Сергей Белоусов: Собираюсь помогать Новосибирскому университету

Основатель Parallels, Acumatica, Rolsen и действующий руководитель компании Acronis, Сергей Белоусов встретился со студентами Новосибирского госуниверситета и рассказал свою историю успеха. Длинную и противоречивую, но очень увлекательную. Встреча длилась почти два часа.

Тема встречи была заявлена организаторами «Как заработать миллиард?». Но Сергей Белоусов начал с того, что не знает, как заработать миллиард, и точно не знает, как это алгоритмировать. Поэтому решил рассказать свою биографию, считая, что, возможно, какие-то куски его биографии могут быть интересными, чтобы понять, что полезно для того, чтобы быть предпринимателем или чтобы заниматься бизнесом. Он продолжил мысль, подчеркнув, что человеческие жизни уникальны, и каждый опыт в каком-то конкретном контексте может быть правильным, а в другом – уже совершенно не правильным.

Редакция сайта НГУ решила поделиться стенограммой выступления Сергея Белоусова.

Я родился и учился в Советском союзе. Люди сетуют на то, что было что-то устроено плохо, а теперь лучше, или наоборот – было устроено хорошо, а теперь хуже. На самом деле, я не думаю, что так уж это важно. Все всегда относительно одинаково. Гораздо важнее, что в разных условиях нужны разные человеческие качества.

Я родился в Питере в 1971 году, то есть мне уже 42 года, скоро будет 43. Ленинградский университет – одно из первых моих воспоминаний. Мои родители работали на Васильевском острове в Ленинградском университете, мне было тогда 3 года. Потом я переехал в Петергоф и через некоторое время пошел там в английскую школу. Удивительная вещь: я учился в английской школе, но я был единственным студентом Физтеха (Московского физико-технического института) на моем курсе из тысячи человек, который не сдал полузачет по английскому языку.

В детстве я очень сильно заболел, лежал в больнице 6 месяцев. По выздоровлении меня записали на самбо, которым я занимался достаточно долго – 8 лет.. Еще я занимался футболом. Никаких особых успехов у меня в спорте не было. Ну, я кандидат в мастера спорта по самбо и по дзюдо, но не более того.

Из-за того, что я болел, я много читал. Это было важно в детстве, мне подсовывали огромное количество литературы про разных лидеров, я прочитал гигантское количество книг – это я теперь понимаю – про художников, ученых, полководцев, государственных деятелей, которые достигали каких-то успехов. Наверное, это как-то повлияло на мое подсознание. Наверное, читая биографии разных лидеров, вы что-то из них черпаете, и я рекомендую несколько десятков таких книг прочесть.

Я много путешествовал с мамой. Моя мама была научным сотрудником. Она всячески пыталась потратить свое время на меня, и мы очень много ездили по России. Она летом записывалась в геологические партии, или мы ездили по Волге. Будучи ребенком, я проехал практически весь Советский союз. Я был и в Новосибирске, и в Красноярске, и в Якутске, и в Иркутске, и в Карелии, и в Тбилиси. Выехать из СССР было нельзя, но в Советском союзе я был в огромном количестве мест.

Важная вещь, которая оказала на меня влияние, – это то, что с детства я проводил много времени в различных музеях. С третьего класса я учился в Эрмитаже по 3-4 часа в неделю в кружке истории искусств. На самом деле, искусство влияет на то, как вы воспринимаете действительность. Наверное, в подсознании у меня осталось какое-то хорошее отношение к искусству, но сейчас я ненавижу музеи. Меня также силком водили в театр по два раза в неделю, в оперу, на балет. В Эрмитаже мы ставили разные пьесы – именно там меня научили говорить со сцены. Это тоже осталось на подкорке, я спокойно отношусь к публичным выступлениям.

Практически с детства родители приучили меня к такому странному концепту, которому сами никак не следуют: лучший отдых – это смена работы. Тогда родители не ездили в отпуск, они находили какие-то новые способы зарабатывания денег и трудового досуга. В археологических экспедициях моя мама зарабатывала существенно больше, чем будучи доцентом и старшим научным сотрудником Ленинградского университета. Я ездил вместе с ней, разводил костры, носил мешки. Что-то зарабатывал, потом что-то покупал.

В возрасте чуть-чуть постарше я начал производить солдатиков. Я прочитал статью в журнале «Юный техник» и частично с помощью своего папы придумал способ их делать и продавать. На эти деньги я покупал рыболовные принадлежности. Потом я еще производил рогатки-самострелы. Уже позже ездил с родителями строить дома. Никаких отпусков не было, я помню, что все дети ездили на Черное море, в пионерлагеря – это было презираемым в семье занятием; считалось, что нужно все время работать, никакого отпуска быть не может.

Очень важным было поступление в 45 физико-математическую школу-интернат. Это как новосибирская ФМШ, только в Питере. Я совершенно не хотел в нее поступать, я хотел быть нейрохирургом. Мне казалось, что если я им стану, то разберусь, как работает человеческий мозг. Мне казалось, что это очень важно. Но мои родители убедили меня: чтобы стать нейрохирургом, я должен поступить в ФМШ. Я стал там учиться, участвовать в олимпиадах. А на олимпиадах активно рекламировали Физтех, куда я и попал позже. Мечта быть нейрохирургом никогда не осуществилась, и где-то на этом мое детство закончилось.

Помню момент, который меня сильно разозлил. В 9 классе я проиграл олимпиаду одному мальчику. В 8 классе у него выиграл и в 10 выиграл, а в 9 – проиграл. Мы прошли тест на компьютере ДВК несколько раз. По нему определялись умственные способности и профессиональная ориентация. Это было в 10 классе, я вовсю собирался быть ученым. И этот тест показал моему противнику, что он будет ученым, а мне – что я должен быть администратором. По сути, сейчас уже понимаю, что управление компанией и есть работа администратора, но тогда в Советском Союзе, особенно в научных кругах, к администраторам относились презрительно. Я это проигнорировал и поступил в Физтех.

Что мне дал Физтех? В первую очередь, людей: Ратмир Тимашев, Андрей Баронов, Александр Галицкий – со всеми я познакомился, будучи студентом. Также много ученых: Михаил Лукин, Андрей Гейм, Константин Новоселов. Это очень важно. Из тех знакомств я мог набирать людей в свои еще не очень продвинутые компании.

Вторая вещь, которую мне дал Физтех, – это образование. Оценка «хорошо» у меня была только по политической экономике. Был еще «Научный коммунизм и история партии». Я вообще закончил Физтех с красным дипломом, но по этим предметам у меня не было хороших оценок, никогда к ним душа не лежала. В основном обучение заключалось в том, что мы веселились и играли в футбол. У нас проходил «матч века» – это такая традиция, когда 24 часа подряд два факультета играют в футбол. На самом деле не 24 подряд, а два раза по 12 часов с перерывом на 6 часов.

Я сдавал на «отлично» все зачеты и экзамены, но на лекции и семинары я ходил мало. Меня очень сильно ругали, но потом прощали. В конечном итоге то, что я успел тогда заполировать, – это умение готовиться и сдавать экзамены. Это очень полезно для бизнеса, но совсем не полезно для науки: для науки полезно учиться.

С детства я хотел заниматься основополагающей теорией, и первым институтом был Институт теоретической и экспериментальной физики. Это как здесь ИЯФ (Институт ядерной физики), наверное. Я походил туда, мне показалось, что это скучно, потому что оказалось, что нужно огромными группами десятками лет делать достаточно простые эксперименты. Поэтому я поступил в Институт физики твердого тела. Мой научный руководитель сейчас стал директором этого института, он научил меня двум вещам. Он всегда говорил: «Кто занимается не своим делом, не занимается своим делом». Другая вещь – это расчистка рабочего стола. Надо завести две коробки, в одну складывать то, что тебе кажется нужным, а в другую – то, что, скорее всего, не нужно, но ты не хочешь выкинуть. И я стал так делать, я до сих пор так делаю.

На Физтехе я все время работал. Стипендии были маленькие. Она вроде бы была, но жить было невозможно, поэтому мы все время работали.

Я презрительно относился к бизнесу до последнего момента. Когда я в детстве продавал солдатиков и рогатки, мне казалось, что я помогаю людям, а мне за это что-то дают. В Физтехе мы крыли крыши, мыли окна, красили швы. Хотя в стройотряд я никогда не ездил. На Физтехе я проучился 4 курса, а потом неожиданно решил жениться. А раз я женился, то мне нужно срочно ехать за границу. А для этого нужны деньги. Среди физтеховцев это было очень популярно тогда поехать в какой-нибудь хороший университет, там доучиться, подработать, стать профессором и так далее. Я резко стал учиться. Написал диплом, поступил в группу Ландау — самое крутое из возможных мест на факультете. Сдал кучу спецкурсов. В сессию обычно сдают по 5-7 экзаменов, я же сдавал по 15. Я сдал все экзамены до конца 6 курса. Я хотел уехать в научный институт в Турине, куда меня пригласили. И тут бах — наступило лето. Это было в 92 году.

Наступило лето, и мой знакомый попросил помочь организовать школу подготовки абитуриентов. Мы организовали школу, в которую собрали преподавателей, учивших международников. Они готовили к поступлению в Физтех, в МФПИ, в «Бауманку», Высшую школу КГБ. Это потом превратилось в то, что называлось Физтех-колледж. Тогда я не понимал, что это и значит делать бизнес. Очень быстро я попал еще в два бизнеса. Мои знакомые предлагали стать мне коммивояжёром и поехать в Кемерово. Я взял сумку с большим количеством кроссовок и курток и поехал. Я пробыл там две недели: ездил по шахтам и продавал. Помимо кросовок до кучи решил еще распространить российский генеральный регистр — отечественная версия Yellow Pages. Нужно было приехать на место, нанять там людей, и если они что-то продали, то вам платится комиссия. На регистре я заработал где-то тысячу долларов, от ребят получил еще пятьсот. И продал несколько дохлых и убитых компьютеров - нашел на местной шахте покупателей в маленьком городишке под Кемерово. У меня после этой поездки появилось много контактов. Надо заметить, что это был 1992 год, было очень страшно, несмотря на мой черный пояс по дзюдо.

Еще я помогал ремонтировать пол и устанавливать телефонную станцию у человека, который ремонтировал компьютеры и продавал ксероксы.

Я сидел в офисе у этого человека и занимался стандартной торговлей: продавал сигареты, металлолом вагонами. Ничего не продавалось, ничего не покупалось. Сидя в этом офисе, я стал помогать компьютерной фирме, расположившейся по соседству. Время от времени я разгружал для них компьютеры в физтеховские площади, менял дорогие платы на дешевые, менял процессоры, уменьшал количество памяти, вынимал лишние дисководы. Все это нужно было делать очень быстро, так как оборотного капитала у этой компании не было, и работа делалась на деньги клиентов. Я для этого нанимал людей. К декабрю я пришел к этому человеку, и сказал, что больше работать не буду, я ученый, меня ждут в Турине». Он говорит: «Подожди!» и предложил мне поставить компьютерное производство в подвале продуктового магазина. Все было просто — 3500 долларов в месяц зарплата. Плюс 3,5 процента от оборота. Это еще 5 тысяч долларов. Я мог за 3 месяца заработать 15-20 тысяч долларов и уехать за границу. К тому же у меня была еще дополнительная мотивация. Куче однокурсников нужны были деньги, чтобы уехать. Были ребята, которых брали в Гарвард и Стенфорд. Они хотели взять в долг, но даже не у кого было брать! И я согласился. Где-то к концу января я был уже почти бизнесмен. Но идея стать ученым не покидала. Тем не менее, раз уж я разобрался в том, как собирать компьютеры, я предложил своему приятелю организовать такую же компьютерную фирму, как у нас в Москве, но в Питере. В 1991 году персональных компьютеров практически не было. На рынке были только советские аналоги и куча всякой несовместимой с западными технологиями ерунды. А уже в 1993 году их продавался миллион. Это гигантский рост! В феврале я опять пришел к человеку из Москвы, что, мол, вот ставлю в курс дела, что собираюсь открыть свою фирму, но в Питере. Конкурентом она вам не будет.И тут он мне говорит: «А давай ты станешь моим партнером по бизнесу?». И я подумал – ну, хорошо, еще немножко поработаю. И с тех пор я работаю.

В 1994 году, чтобы более выгодно покупать запчасти и комплектующие для компьютеров, я открыл офис в Сингапуре. В 1995 – в Сан-Франциско. Первые мои бизнесы не были сильными. Один – производство компьютеров, второй – пейджеры, третий – производство телевизоров под маркой Rolsen. Мы производили 2 миллиона телевизоров в год, стиральные машины, пылесосы, аудио- и видеотехнику.

Дальше я попал в IT-бизнес. После того, как я создал первую свою компанию, я понял, что у бизнеса должен быть управленческий учет. Для этого надо было поставить специальную программу, выбором которой и дальнейшим внедрением занялся Олег Мельников, мой друг по Физтеху. Мы с ужасом выяснили, что программное обеспечение стоит дорого. Чтобы сэкономить на лицензии от компании Solomon Software, можно было стать реселлером этого ПО. Мы стали пытаться продавать этот бухгалтерский софт в России, но здесь он не продавался – он не был переведен на русский язык. Тогда мы решили делать это в Юго-Восточной Азии – благо дело, связи с поставщиками со времен компьютеров у нас там остались. И придумали стать дистрибутором Solomon-Азия. Мы продавали в Сингапуре, Малайзии, Индонезии, потом во Вьетнаме, Лаосе, Камбодже, Мальдивских островах, Непале, Брунее, Таиланде, Филиппинах.

В начале 1997 года в Сингапур приехал Билл Гейтс. Нас ему показали, он провел с нами минут 15-25, но нам показалось, что время остановилось, Бог спустился на землю. Он сказал нам, что у нас очень крутая архитектура, и мы решили, что мы самые крутые программисты в мире. Компания Solomon поверила нам и отдала на переписку 80% своего продукта. И мы стали его переписывать. Мы очень быстро создали команду 60 человек, и нам платили за это очень большие деньги.

Далее мы пытались поднимать венчурное финансирование, ходили по венчурным фондам. Мы хотели разработать полный цикл программного обеспечения для Application service provider. Это операционная система для тех, кто представляет облачные сервисы: и приложения, и инфраструктуру, и собственно, сервисы. В 2001 году мы начали это продавать.

Что из себя сегодня представляет Parallels? Более 5 млн частных пользователей, 10 тысяч сервис-провайдеров, 10 млн предприятий малого бизнеса, которые пользуются облачными приложениями или инфраструктурой на базе программного обеспечения Parallels. Где-то на 8 % всех Mac-ов в мире установлен софт Parallels Desktop. Когда я отошел от руководства Parallels, я думал, что буду заниматься венчурными инвестициями весь остаток своей карьеры, мне казалось, что это форма активной пенсии. Надо заметить, что отдыха у меня не получилось. Я в последнее время считаю свою активность: сколько у меня звонков, писем, полетов. И после того как я закончил заниматься Parallels, количество полетов выросло в 1,6 раз. Мне пришлось вернуться обратно к операционной деятельности, я стал руководителем компании Acronis.

Сейчас в Новосибирске в Parallels работает приблизительно 300 человек, у нас есть офисы в Академгородке и в городе. По размерам офис сопоставим с московским. Мы активно сотрудничаем с Новосибирским государственным университетом. Сегодня я приехал в Новосибирск для обсуждения действий по поддержке Новосибирского государственного университета. Я вошел в состав Наблюдательного совета этого вуза.

После презентации студенты смогли задать Сергею Белоусову свои вопросы:

Почему государство не поддерживает стартапы и чем это обусловлено?

Настоящие стартапы не надо поддерживать. Нас никто никогда не поддерживал, и мы как-то успешно сумели развиться. В России сейчас поддерживают стартапы больше, чем в большинстве других стран.

Что лучше для студента старшего курса: работать в крупной IT-компании, работать в небольшой IT-компании или пробовать найти себя и открыть свой бизнес?

У каждого человека своя судьба. Один из моих любимых фильмов про предпринимателей – «Нефть». Ничего счастливого в этой истории нет. Человек всю жизнь работает, зарабатывает деньги, и ему хорошо в конце.

Это очень тяжелая работа. Вы должны понимать: предприниматель должен работать больше всего, в маленькой компании нужно работать много, в большой компании можно работать меньше. В большой компании можно получить разумные навыки, которые, может быть, вам потом пригодятся. Все очень сильно зависит от вашего желания работать, вашей семейной ситуации, вашего здоровья. Никакого совета нет.

Как Вам удалось получить гражданство Сингапура и какие в этом плюсы?

В какой-то момент у меня кончился советский паспорт, я находился в Сингапуре. У меня был выбор: либо мучительно получать обратно советский паспорт, тогда это было сложно. Можно было получить американское гражданство, можно было сингапурское, можно было российское. Сингапур – маленькое государство, там был министр IT, я уже был известен как предприниматель, было известно, что со мной встречался Билл Гейтс. Он просто написал письмо, и мне достаточно быстро дали сингапурское гражданство. Из Сингапура можно ездить без визы в максимальное количество стран. Сейчас везде можно ездить, визу получить легко, но в 2000 году это было достаточно сложно.

Можно ли попасть в Parallels студенту?

Конечно, можно! Студенты, начиная со 2-го курса, могут попробовать себя в лаборатории при НГУ Parallels Lab, это такая форма научно-исследовательской работы по интересующей студента теме, за которую еще и хорошую стипендию платят. Эта же тема может стать дипломной. В такой лаборатории вы сможете понять, что значит работать в группе, чего ждут от вас работодатели в области программного обеспечения. В Parallels Lab моделируется работа реальной софтверной компании. Вот выпускники этих лабораторий чаще всего становятся стажерами в Parallels, не говоря о том, что смогут попасть в любую другую ИТ компанию в Новосибирске.

Мы знаем, что кроме множества компаний Вы основали ассоциацию выпускников Физтеха. Вы говорите, что главной задачей в рамках ассоциации является помощь выпускникам и помощь Альма-матер. Как физтех-союз помогает?

Да, я действительно участвовал в создании Физтех-союза. И сейчас собираюсь не в меньшей степени помогать Новосибирскому университету. Задача Физтех-союза – помогать всем, потому что сейчас выпускники чувствуют себя лучше, чем Физтех. Конечно же, в перспективе у любой ассоциации выпускников две функции: помогать выпускникам налаживать между собой связи, держать связи с вузом и помогать вузу – использовать своих выпускников, чтобы развиваться, собирать какие-то деньги с них для помощи Альма-матер.

Текст подготовила Дарья Симонова, фотографии Анастасии Федоровой.