В реконструкции истории древних обществ важное значение имели материалы элитных захоронений – можно вспомнить египетские пирамиды или «царские» курганы скифских племен. В последние годы все больший объем сведений о могилах древних царей и полководцев поступает из Китая. Исключительная информативность таких объектов определяет их важное место в синологических исследованиях ученых НГУ и Института археологии и этнографии (ИАЭТ) СО РАН, проводимых в тесном взаимодействии с китайскими коллегами.
Об одном из таких проектов, осуществляемых при поддержке Российского гуманитарного научного фонда, рассказал его руководитель, старший научный сотрудник ИАЭТ СО РАН, директор Центра языка и культуры Китая ГИ НГУ, профессор Сергей Комиссаров.
Изучение гробниц и мавзолеев древнего Китая — одно из актуальных направлений исследования сибирских китаеведов, проводимых, в частности, по грантам Российского гуманитарного научного фонда. В проекте под руководством Сергея Комиссарова приняли участие выпускники и сотрудники Новосибирского госуниверситета: доктор исторических наук А.И. Соловьев, старшие преподаватели М.А. Кудинова, Н.Ш. Николаева, Д.П. Шульга.
— Человеку всегда свойственно было заботиться о своих умерших родственниках. Погребальные обряды сохраняют свою торжественность и по сей день, хотя это лишь небольшие фрагменты того, что было в традиционном обществе, где похороны и поминки являлись важным аспектом поддержания контакта с предками, которые помогали своим потомкам на Земле. Часто похороны знаменовали переход человека из дольнего мира скорби и труда в мир лучший. Неслучайно у многих народов на похоронах предписано веселиться, — рассказывает Сергей Комиссаров.
Мавзолей императора Цинь Шихуанди. Яма № 1 с терракотовыми фигурами
В традиционных обществах, в том числе и в Китае, верили, что «свои» мертвые могут оказать помощь не только в мирной жизни, но и на войне. Солдаты считали, что вместе с ними сражаются их предки, а противостоят им предки врагов, поэтому при захвате территории важно было разорить чужие могилы — осквернение захоронений было обычным явлением в процессе войн.
— Но наравне с ритуальным разорением были распространены и обычные грабежи, ведь в могилы помещались большие ценности, чтобы у человека на том свете было все необходимое, — поясняет ученый. — Традиция в ослабленном варианте дошла и до наших дней — до сих пор при похоронах в гроб часто кладут какие-то вещи. Современные китайцы на похоронах обычно сжигают бумажные изображения денег, чтобы они поступили на «загробный счет» предков; им также предназначены склеенные из бумаги особняки, машины, мобильные телефоны (какой же китаец – даже на том свете – будет себя комфортно чувствовать без «айфона»!).
Мраморный саркофаг из могилы Юй Хуна
Грабежи могил были привычным явлением, но общественное мнение относилось к подобному «промыслу» отрицательно, пойманных казнили на месте. Даже если речь шла о могиле отрицательного исторического персонажа, разорять ее не следовало, поскольку покойник мог за это отомстить. И тем не менее, доходы от нелегальной продажи древностей были так велики, что всегда находились люди, ради корысти забывавшие о неизбежном воздаянии. Особенно привлекали их своим исключительным богатством мавзолеи императоров и высшей знати, но это постройки хотя бы частично были защищены от разграбления своим огромным размером.
— Яркий пример — мавзолей Цинь Шихуанди с его загробной армией, которую у нас знают благодаря выставкам, фильмам и компьютерным играм, — рассказывает Сергей Комиссаров. — Однако мало кто знает, что мавзолей – это гигантский комплекс, в который входили самые различные строения. И три ямы с терракотовыми войнами, лошадьми и боевыми колесницами, расположенные от основного захоронения на расстоянии более километра, составляют лишь малую часть этого «погребального парка». Кроме того, есть много жертвенных ям с разным содержанием. Есть ямы с императорской конюшней, например. Причём лошади там захоронены настоящие, а фигуры конюхов — из обожжённой глины. Обычно рядом ставили керамические плошки с сеном или зерном, чтоб лошади было чем подкормиться, пока она найдет пастбище на небесных полях. В 2–3 километрах от основного захоронения был найден искусственный пруд с оборудованным местом для отдыха императора: набережная была забрана бронзовыми плитами, вдоль берега расставлены бронзовые фигуры водоплавающих птиц, глиняные фигурки музыкантов и стрелков. И еще многое-многое другое. При этом саму могилу еще не раскапывали. В летописях есть лишь краткое описание того, что соорудили в могиле, но даже из него понятно, какое богатство ожидает археологов. Курган недавно исследовали геофизическими методами и выяснилось, что внизу расположен целый подземный дворец. Однако непонятно пока, когда его смогут раскопать. Очевидно, это будет крупный международный проект, который осуществится, однако не в ближайшее время. Пока дай нам Бог освоить то, что уже найдено. Не так давно мы издали в университете, наверное, единственную научную книгу на русском языке, посвящённую мавзолею Цинь Шихуанди, которая оказалась очень востребованной, сейчас готовится ее расширенное и дополненное переиздание.
В настоящее время новосибирские учёные при поддержке РГНФ занимаются изучением элитных захоронений Китая эпохи поздней Древности – раннего Средневековья. В их числе — погребение легендарного полководца Цао Цао, фактического основателя новой династии Вэй (хотя формально первым вэйским императором стал его сын), имя которого зафиксировано не только в летописях, но и в исторических романах, фольклоре и кинематографе.
— Эту могилу недавно обнаружили на территории Северного Китая, недалеко от города Аньян, — рассказывает ученый. — Надо сказать, что могила значительно проще роскошных гробниц эпохи Цинь и Хань. В этом есть своя логика: постоянные войны вынуждали сокращать расходы, был даже принят специальный императорский указ о скромности при погребении. К сожалению, могила оказалась дотла разграбленной. Там сохранились остатки двух скелетов, вероятно, самого Цао Цао и его супруги, и очень мало инвентаря. Сейчас идут активные споры о том, действительно ли могила принадлежала этому очень неординарному деятелю. Нам довелось посетить сам памятник (он уже частично музеефицирован, но еще не открыт для публики) и получить разъяснения от ряда очень авторитетных археологов (Тан Цзигэнь и другие), которые в большинстве считают памятник (и его атрибуцию) подлинным. Итоги этой научной командировки представлены статьях, опубликованных на страницах «Вестника НГУ».
3. Мраморная плита с барельефом. Музей Михо (Япония)
В пользу подлинности могилы Цао Цао свидетельствуют материалы из двух других мавзолеев того же времени (периода Троецарствия): Цао Сю, родственника правящей династии и выдающегося полководца, биография которого вошла в летописи, и еще одного «вэйского генерала», имя которого пока установить не удалось. По своим датам, а также конструкции и инвентарю, все три могилы хорошо коррелируют между собой.
— В итоге у нас есть целая группа хорошо датированных могил, которые характерны для эпохи поздней Древности. Они служат отправной точкой для нашего исследования, которое завершается другой представительной группой погребальных памятников эпохи Средневековья. Их сопоставление дает возможность проследить динамику изменений в идеологии, культуре и политике, которые оказали существенное воздействие на формирование великой империи Тан.
Когда рухнула древняя империя Хань, то наступил период раздробленности (Троецарствие), затем усиленный массовым вторжением кочевников. И здесь можно увидеть практически прямую аналогию с западной цивилизацией, когда прекращает свое существования Римская империя (при частичном сохранении римского наследия на востоке), начинается Великое переселение народов, приходят так называемые варварские культуры, которые вступают во взаимодействие с античной, идет апробация различных учений и верований, и в итоге довольно жесткого отбора повсеместное распространение получает новая идеология – христианство (хотя первоначально и в разных толках).
В Китае пришедшие «варвары» достаточно быстро впитывают и адаптируют местную культуру, в итоге получается интересный симбиоз – эпоха Северных и Южных династий (Наньбэйчао).
— С севера и запада в долину Хуанхэ пришли народы монгольского, тибетского, тюркского и даже иранского происхождения. На юге находились китайцы, которые отступили за Янцзы, но пытались сохранить свою культуру. Потом север и юг объединила империя Тан, возродившая единое государство. И для этого периода характерен целый блок недавно выявленных погребений, которые показывают, с какой степенью интенсивности проходил тогда культурный обмен и духовный (в том числе идеологический) поиск, — рассказывает ученый.
Находки в районе тогдашней столицы Чанъань (ныне это район города Сиань) представляют собой ряд погребений, совершенных по необычному обряду: могила устроена по китайскому образцу, а в устройстве саркофага прослеживается иноземное влияние: он собран из мраморных плит, украшенных барельефами и рисунками иранского происхождения. В барельефах прослеживаются характерные для сасанидского искусства сюжеты: охота (причем не только на лошадях, но и на слонах), караваны верблюдов, собрания молящихся и так далее.
Примечательно, что ученым благодаря данным эпиграфики (надписи на могильных стелах) удалось воссоздать не только происхождение погребенных там людей и точную дату их захоронения, но и некоторые сведениях о их прижизненных занятиях.
Так при раскопке одного из мавзолеев китайские исследователи узнали, что покойного звали Юй Хун. Европеоид по расе, он был изначально монголоязычен, а в культурном отношении соприкасался с иранскими, тибетскими и, возможно, тунгусскими народами при всеобъемлющем влиянии китайской цивилизации. Из всего доступного ему многообразия он выбрал иранский пласт, о чем свидетельствуют яркие образы на барельефах его саркофага.
— Для этих сюжетов, помимо прочего, характерна религиозная насыщенность, — поясняет ученый. — В барельефах и рисунках на мраморных плитах саркофага воплощены сцены из священной истории западных религий: зороастризма, манихейства, христианства несторианского толка. Дело в том, что в начале правления эпохи Тан шел активный обмен между Китаем и Западом по Великому Шелковому пути, в том числе на идейном уровне. Хотя в Китае существовали уже конфуцианство, даосизм и буддизм, но представители элиты понимали, что в непростую эпоху появляются новые задачи, поэтому на протяжении нескольких десятилетий шел активный духовный поиск. Поэтому сейчас перед нами стоит очень интересная задача: сравнить погребальные памятники в начале и в конце переходного периода, после чего мы сможем проследить культурную динамику и выделить маркеры, отличавшие различные этапы в археологии Китая. Эти материалы будут объединены в книгу, выход в свет которой предполагается в первой половине этого года.
Полезные ссылки:
Комиссаров С. А., Хачатурян О. А. Мавзолей императора Цинь Шихуанди: учеб. пособие. Новосибирск : РИЦ НГУ, 2010.
Комиссаров С. А., Соловьев А. И., Николаева Н. Ш. Изучение мавзолея Цао Цао: проблемы и перспективы // Вестн. НГУ. Серия: История, филология. 2014. Т. 13. Вып. 4: Востоковедение. С. 207–214.
Комиссаров С. А., Соловьев А. И., Трушкин А. Г. Мультикультурализм в эпоху Средневековья: к изучению могилы Юй Хуна(Тайюань, Китай) // Востоковедные исследования на Алтае. 2015, № 9. С. 8–15.
