и языки, в которых выражены теории, предназначенные для синтеза, тем более долог путь и тем более громоздки результаты такой системной экспликации. Несмотря на это, «овчинка стоит выделки». Первоначальное усложнение непременно приведет к более простому и ясному пониманию существа дела, когда две проекции взгляда на один объект совместятся и дадут стереоскопическое видение.

К конструктивному развертыванию данной метафоры и техническим процедурам собственно теоретического синтеза мы обратимся позже. Здесь же определим только, что означает выявление понятий для синтеза. В постановке задачи синтеза теорий фигурировали феномены, учет целостности которых необходим при решении исследовательских и практических задач. В каждой из исходных теорий следует найти именно те понятия, которые относятся к соответствующим аспектам этих целостных феноменов. Например, в теории Коллинза такими понятиями являются геополитические ресурсы (величина населения и его богатство, могущее быть конвертированным в военную мощь). Величина населения является простым понятием, уже присутствующим в любой экономической и демографической теории, поэтому синтез понятий заключается здесь в прямом их отождествлении. Сложнее об­стоит дело с богатством, поскольку в экономической теории есть множество разнообразных понятий: валовый продукт, доходы населения, величина  накоплений,  постоянный и переменный капитал и т. д. Даль­нейший содер­­жательный анализ должен указать на адекватное понятие, здесь же  доста­­точно лишь установить пару понятийных пучков для последующего синтеза.

Такие пары для синтеза не ограничиваются отнесением к исходным целостным феноменам. Например, в экономической теории фиксируются факторы (переменные-экспланансы), влияющие на валовый продукт или доходы населения. Допустим, эти факторы содержат благоприятные или неблагоприятные условия для международных инвестиций, устойчивость валюты, условия функционирования и развития рынков. Каждый из этих факторов, в свою очередь, зависит от текущего геополитического положения страны: престижа на международной арене, характера альянсов, относительной силы вероятных противников, успеха или неуспеха в последних военных операциях, а также от внутренней политической стабильности и легитимности власти, т. е. факторов, находящихся также в сильной зависимости от геополитики. Соответственно уже в геополитической теории следует искать те переменные, динамика изменения которых так или иначе влияет на эти условия, важные для экономики. Как видим, теории синтезируются не по одной, а по нескольким направлениям «смычки».

6.9.2.6. Синтез теорий. Провести синтез теорий, опробовать синтезированную теорию в решении задач. Обратимся к техническим процедурам экспликации для синтеза.

Синтез осуществляется через отождествляемые понятия из разных теорий. Производные понятия, построенные на разных конструктивных основаниях, не могут отождествляться. В общем случае хотя бы одно из отождествляемых понятий разных теорий должно быть базисным, неопределяемым в рамках своей теории. При необходимости отождествлять производные понятия из разных теорий проводится их экспликация в целях отождествления базисных понятий, а также построения родовых структур каждой теории на общей основе.

Главная направленность экспликации теорий состоит, как правило, в разложении ключевых понятий исходных теорий на системные составляющие (в пределе – базисные неопределяемые понятия) и в нахождении таких абстрактных родовых понятий, через которые естественным образом выражаются составляющие понятия исходных теорий. Иными словами, те понятия, что были базисными в исходных теориях, становятся производными в новом более общем и абстрактном понятийном аппарате. Эти процедуры «разложения на кирпичики» весьма трудоемки, но обычно не представляют принципиальных затруднений.

Настоящие трудности начинаются позже. Тезис о несоизмеримости и взаимной непереводимости теорий имеет под собой некоторое сущностное основание. Суть его в том, что ключевые структуры, задающие целостность (родовые структуры в терминах аппарата ГПРС, см. Начала ...5.7), могут быть разными в разных теориях и действительно не сводимыми друг к другу. В то же время производные понятия (термы) каждой исходной теории несут в себе не только конструкцию составляющих их «кирпичи­ков» базисных понятий, но также свернутую модель этой высшей структуры, задающей целостность. С учетом этой сложности дальнейшая работа по экспликации состоит как раз в последовательном построении данных структур из теперь уже общих абстрактных базисных понятий. Через эти переопределенные структуры задаются новые понятия синтезированной теории. С помощью этих понятий строятся синтетические понятия, направленные уже на отображение целостности исходных феноменов. При этом роль отождествления (см. выше) играет просто построение единого понятия в едином для синтезируемых теорий понятийном аппарате с общим составом базисных понятий и родовых структур.

Столь сложные и изощренные процедуры необходимы лишь в случаях действительной концептуальной разнородности синтезируемых теорий. Во многих же случаях достаточным является простое установление новых связей между переменными разных теорий. Например, устойчивый геополитический успех положительно влияет на инвестиционный статус. Ясно, что такие связи являются поначалу лишь гипотезами, требующими проверки. Поэтому синтез теорий нередко возвращает к предыдущим этапам (см. 6.5 и 6.7).

Задачи синтеза представляются и решаются гораздо легче, если теории представлены своими моделями в графовой форме. В первую очередь, речь идет о структурах связи между переменными (см. Начала ...5.5 и 5.6). Если же возникают сложности с взаимопереводимостью понятий, то следует использовать идеологию концептуального анализа и синтеза (сведение к базисным абстрактным понятиям и построение родовых структур) с помощью графовых представлений родов структур ГПРС (см. Начала ...5.7).

6.9.2.7. Новый виток проблематизации. Поставить проблемы нового уровня на основании экспликации, прагматизации и синтеза исторических теорий.

Последняя процедура последнего этапа замыкает весь метод кольцевым образом на новую проблематизацию. Чем сильнее полученные с помощью метода теории, чем сложнее задачи, которые можно решать с их помощью, чем успешнее синтез теорий, тем больше соприкосновение с непознанным и тем шире круг новых открывающихся проблем.

Следует отличать частные уточняющие проблемы, решение которых направлено на улучшение, шлифовку полученных теорий, от проблем нового уровня, решением которых должны стать принципиально новые теории. Здесь речь будет идти только о последних.

Источником новых проблем является прежде всего неудачный опыт решения исследовательских и практических задач на основании полученных теорий (см. 6.9.2.3). Если эти неудачи связаны с открытием новых аномалий, то работа естественным образом возвращается к соответствующим этапам (см. 6.6 и 6.8). Более интересна ситуация, когда аномалий нет, теории работают, а задачи все равно не решаются. Вывод здесь состоит в существенной недостаточности наличных теорий для освоения данной предметной области. Как правило, эта недостаточность состоит в неспособности исследователя учесть изменчивые факторы, выходящие за пределы «юрис­дикции» наличных теорий, но оказывающие существенное воздействие на интересующие явления. Поскольку это воздействие не теоретизировано, задачи не получают устойчивого успеха в решении (хотя единичные успехи, полученные на основе интуиции, особенно в практических областях, нередко имеют место).

Итак, один из типов новой проблематизации заключается в поиске закономерностей динамики новых причинных факторов, не учтенных в уже имеющихся теориях. Эта проблематизация считается обладающей более высоким уровнем, чем начальная (см. 6.1), поскольку уже имеется твердая основа проверенных и эффективных теорий. Это как бы ступенька, поднявшись на которую, можно видеть более далекую перспективу.

Например, после получения и синтеза геополитической, миросистемной и демографической теорий затруднения в решении задач могут быть обусловлены неизвестностью закономерностей технологического развития и развития мировоззрений. Конечно же этими проблемами можно заниматься, и собственно ими уже давно занимаются, но наш тезис состоит в том, что вооруженность проверенными теориями относительно геополитической динамики (мощно воздействующей как на развитие передовых технологий, так и на изменения мировоззрений), миросистемной и демографической динамики даст совершенно новое качество исследованиям технологий и мировоззрений по отношению к предыдущим изолированным (чисто техницистским или чисто гуманитарным) штудиям.

Другой тип проблематизации связан с расширением предметной области. Каждая новая сильная теория приводит к успешному решению исследовательских и/или практических задач, что всегда порождает соблазн применить теорию в более широкой области, чем та, на которой теория была первоначально получена и проверена. Так, социологическая теория рационального выбора, полученная при анализе игрового и экономического поведения человека XX в., естественным образом стала распространяться на остальные сферы поведения и остальные исторические эпохи. Такое расширение всегда рождает серьезные трудности: успешная ранее теория перестает работать. Причина может быть в том, что в других областях существенно усиливаются те факторы, которыми в первоначальной области можно было пренебречь. Тогда мы возвращаемся к проблематизации уже рассмотренного первого типа. Более интересен случай, когда при расширении предметной области состав и структура причинных факторов меняются радикально. Если это обусловлено тем, что новые области имеют сущностно иное качество, то имеющиеся теории вообще не могут помочь в новом исследовании. Тогда мы имеем дело просто с новой познавательной сферой. Однако признание единства человеческой природы и единства всемирной истории (при всем их внутреннем разнообразии) заставляет думать, что познавательная ситуация в таких случаях имеет иной характер. Здесь скорее адекватна метафора выхода за пределы частного или вырожденного случая в математике или физике. Теория Ньютона остается верной в рамках более широкой теории Эйнштейна, но только в качестве узкого частного случая. Похоже, что теории рационального выбора, свободного рынка, классовой борьбы, стесненности и т. д. также верны в своих областях, однако при расширении предметной области они не теряют полностью своего значения, но предстают в качестве узких частных случаев проявления каких-то более общих и широких закономерностей, относящихся также к системам власти, обмена и распределения благ, военной организации, социальным нормам и ценностям, картине мира в самых разных обществах, вплоть до древнейших охотников-собирателей.

Решение новых проблем этого второго типа состоит уже не в поиске новых понятий для новых, ранее не учитываемых факторов, а в прорыве к новым уровням абстракции и обобщения. Как никогда более актуальным здесь будет применение сравнительно-исторических подходов, гибкая модификация гипотетических моделей, системная экспликация понятий, способы преодоления аномалий, т. е. все те процедуры, которые были описаны в настоящем методе теоретической истории. Наиболее адекватным здесь представляется «урок дальних экспедиций» Р. Коллинза, проверявшего действенность каждого нового теоретического результата («золотой запас») с помощью максимально далеких «бросков» к самым крайним и экзотичным историческим случаям, где по формальным соображениям, этот результат должен быть действенным (см. 4.4.10.1).

Выход к проблемам построения объемлющей теории (2-й тип) осуществляется обычно за счет преодоления одного или нескольких пределов, поставленных в предыдущей теоретизации. Плодотворным путем «раска­чи­вания» исторических теорий здесь является их апробация для более широкого временного и пространственного сегмента истории. В идеале крепкая проверенная историческая теория должна быть испытана для самых отдаленных друг от друга случаев всемирной истории. В тех областях, где она явно не работает, ставится вопрос о действующих здесь закономерностях, но таких, чтобы при их исследовании и теоретизации можно было применить ранее полученную теорию. Другой ход состоит в постановке под сомнение абсолютности пределов одной или нескольких переменных уже полученной теории. Обычно при преодолении этого предела происходят необратимые качественные изменения, существенно меняющие не только структуру связей, но и состав переменных. Проблематизация закономерностей таких переходов как раз и будет открытием нового уровня теоретизирования.

Изложение процедур последнего этапа несколько утопично. Даже самый благожелательный читатель, сравнив эти блестящие перспективы с наличным весьма скромным (а в России просто плачевным) состоянием теоретических исследований истории, может заскучать или посетовать на маниловщину. Признавая, что обрисованные здесь перспективы еще достаточно далеки от конкретного воплощения, укажу на работы, появившиеся в мировой науке в последние годы, в которых совершается определенный прорыв к общему теоретическому видению всемирной истории. Это «Макро­ди­на­ми­ка: к теории организации человеческих популяций» Джонатана Тернера [Turner, 1995], «Динамическое общество» Грэма Снукса [Snooks, 1996], «Ход человеческой истории» Йохана Гудсблома, Эрика Джоунса и Стефена Меннелла [Goudsblom et al., 1996], «Структура большой истории: от Большого взрыва до наших дней» Фреда Спира [Spier, 1996], «Подъем и упадок: сравнение миросистем» Кристофера Чейз-Данна и Томаса Холла [Chase-Dunn and Hall, 1997], «Пушки, микробы и сталь» Джареда Даймонда [Diamond, 1998], «Макроистория: опыты соцологии большой длительности» Рэндалла Коллинза [Collins, 1999], «Муза истории и наука культуры» Роберта Карнейро [Carneiro, 2000] и др. В отечественной литературе рядом с этими томами мож­но поставить только «Пути истории» Игоря Дьяконова [Дьяконов, 1994]. О том, что наше отставание от мировой социальной и исторической науки не фатально, говорит появление солидного (хотя и не лишенного серьезных теоретических недостатков) труда Бориса Миронова «Со­ци­альная история России» [Миронов, 1999], сознательно ориентированного на современные западные исследовательские стандарты.

Итак, начавшись с проблематизации, метод теоретической истории завершается постановкой проблем нового уровня. После освоения местности нужно вновь забраться на вершину для того, чтобы увидеть новые горизонты. К этой метафоре мы еще вернемся в заключении к методу (6.11).

6.9.3. Требования к результатам

6.9.3.0. Об источниках и направленности требований. Изложенные ниже требования основываются главным образом на методологии концептуального проектирования, разработанной С. П. Никаноровым и его группой (см. Начала ...5.7, ссылки там же). В свою очередь, стандарты этой методологии восходят к представлениям об аксиоматических теориях в классической математической логике. Разумеется, применение столь строгих норм к продуктам еще весьма молодой науки – теоретической истории – может показаться преждевременным. Тем не менее представляется целесообразным зафиксировать эти требования, которые могут быть полезны не только и не столько для прямого практического приложения, сколько в качестве отдаленных ориентиров для построения корректных и стройных исторических теорий.

6.9.3.1. Требования к эксплицированным теориям

6.9.3.1.1. Требования к базисным понятиям и родовым отношениям. Базисные понятия должны быть, прежде всего, отделены от остальных понятий теории как неопределяемые в рамках этой теории, но такие, через которые определяются все остальные (производные) понятия. В исторических теориях такими базисными понятиями могут быть, например, индивиды, ландшафты (или локусы как части географического пространства), социальные отношения и структуры, культурные образцы, психологические установки, предметы материальной культуры, периоды (как отрезки исторического времени). Переменные, как правило, являются не базисными, а производными понятиями, имеющими достаточно сложную внутреннюю структуру и составленные из нескольких базисных понятий, их упорядоченных значений.

В роли базисных могут оказываться понятия разной степени общности и масштаба. Так, вместо индивидов в исторических теориях часто берутся сообщества. Например, экспликация теории стесненности Р. Карнейро дает три главных базисных понятия – сообщества, локусы и ресурсы. Рассмотрение индивидов в данной теории совершенно излишне.

Базисные понятия целесообразно сразу задавать как объемлющие множества чтобы видовые понятия могли быть определены как внутренние классы или подмножества. Так, всевозможные социальные группы, классы и сословия (крестьяне, дворяне, чиновники, интеллигенция, правящая элита, военные и т. д.), в принципе, могут быть определены как подмножества одного множества индивидов. Таким же образом литературные каноны, эстетические жанры, философские и научные доктрины, религиозные верования, этические ценности, юридические законы, социальные и политические идеологии могут быть, в принципе, определены как подмножества единого множества культурных образцов. Соответственно, роды, общины, дружины, армии, министерства, государства, кружки, разного рода организации могут быть определены как подмножества единого множества социальных структур.

Разумеется, в разных исторических теориях могут и должны быть разные способы определения понятий, соответственно разные способы задания базисных понятий как исходной основы всех определений. Например, как это делает Теда Скочпол, в роли базисного понятия берутся социально-политические «идиомы», которые вступают между собой в «борьбу за выживание» и из которых, как из кирпичиков, выстраиваются конкретные идеологии (см. 4.3.9). Тем не менее всегда полезно задавать себе вопрос, каков предел обобщения выбранного базисного понятия, нельзя ли это выбранное понятие представить как класс (подмножество) в рамках более общего понятия. Так, скочполовские «идиомы» очевидным образом являются частным классом более общего понятия «идей», которые, в свою очередь, являются частным классом «культурных образцов» (называемых также культурогенами или мемами). О культурных образцах известно достаточно много (например, из культурной антропологии и культурологии), поэтому обобщение открывает путь к учету накопленного интеллектуального богатства в новой исторической теории.

Более тонким и сложным является вопрос требований к родовым отношениям. По определению С. П. Никанорова, родовое отношение представляет понятийное ядро теории. Повторим принципиальную формулировку требования к этому важнейшему компоненту любой теории.

Родовое отношение является абстракцией, уровень которой «зажат» требованиями необходимости и достаточности атрибутов, включаемых в него. Исключение хотя бы одного атрибута полностью разрушает систему понятий, а добавление хотя бы одного – дает вид предметной области, а не ее род [Никаноров, 1995. С. 4].

Покажем действие этого требования на примере геополитической теории Р. Коллинза. В родовое отношение здесь следует включить все главные переменные геополитической динамики: военный успех (экспланан­дум), геопозиционное положение, величину территории, размеры геополитических ресурсов, груз контроля. Как видим, родовое отношение прямо соответствует номенклатуре вершин в тренд-графе, представляющем факторную модель теории (см. Начала ...5.5.2, 6.5.2). Попробуем исключить из этого состава одну переменную, например, величину территории или груз контроля. При этом явно суть теории, ее система понятий будет разрушена. Исчез главный результат военного успеха (расширение территории), исчезла геополитическая причина роста ресурсов, становится непонятным феномен чрезмерного расширения.

Теперь попробуем добавить сюда дополнительные переменные, например, легитимность власти или место в миросистемной иерархии. При этом мы остаемся в русле рассуждений самого Коллинза, который много страниц посвятил динамике легитимности власти в связи с геополитикой (см. 4.4.1) и прямо говорил о перспективности синтеза геополитической и миросистемной теорий. Тем не менее любое добавление снижает общность его теории. Учет легитимности, как и места в миросистемной иерархии заставляет принимать во внимание текущие смены власти, текущую конъюнктуру миросистемной динамики. При синтезе теорий такое обогащение вполне может обернуться большей точностью и тонкостью теоретического описания. Однако при построении общей теории геополитической динамики такие детали являются излишними: вместо родовых свойств динамики, действующей в течение столетий, добавление новых составляющих связывает рассмотрение с гораздо более узкими временными рамками внутриполитической и экономической конъюнктуры, т. е. редуцирует род к виду.

Итак, при фиксации родового отношения (и соответствующей родовой структуры, конструктивно составленной в конечном счете из комбинации базисных понятий, см. Начала ...5.7) необходимо ориентироваться на охват всей предметной области теории – не больше, но и не меньше.

6.9.3.1.2. Требования к производным понятиям (термам). Производные понятия подчиняются двум главным группам требований. Во-первых, набор этих понятий должен быть необходимым и достаточным для выражения объясняемых феноменов и их причин, соответствующих переменных-экс­пла­нандумов и переменных-экспланансов для представления законов (акси­ом и теорем) теории. Таковы содержательные требования к производным понятиям.

Во-вторых, производные понятия должны сохранять замкнутость понятийного аппарата, т. е. конструктивно строиться из базисных понятий (либо не­посредственно, либо через вспомогательные производные понятия) и ро­довой структуры. Таковы аппаратные требования к производным понятиям.

Две группы требований уравновешивают друг друга. Согласно содержательным требованиям, есть тенденция к наращиванию разнообразия, сложности и тонкости производных понятий, которые должны отражать сложность феноменов и законов предметной области.

Напротив, базисные понятия и родовое отношение задают ограничение  этого разнообразия, сложности и тонкости. При нарушении данных границ приходится расширять список базисных понятий, усложнять родовую структуру, что всегда приводит к росту громоздкости всего понятийного аппарата теории. Подбор таких базисных понятий и родовой структуры, чтобы они, с одной стороны, были весьма просты, а с другой стороны, давали возможность построения большого количества разнообразных, сложных и тонких производных понятий, адекватных содержанию исходной эксплицируемой теории, – это большое искусство, для которого пока нет не то что формальных правил, но даже сколько-нибудь артикулированных эвристик. Видимо, только тщательный понятийный анализ наиболее элегантных социальных и исторических теорий, длительный собственный опыт теоретизации могут здесь помочь.

6.9.3.1.3. Требования к шкалам. Шкалы являются внутренними структурами переменных (см. также Начала ...5.6.8 и 6.7), а переменные – это особый тип производных понятий. Значения переменной обычно эксплицируются как элементы подмножества некоторой ступени множеств А (см. Начала ...5.7.4), в то время как само понятие-переменная является элементом более высокой ступени, точнее, булеана B(А) или множества всех подмножеств по отношению к А. При этом элемент данного булеана должен удовлетворять дополнительным требованиям со стороны строения шкалы, т. е. внутренней структуры значений переменной. Шкала порядка, квазиинтервальная и интервальная шкалы (наиболее употребимые в исторических теориях) имеют свои стандартные структуры, которые в качестве унифицированных блоков могут и должны быть включены в любые количественные исторические теории (см. 6.7).

Очевидно, что содержательные требования к значениям переменных (уровням шкал) должны каждый раз соответствовать выбранной структуре (либо порядка, либо квазиинтервальности, либо интервальности, реже – шка­лы наименований, шкалы отношений и абсолютной шкалы).

Наиболее сложный и тонкий вопрос касается глубины экспликации значений переменных. Возьмем в качестве примера шкалу военного успеха (см. 6.7.2.1) и рассмотрим следующее значение шкалы.

+5. Триумфальная победа державы над всеми основными противниками в ойкумене, приведшая к сильнейшему подрыву их мощи (до 75 % потерь), что привело к захвату подавляющей части ойкумены (более 75 %) под контроль державы; оставшаяся часть могла бы быть легко завоевана военным путем, но там контроль осуществляют державы, находящиеся под протекторатом или в союзе с данной сильной державой (ситуация Франции в континентальной Европе на пике Наполеоновского могущества, ситуация США в Северной Америке начиная с XIX в.).

Глубокая экспликация предполагает исчерпывающие определения и конструктивное построение таких понятий, как «держава», «победа», «про­­­тив­ник», «мощь», «подрыв мощи» и т. д. Наша позиция состоит в том, что сильные теории можно строить без столь большого углубления во внутреннюю структуру составляющих понятий. Процитированное содержательное пояснение ступени данной квазиинтервальной шкалы (значения соответствующей переменной «военный успех») служит прежде всего для сопоставления ступени с эмпирическим материалом, зафиксированным в историографических источниках. Итак, здесь проводится принцип минимально необходимой экспликации. В то же время при возникшей необходимости ничто не мешает увеличить глубину экспликации, лишь бы издержки исследовательских ресурсов существенно не превышали полученного познавательного выигрыша.

6.9.3.1.4. Требования к аксиомам и теоремам. Основными группами требований здесь являются содержательные, логические и аппаратные.

Содержательные требования состоят в том, чтобы законы, фиксированные в теории в виде аксиом или теорем (дедуктивных следствий из аксиом), имели совместно с эмпирическими данными о конкретном пространственно-временном фрагменте предметной области такие логически выводимые эмпирические суждения о явлениях в этом фрагменте, которые фальсифицируемы, но не фальсифицированы, т. е. подтверждаются разнообразными релевантными фактами (см. об этом подробнее Начала ...5.1.6.5 и 6.5 – 6.6). Это не что иное, как версия принципа фактической истинности или принципа корреспонденции (Карнап и др.).

Следует согласиться с К. Гемпелем в том, что в исторических теориях скорее всего нет никаких специфических «исторических» законов [Гемпель, 1942/1998]. Вместо них имеются разного рода экологические, эволюционные, демографические, общесоциологические, психологические, технологические, экономические, геополитические, культурологические и дру­гие законы, в разных исторических обстоятельствах способные иметь разные комбинации совместных следствий, в том числе достаточно устойчивые, которые также могут называться законами (частными, локальными, законами среднего уровня и т. д.).

Логические требования целесообразно разделить на интра- и интертеоретические. Интратеоретические требования относятся к логическим отношениям между аксиомами, между аксиомами и теоремами, между теоремами и теоремами в рамках одной теории. Эти требования в целом соответствуют канонам аксиоматических теорий в математической логике, хотя в реальности «планка строгости» в исторических теориях может быть существенно ниже. Речь идет о том, что аксиомы ниоткуда (в рам­ках теории) не выводятся, а постулируются, что каждая теорема должна явным дедуктивным образом выводиться из одной или нескольких аксиом (или уже выведенных теорем), о взаимной непротиворечивости и т. д. [Столл, 1968].

Интертеоретические требования принуждают к тому, чтобы законы (аксиомы и теоремы) теории не противоречили законам ранее полученных и эмпирически хорошо подкрепленных теорий. Вот как пишет о соотнесении принципов корреспонденции (фактической истинности) и интертеоретической согласованности в применении к своей геополитической теории Рэндалл Коллинз:

Обоснованность макросоциологической теории никогда не относится к типу «все или ничего»; при рассмотрении сложных процессуальных моделей с обратными связями между внутренними процессами и внешними отношениями среди таких единиц, как государства, никогда нет простого и четкого статистического принятия или непринятия всей модели целиком. Это не значит, что отдельные компоненты модели не могут быть фальсифицированы данными, но сопротивление фальсификации в пошаговом анализе не является главным способом построения правдоподобной макродинамической модели. Успех моего предсказания относительно Российской Империи повышает нашу оценку обоснованности модели, но если бы теория не имела другой основы, чем этот случай, то наше доверие относительно возможности дальнейшего ее применения оставалось бы, скорее, гипотетическим. Полная согласованность всех источников данных является центральной для наших заключений об обоснованности, и эта согласованность проявляется в той степени, в какой теоретические положения, суммирующие различные случаи, могут быть приведены в логическое соответствие друг с другом. Согласованность геополитической теории, военно-ресурсной теории образования государства и теории государственного распада есть источник взаимной обоснованности для всех них [Коллинз, 1998б. С. 259].

Традиционно логические требования к положениям теории относят к принципу когеренции; в соответствии с приведенным выше различением всегда следует отдельно говорить об интратеоретической и интертеоретической когеренциях.

Аппаратные требования являются следствиями совмещения логических требований с правилами выбранного аппарата экспликации. Некоторые прин­ципы являются общими для всех достаточно строгих аппаратов. Напри­мер, аксиомы и теоремы должны быть выражены только с помощью понятийных и логических средств данного аппарата. Соответственно все понятия, используемые в аксиомах и теоремах, должны быть либо базисными, либо явным образом определенными производными понятиями данного аппарата. Трудоемкость экспликации понятий в аксиомах и теоремах восполняется возможностью средствами аппарата получать «серийным» способом новые теоремы для решения исследовательских и практических задач, для выявления и преодоления новых аномалий.

6.9.3.2. Требования к методам постановки и решения задач. Построенная теория должна быть снабжена перечнями типов исследовательских и практических задач, которые можно решать с ее помощью. Для каждого типа следует представить как минимальный, так и более или менее полный каркас стандартной задачи. Основу этого каркаса должны составлять две группы понятий: понятия данных задачи и понятия искомых задачи. Понятия данных и понятия искомых должны быть составлены так, чтобы с помощью положений теории (и обозримого числа вспомогательных и смежных теорий) можно было получить значения искомых на основании значений данных. Методы постановки задач, кроме канонических форм задач, обычно включают указания, какие искомые являются корректными для данной теории, а также способы определения того, какие данные нужны для определенных искомых.

Например, если геополитическая теория Коллинза будет использована для постановки практических задач повышения безопасности и геополитической мощи некоторой державы (например, современной России), то способы постановки задач должны указывать на следующее. При каких переменных с фиксированными значениями (например, величины территории), при вероятном неблагоприятном соотношении по геополитическим ресурсам (мощный демографический и экономический подъем Китая и стран Ислама, усиление Объединенной Европы в сравнении с депопуляцией и экономической стагнацией в России) какие теоретически кор­ректные вопросы можно задавать относительно более или менее «прак­ти­чески подвластных» переменных? К последним относятся, прежде всего, геопозиционное положение (вступление в выгодные альянсы превращает державу из центральной в окраинную) и груз контроля (развитие коммуникаций и рассредоточение производящих мощностей делает ситуацию логистически более благоприятной).

Методы решения определяются для каждого типа задач. Они должны включать основные стандартные процедуры переходов от значений данных к нахождению значений искомых понятий, причем с помощью тех или иных положений данной теории, а также вспомогательных или смежных теорий. Так, в нашем примере с практическим применением теории Коллинза метод решения соответствующего типа задач должен включать процедуры расчета требуемых значений по параметрам геопозиционного положения и груза контроля в зависимости от желаемого уровня достижения (или сохранения!) геополитического статуса при фиксированной территории и растущем неблагоприятном соотношении геополитических ресурсов (населения и его богатства) с основными соседями. Дальнейшее развитие методологии включает слои интерпретаторов (см. 6.7.2.2), так что полученные значения по геопозиционности и грузу контроля истолковываются через варианты необходимых военно-политических союзов, развития каналов и узлов транспорта и связи. Эти результаты уже могут быть положены в основу теоретически фундированной национальной геополитической стратегии.

6.9.3.3. Требования к синтетическим теориям. Поскольку разнообразие вариантов синтеза теорий безгранично, оправданными считаются лишь такие синтетические теории, получение которых необходимо для решения значимых классов исследовательских и/или практических задач, преодоления аномалий, с которыми невозможно справиться при помощи лишь аспектных теорий. Итак, каждая синтетическая теория должна иметь в качестве своего обоснования явное указание на классы задач или типы аномалий, для решения и преодоления которых необходим такой синтез.

Отождествляемые понятия из разных теорий должны быть все базисными в своих теориях или включать не более одного производного понятия в какой-либо из синтезируемых теорий.

Синтез теорий не должен приводить к потере в объяснительной и предсказательной силе любой из синтезируемых теорий. Это проверяется посредством обычных процедур построения эмпирических гипотез и поиска аномалий для каждой новой версии формулировки законов в новой синтезированной теории.

Все новые связи между переменными синтезируемых теорий должны считаться гипотетическими и подлежащими эмпирической проверке, если они не были подкреплены ранее в специальных исследованиях.

Синтез теорий должен приводить к максимальному сохранению арсенала интерпретаторов и методов постановки и решения задач, имеющихся для каждой из синтезируемых теорий.

Синтез теорий должен приводить не к регрессивному, а к прогрессивно­му сдвигу проблем, по Лакатосу, т. е. область применения синтезированной теории должна стать не уже, а шире, чем область применения каждой из синтезируемых теорий (см. Начала ...5.1.5). Лучшим подтверждением оправданности синтеза является предсказание новых фактов с помощью синтезированной теории, поэтому за синтезом должны следовать предсказания (не только натуральные, но также антипационные и структурные, см. 3.8 и 6.9.2.3.2).

6.9.3.4. Требования к проблемам нового уровня. Проблемы уточнения уже полученных теорий должны соотноситься с требованиями к пробле­матизации в первом этапе метода (см. 6.1.3) и с задачами последующих эта­пов.  Проблемы нового уровня, как было сказано выше (6.9.2.7), с одной сто­роны,  используют  полученные  ранее  теории, с другой – выводят исследо­ва­ние  либо  к  теоретизации совершенно новой группы переменных (1-й тип), либо к такому расширению предметной  области,  по  отношению  к  которому  прежняя является лишь частным или вырожденным случаем (2-й тип).

Если новые переменные в 1-м типе проблем уже успешно теоретизированы в некоей другой теории, то встает задача синтеза, а не проблематизации (см. 6.9.2.6). Поэтому зафиксируем соответствующее требование: проблема нового уровня должна быть поставлена таким образом, чтобы группа переменных, подлежащих теоретизации, была, с одной стороны, настолько существенной и отличной от уже известных, чтобы нужна стала действительно новая теория, а не частное уточнение уже полученной, с другой стороны, эти переменные не должны быть в достаточной мере теоретизированы ни в одной эмпирически проверенной теории.

В проблемах 2-го типа либо должны быть преодолены пространственно-временные рамки прежней теории, либо поставлены вопросы о закономерностях динамики при прохождении тех качественных и количественных пределов (полюсов переменных), которые в рамках прежней теории считались незыблемыми. Проблематизация этого типа, с одной стороны, требует существенно нового концептуального состава, с другой стороны, требует учета и использования ранее полученных теорий. Как правило, новые понятия должны быть более общими и абстрактными, чем старые; соответственно искомые новые закономерности должны включать старые закономерности как частные или вырожденные случаи.

 

6.10. Возможности глобальных
научных коммуникаций

6.10.0. Необъятность исторических фактов, необъятность литературы по всемирной истории, крайняя сложность и запутанность проблематики, огромное разнообразие исследовательских методов и процедур, почти не согласованных между собой, – все это «плохие новости» для тех, кто надеется на быстрое получение результатов в сфере теоретической истории. Однако среди этого моря «плохих новостей» стоит один остров – «хоро­шая новость» о возможностях современных глобальных коммуникаций в науке.

Здесь имеется в виду, прежде всего, Интернет, позволяющий оперативно обмениваться сообщениями ученым всего мира, ученым разных специальностей, а также ученым одной специальности, работающим над разными предметами. Сейчас наиболее распространена электронная почта – приватная переписка (между двумя, тремя и более участниками в режиме одновременной отсылки копий или использования личных списков рассылки), а также тематические «почтовые списки» или «списки рассылки» (mailing lists). Используются также «группы новостей» (news-groups), беседы в режиме реального времени, а в недалеком будущем ожидается бум двусторонней видеосвязи через компьютерные сети, это даст дополнительные воз­можности (как всегда, сопряженные с издержками). Все шире распространяется система World Wide Web (WWW), практически все серьезные научные центры, университеты, лаборатории, факультеты, кафедры имеют свои  «страницы»  в  этой  системе,  в  данную форму переводятся архивы, рождаются новые электронные журналы и т. п. Оперативная переписка вкупе со стационарными Web-страницами обладает мощным организационным и информационным потенциалом, эффективность сегодняшней реализации которого вряд ли превосходит один процент от скрытых возможностей.

Практически уже  не  осталось,  наверное,  областей  в  науке,  не охваченных собственным или более общим почтовым списком, десятками
Web-стра­ниц. В области истории, философии, социологии действуют уже не десятки, а сотни списков. Об организованном мною списке по философии истории (PHILOFHI – PHILosophy OF HIstory and theoretical history, список, включающий около 250 человек из 35 стран можно прочесть в первом выпуске-главе «На­чал» [Розов, 1997б]. Теперь PHILOFHI подкреплен архивом философии истории (PHA: Philo­sophy of History Archive, http://www.nsu.ru/filf/pha/), включающем сотни структурированных по разделам ссылок на ресурсы Интернета в области философии истории и смежных областей: философии вообще, социальной и политической философии, истории, социологии, политических на­ук, экономики, антропологии, исследований будущего, организаций и про­дуктов глобальной практики, а также множество разнообразных текстовых материалов, в основном, по теоретической истории.

Обсудим общий вопрос: что дают и могут дать указанные возможности с точки зрения метода повышения эффективности теоретико-исто­ри­чес­ких исследований, преодоления сложностей и трудностей, указанных как «пло­хие новости» в начале данного раздела? В принципе, на каждом шаге «жиз­ненного цикла» исследования (от постановки проблемы до публикации) Интернет предоставляет свой набор возможностей поддержки. Коротко обозначим эти возможности в виде перечня советов и рекомендаций по использованию Интернета для основных этапов исследования, причем более детальному рассмотрению будут подвергнуты нетривиальные возможности проверки теоретических гипотез с помощью электронных сетей.

6.10.1. Первичная ориентировка в проблематике, поиск адекватной литературы (см. 6.1.2):

– сформулировать  проблему,  определить  набор  списков  рассылки, 
в которых, вероятно, участвуют специалисты, способные дать консультацию;  подготовить и разослать по спискам запрос о том, какие книги, статьи, авторы, ресурсы Интернета могут помочь при решении данной проблемы; по теоретической истории первоочередными списками являются PHILOFHI, WSN (World Systems Network – список по проблемам миросистемного анализа) и H-World (список по изучению и преподаванию мировой истории), адреса списков можно найти через архив философии истории PHA (см. выше). Важно, что для запроса, в принципе, необязательно становиться участником списка, следует только попросить отвечать персонально по вашему адресу электронной почты. Далее нужно послать запрос по адресу списка, этот запрос попадет руководителю списка – «моде­ратору» (в случае PHILOFHI мне или моему преемнику), который всегда (если проблема адекватна тематике списка) рассылает запрос; далее следует ждать ответов. Такая форма позволяет охватить 5-10 списков, т. е. сотни и даже тысячи исследователей; как минимум десяток ответов с ценной первичной информацией по проблеме обеспечен. Кроме того, те, кто ответил, явно интересуются проблемами, схожими с поставленной, поэтому таким образом уже появляется круг для возможной персональной переписки (см. 6.10.7).

6.10.2. Автоматический поиск статей и книг с помощью Интернета:

– провести формальный поиск статей и книг по каждому автору, приведенному в ответах на запрос о проблеме (6.10.1); есть множество универсальных и тематических поисковых систем; укажу только на те, которыми привык пользоваться сам, поскольку они доказали свою эффективность;

CARL – огромная база данных и поисковая система по практически всем научным журналам мира на английском языке, а также наиболее важным периодическим изданиям на других языках. Поиск можно вести по автору, по ключевым словам, по названию статьи. Адрес системы см. в архиве философии истории PHA, в рубриках «Journals» и «Biblio». Эта система предоставляет услугу пересылки заказанной статьи факсом ($10-20), что для отечественного исследователя дороговато, поэтому приходится надеяться только на личные связи с теми, кто имеет доступ к западным библиотекам, либо на прямой выход на автора статьи (см. 6.10.7);

ABEBOOKS (Advanced Books Exchange) – электронная база данных и поисковая система по книгам, имеющимся в букинистических магазинах США, позволяет сразу же делать электронный заказ непосредственно в магазин, где лежит нужная книга. Адрес системы есть в архиве философии истории PHA, в рубрике «Biblio».

6.10.3. Информация о современном состоянии, центрах и проектах исследований:

– просмотреть адреса Интернета, рекомендованные в ответах на запрос, имеющиеся в ссылках архива философии истории в рубриках «Research Projects», «E-journals», «E-texts»;

– при наличии названия интересующего исследовательского центра, журнала или проекта его адрес в Интернете можно найти через универсальные поисковые системы (AltaVista, Web Scrowler и т. д.); в противном случае использование данных систем редко дает что-либо ценное, но поиск и просмотр результатов поиска занимает много времени; некоторые рекомендуют специализированную для философии поисковую систему HIPPIAS (адрес в архиве философии истории, в рубрике «Philosophy»).

6.10.4. Использование электронных архивов с текстами и базами данных:

– просмотреть подборку ссылок в архиве философии истории (рубрика «E-texts»);

– провести поиск текстовых архивов в универсальных системах, но с учетом рекомендаций 6.10.3.

 

 

6.10.5. Справки об истории идей и подходов:

– после знакомства с литературой по проблеме составить «дебютные идеи» по подходам к решению проблемы (см. 6.3 и 6.5), по использованию идей, концепций и теорий, сформулировать первичные гипотезы; вполне может оказаться, что кто-то уже шел этим путем – «велосипед изобретен», либо кто-то уже выяснил, что данный путь ошибочен; выяснить это можно через подготовку и рассылку по спискам сообщения, в котором излагается предполагаемый подход к решению проблемы с просьбой дать комментарии и ссылки на работы, где схожие идеи были использованы; в целом, процедура запроса та же, что изложена в 6.10.1.

6.10.6. Первичная проверка гипотез через критику экспертами:

– сформулировать теоретические гипотезы как положительные, универсальные суждения (см. 6.5.2.3); именно такая форма наиболее надежно вызывает желание найти опровержение и контрпримеры; разослать соответствующее сообщение по спискам рассылки, среди участников которых наиболее вероятно окажутся эксперты, способные квалифицированно судить о верности и общезначимости гипотезы (см. 6.10.1.); данный провокативный метод уточнения и проверки собственных гипотез вполне осознанно использует Ричард Мур (американский исследователь и общественный деятель, живущий в Ирландии). Приведем изложение данного подхода, данное самим Муром в WSN.

Моя деятельность в Интернете может быть охарактеризована как исследование различных вопросов вместе с исследованием техник эффективной репрезентации. Сеть является совершенным средством (medium) для таких целей, это Афинская академия, но очень большая, населенная бесчисленными философами и экспертами во всех мыслимых областях, с выраженными взглядами, с различными уровнями проницательности, поддерживающими широкий круг традиционных, распространенных и новаторских взглядов. На каждой стадии исследования можно найти различных критиков, готовых и способных исчерпывающим образом обсудить любую поступающую гипотезу или аргумент. Этот удобный и энергичный форум дает возможность быстрого и экономичного уточнения идей [...] Интернет дает возможность для быстрейшего метода обучения, метода, способного успевать за развитием моей мысли, – этим методом является просто процесс дебатов в сети. Если я хочу выяснить, как историки оспорили бы мой последний аргумент, быстрее представить этот аргумент в список WSN (World-Systems Network – почтовый список по анализу мировых систем. – Н. Р.) и ждать вспышки возмущения (flames), чем читать все исторические трактаты. Этот процесс является формой совместного исследования; такое исследование приближается к коллективному знанию сообщества участников, даже если большинство из них мотивировано иными целями.

Опровергатели суть мои учителя, и обоснованные опровержения особенно ценны; они могут возмущаться, что я не прочел их специально рекомендованных книг, но если они собираются продолжать игру в сети, они не должны отказываться от того, чтобы объяснить то, что им кажется очевидными в общей для сети терминологии.

Интернет, используемый таким образом, имеет уникальный потенциал для ускорения развития гипотез, особенно когда эти гипотезы распространяются на многие традиционные дисциплины. А гипотезы являются центром моих формальных исследовательских методов – методов, которые, между прочим, имеют прочную научную основу (Richard Moore, сообщение в списке WSN от 19 ноября 1997 г.).

Следует отметить, что Интернет, разумеется, не может и не должен полностью подменять работу над книгами и журналами в библиотеке, особенно для начинающих исследователей. Демонстрация своей полной неосведомленности относительно предмета обсуждения допускается в Интернете только при рассылке первоначального запроса о литературе. Ссылки на достоверные источники, авторитетные монографии можно спрашивать и у «опровергателей гипотез», но потом с этими книгами все равно необходимо знакомиться. Без этого последующие послания, демонстрирующие прежний уровень информационной невинности, будут означать лишь потерю лица их автора.

6.10.7. Персональная переписка с ведущими специалистами:

– выявить ведущих специалистов по проблеме на основе переписки, частоты ссылок, анализа литературы, составить список специалистов и найти их электронные адреса (быстрее всего через их коллег в Интернете, но можно и через Web-страницы университетов и кафедр, где, как правило, есть данные о профессорско-преподавательском составе – faculty);

– по возможности найти книги и статьи этих специалистов по пробле­ме (информация и заказы – см. 6.10.1) и ознакомиться с ними;

– внести уточнения в свое понимание проблемы, сформулировать для себя, какая именно нужна консультация от каждого специалиста для продолжения исследования; составить и послать соответствующие сообщения;

– список специалистов с адресами следует использовать также для рассылки копий собственных публикаций; это, как правило, ведет к тому, что Ваше имя будет также включено в списки для рассылки адресатов – ведущих специалистов по проблеме.

6.10.8. Рассылка опросных листов:

– когда теория в основном уже построена (см. 6.5.2.3), сформулировать максимальное число разнообразных эмпирических гипотез – следствий из положений теории; как правило, эти следствия формулируются при помощи кванторов «все» и «найдется хотя бы один, который» (гораздо реже – «один и только один»);

– каждую эмпирическую гипотезу оформить как опросный лист с главным тезисом и вопросами об аномалиях, вероятных причинах аномалий, источниках и т. д.

– разослать эти запросы по почтовым спискам (6.10.1) и ведущим специалистам (6.10.7);

– на основании полученных ответов составить детальный план последующей проверки гипотез, исходя из комментариев по аномалиям.

 

6.10.9. Организация исследовательского проекта в системе WWW:

– те же опросные листы, а также общие сведения о лежащих в основе те­о­рии и теоретических гипотезах поместить в качестве Web-страниц (реко­мендую архив философии истории PHA, который планируется пре­вратить в центр средоточения такого рода проектов по теоретической истории);

– продумать и реализовать порядок «вознаграждения» всех тех, кто откликнется и пришлет требуемую по проекту информацию; например, это может быть включение в «невидимый колледж» – постоянный международный круг исследователей данной проблемы, включение имени и адреса Web-страниц информаторов в планируемых публикациях по результатам проекта и т. п.

– разослать по спискам (6.10.1) и ведущим специалистам (6.10.7) краткую информацию о проекте с указанием на адрес Web-страницы и непременным «крючком» – пассажем, специально направленным на возбуждение любопытства и интереса ознакомиться с проектом.

6.10.10. Предоставление электронной версии публикации для критики:

– первоначально можно спросить разрешения наиболее заинтересованных коллег из числа ведущих специалистов прислать им электронный вариант публикации; по результатам обсуждения внести необходимые правки;

–           поскольку серьезная публикация имеет, как правило, немалый объем, ее следует поместить в Интернет как Web-страницу и разослать по спискам (6.10.1) только краткое содержание статьи (abstract) с провокативным «крючком» (6.10.9).

 

 

·        К началу главы     Следующая глава

Другие публикации   Оглавление книги   

 

 


* Здесь и далее ссылки этого вида указывают на выпуски "Начал", причем первая цифра означает номер выпуска. В конце данного выпуска содержание предыдущих.