ПЛАЧ ПО СВОБОДЕ
КАК ЭЛЕМЕНТ
ВОСПРОИЗВОДСТВА НЕСВОБОДЫ
д.филос.н. проф.
Н.С.Розов
Статья Ирины Павловой «Миг свободы» — искреннее
выражение отчаяния по поводу крушения надежд августа 1991 г., вполне
характерное для постсоветской интеллигенции либерально-западнического толка.
При небольшом упрощении данная позиция выглядит примерно так.
Надежды были обмануты. Обманули те, кто пришел к власти. Сначала лишь половинчато преодолевали тоталитарно-коммунистическое наследие, а затем и вовсе вернулись к прежней системе, отбросив лишние идеологические атрибуты и мешавшие экономические запреты. Мир вновь стал черно-белым. Есть мы — понимающие истинные ценности демократии и свободы, обманутые в своих надеждах, и есть они — возродившиеся душители свободы, дорвавшиеся до власти, захватившие собственность и вновь обманувшие «деморализованное и дезориентированное население». Чаяния либерально-западнического меньшинства сократились до минимума: «в принципе сейчас важно только то, что остались те, кто помнят демократические идеалы перестройки и тот миг свободы и дорожат ими».
Поскольку сам я принадлежу
примерно тому же кругу, данная позиция представляется во многом верной, но
что-то в ней настораживает. Слишком явно проглядывает вполне большевистское
манихейство (мы и враги), практически отсутствует самокритика, причины широкой
популярности нынешней власти сводятся только к оболванивающим политтехнологиям.
При таком бедном инструментарии действительно остается только радоваться, что
не все приверженцы августа 1991 вымерли или переродились, а главное — смело
можно предугадать, что будущий исторический шанс также станет лишь кратким
мигом свободы.
Что же можно предложить
взамен? Прежде всего — иную принципиальную картину исторической динамики. Это
не арена борьбы Добра и Зла (как думают и великодержавные патриоты, и
либералы-западники, лишь меняя местами персонажей), а сложное сочетание
процессов разной длительности и масштаба, с участием и структурных
закономерностей, и конфликтного, кооперативного взаимодействия,
целенаправленной деятельности групп и индивидов, и случайной констелляции
обстоятельств.
В такой перспективе пресловутый «миг свободы» августа 1991 г. предстает не как одиночный счастливый шанс для Сил Добра (для либералов-западников) и не как начало развала Великой Державы из-за происков Сил Зла (для державников-патриотов), а как кризисное разрешение многих сходящихся процессов разложения прежнего режима. В более широкой временной перспективе — это отдельный такт циклической динамики российской политической истории, имеющей свой внутренний механизм. То, что на поверхность вышла на некоторое время либеральная идеология, то какие именно группы пришли к власти, каких советников приглашали и какие «реформы» проводили — это уже во многом следствия сложившихся в стране на момент начала 1990-х гг. обстоятельств. С этой точки зрения, последующий с начала 2000-х гг. откат к авторитаризму и реставрация многих черт советского строя — вполне закономерное развитие циклического процесса, а какие именно группы и лица оказались у власти — следствие опять же случайной констелляции условий.
Здесь не место вдаваться в подробности механизма, порождающего циклы русской истории. Результаты соответствующего исследования недавно опубликованы в журнале «ПОЛИС» (2006, №2) и доступны в Интернете. Приведу только один фрагмент из данной работы, прямо касающийся особенностей идеологического противостояния в прошлой и современной России.
«Хорошо известны два главных
ценностно-символических ядра российской политической культуры, вокруг которых
кристаллизуются веками воспроизводящиеся идеологии (вольнодумие и державность,
западничество и славянофильство, демократия и патриотизм). Эти ядра,
присутствующие практически в каждом русском человеке, можно представить в виде
следующих “склеек” смыслов:
ПОРЯДОК – ВЕЛИКАЯ РОССИЯ – СИЛЬНОЕ ГОСУДАРСТВО –
“СИЛЬНАЯ РУКА” – СТРАЖ СОЦИАЛЬНОЙ СПРАВЕДЛИВОСТИ – ПРОГРЕСС ЧЕРЕЗ ПРИНУЖДЕНИЕ –
РУССКАЯ ТРАДИЦИЯ – ПРАВОСЛАВИЕ – ДУХОВНОСТЬ – СЛУЖЕНИЕ РОДИНЕ – ЖИЗНЕННЫЕ
ТЯГОТЫ – МНОГОТЕРПЕНИЕ
СВОБОДА – БОРЬБА С ВЛАСТЬЮ – ЕВРОПЕЙСКАЯ КУЛЬТУРА – ПРОГРЕСС
ЧЕРЕЗ ОСВОБОЖДЕНИЕ – ВЕРОТЕРПИМОСТЬ ИЛИ АТЕИЗМ – ИНДИВИДУАЛИЗМ – ПОЛНАЯ
НЕЗАВИСИМОСТЬ ОТ ГОСУДАРСТВА – ЛИЧНАЯ ВЫГОДА – БЕЗДУХОВНОЕ БОГАТСТВО –
РВАЧЕСТВО.
Выявленная выше “размашистость” динамики
российского общества во многом определяется неустойчивой идентичностью элит и
населения, их самоотождествлением то с одним, то с другим
ценностно-символическим ядром. “Негативная идентичность” (самоопределение через
отрицание чуждого), о которой пишет в своей проницательной, но мизантропической
и чересчур прозападной книге Л.Гудков, действительно имеет широкое
распространение в современной России, но лишь как исторически временное
состояние той самой неустойчивой идентичности в период социальных
разочарований, постимперского унижения и уныния.»
В этой перспективе искренний
и прочувствованный «плач по свободе» Ирины Павловой — это очередное выражение
либерально-западнической смысловой «склейки» (разумеется, очищенное от
последних негативных компонентов). Плач по разваленной Великой Империи —
выражение противостоящей смысловой «склейки». Главная функция этих
идеологических жестов — консолидация собственных приверженцев в конфронтации с
«врагами». А весь этот комплекс — часть воспроизводящегося циклического
механизма. В разных странах и культурах циклы и механизмы бывают разные. В
России внутренний циклический механизм воспроизводит прежде всего несвободу —
авторитарные, в большей или меньшей степени полицейские режимы (пусть и
разлагающиеся потом и претерпевающие кризисные «миги свободы»). Вот и
получается парадокс: плач по свободе оказывается органической частью механизма,
порождающего несвободу.
Как же вырваться из этого
круга?
Чтобы перестать быть частями
механизма, нас не устраивающего, болезненного, нужно прежде всего изучить его
природу и способ действия, уяснить, какие наши действия и высказывания только
воспроизводят «болезнь». После этого уже можно задуматься и о путях излечения.
(См.: Н.С. Розов.
Цикличность российской политической истории как болезнь: возможно ли
выздоровление?) или Цикличность российской
политической истории как болезнь: возможно ли выздоровление? // Полис, 2006, 2..